Материал из номера
Апрель 2012
Скачать номер
в PDF формате
На деревянной двери, выкрашенной суриком, белые буквы — "ЦТП № 2″. За ней — еще одна, решетчатая. Заглядываю внутрь. При сером свете пасмурного зимнего неба можно разобрать лоснящиеся бока синих труб. Они, как кольца свернувшейся змеи, изгибаются, уходят в темноту и под землю. Слышен мерный гул и потрескивание. Из провала веет жаром, немного прелостью... Так сто лет спустя выглядит последний приют Павла Григорьевича фон Дервиза — его усыпальница в подклете московского храма.
О Павле фон Дервизе я узнала случайно, попав в Ниццу. Друзья посоветовали побывать на вилле Вальроз — "самом живописном университетском городке во Франции". У въездных ворот возвышается серый замок, похожий на замки Баварии. В перерыве между занятиями на ухоженном газоне студенты спешно пролистывают конспекты. Мало кто из них интересуется историей виллы. Мало кто знает о ее бывшем хозяине — меценате, филантропе и успешном предпринимателе из России фон Дервизе, о его трагической судьбе...
На вилле чувствуешь себя как в рыцарском замке. На фамильном гербе фон Дервиза на треугольном щите две фигуры — сердце и звезда. Сердце — символ милосердия и любви. Звезда — символ стремления к победе духовного над материальным. А выше щита, выше благородных рыцарских доспехов, в обрамлении белоснежных крыл — еще одна звезда... Звезда судьбы? Судьба к Павлу Дервизу не всегда была благосклонна. Но она расставила на его пути тайные знаки.
Вот первый: Павел Григорьевич родился в уездном городе Лебедяни, в Тамбовской губернии, 31 января 1826 года. Появился на свет будущий железнодорожный магнат и талантливый предприниматель во времена пришествия к власти императора Николая I. Императора-инженера, которому суждено вывести Россию из технического застоя. Именно в его царствование в России начался промышленный переворот, подобный тому, что начался в Англии во второй половине XVIII века: свободный труд стал вытеснять из промышленности крепостной, развернулось строительство шоссейных и железных дорог.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Половинная облигация Общества Рязанско-Козловской железной дороги на 500 марок германской имперской валюты. 1886 год. Подпись на облигации фон Дервиза (?), одного из членов правления
В 1826 году в Европе уже действуют пассажирские линии железных дорог, а ведомство путей сообщения России на специальном заседании "обсуждает ряд предложений" и постановляет: от строительства железных дорог отказаться. Почему? Одна из причин — "трудность содержания оных в зимнее время". Непросто было первым предпринимателям преодолевать косность администрации, сопротивление всякого рода новшествам. Тем заметнее на этом фоне окажутся таланты и способности Павла фон Дервиза.
Предки Павла Григорьевича приехали в Россию из Гамбурга, они носили фамилию фон Визе, но дворянами не были. Один из них, богатый купец Иоганн Иоахим фон Визе, уже "находился в разных гражданских городских должностях". С его сына, законника Иоганна Адольфа, начинается история рода на российской земле. Причина приезда в Петербург — государственной важности: жена Иоганна Адольфа, Христина Геркла, была в Германии кормилицей будущего российского самодержца Петра III. Юный император пригласил немецкого юриста в Петербург и назначил его заведовать своей канцелярией и тайным архивом.
В 1759 году фон Визе значится юстиц-советником, а через два года получает дворянство Священной Римской империи. Перед фамилией появится артикль "дер", со временем слившийся с фамилией, а фон Дервизы верой и правдой станут служить новой родине. Отец Павла Григорьевича, Григорий Иванович фон Дервиз, дослужившись до действительного статского советника в Военном министерстве, будет назначен директором Николаевского сиротского института в Гатчине.
Детство и юность Павел провел в Петербурге. Обучался в частном английском пансионе Гирста, а затем поступил в Училище правоведения, которое окончил в 1847 году с золотой медалью. Первым местом службы Павла Григорьевича стал департамент герольдии в Сенате. Не слишком увлекательное занятие, но для потомственного "государева человека" отыскание и причисление к дворянству, перепись и перемена фамилий и гербов понятны и уважаемы.
С женой, Верой Николаевной Тиц, Павел знаком был, вероятно, чуть не с рождения, ведь ее отец в Сиротском институте служил экономом. У супругов потом родились четверо детей — три сына и дочь. Объединяли чету священный супружеский долг и общие интересы. Музыкальный талант Веры Николаевны ценили друзья дома Николай и Антон Рубинштейны. Да и сам Павел Григорьевич был прекрасным исполнителем, а также писал инструментальные пьесы и романсы.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МОСКВА—КОЗЛОВ
Так и прожил бы Павел Григорьевич жизнь, продвигаясь по службе, получая знаки отличия и чины, если бы не одарил его Бог незаурядным характером и деятельной натурой. В 1857 году фон Дервиз в чине статского советника внезапно оставит службу и переедет в Москву.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым
Внешне в таком поступке, может, и не было ничего необычного. Министр финансов того времени Сергей Юльевич Витте напишет об этом в своих воспоминаниях, что, мол, "когда его (фон Дервиза) товарищ по школе Рейтерн сделался министром финансов, то он дал ему концессию на постройку Московско-Рязанской и Рязанско-Козловской железных дорог. Тогда не было особых охотников получать концессии, потому что и никто на железных дорогах тогда не наживался. Дервиз несомненно был человек умный и на постройке дорог нажил очень большие деньги". Может быть, так оно и было, при хорошем расчете прибыль могла быть нешуточная. Кто же тут не согласится? И все же... Предпринимательство в России всегда полно трудностей. А как следует из слов самого Витте, были первые железнодорожные стройки, скорее, вызовом, решением действовать на свой страх и риск. Никто не мог с абсолютной уверенностью сказать, будет ли то дело в прибыль или в убыток. Итак, судьба привела Павла Григорьевича фон Дервиза на должность секретаря правления нового Общества Московско-Саратовской железной дороги, в Москву.
Само время требовало от России перемен. Крымская война закончилась поражением, очевиднее стала техническая и экономическая отсталость империи. Взошедший на престол Александр II переходит к либеральной политике.
"В те времена, — пишет Витте, — царил принцип частного железнодорожного строительства и эксплуатации. Во главе частных обществ стояло несколько лиц, про которых можно сказать, что они представляли собою железнодорожных королей. <...> Так как у иных дорог и весь капитал был гарантирован государством, то, в сущности говоря, эти железнодорожные короли вышли в такое положение в значительной степени благодаря случайностям, своему уму, хитрости и в известной степени пройдошеству. В этом смысле каждый из них представлял собою довольно видный тип".
Собрать полный капитал на постройку железной дороги от Москвы до Саратова фон Дервизу не удалось. Он доведет линию до Рязани, только до половины пути. Но он и не подумает отступать, в ход пойдут все связи — в России и в Европе.
Неудивительная настойчивость. Негоже отступать перед препятствиями. Кроме того, ведь всего в десятке верст от этого старинного гужевого пути из Москвы в хлебное Поволжье расположена родина фон Дервиза, Лебедянь. Он знает всю важность и необходимость железной дороги на этом направлении. И какой может она принести доход при правильной эксплуатации.
Он все же построит дорогу Рязань—Саратов через Козлов и Тамбов, собрав капитал в Германии и Англии, преодолев все российские бюрократические препоны, скептицизм и недоверие иностранных заемщиков к каким бы то ни было начинаниям в России. Дорогу строили английские инженеры, так и осталась она единственной в России с левосторонним движением. Рельсы и шпалы от Рязани до Саратова уложены с небывалою быстротою. Вся линия открыта для движения менее чем за полтора года. 4 сентября 1866 года по ней началось движение. Какой ценой это было сделано, можно предположить, Некрасова помним. Практически всех промышленных достижений в те времена добивались ценой невероятных усилий, ценой многих крестьянских жизней. Но вот "труды роковые кончены — немец уж рельсы кладет". Справедливости ради нужно сказать, что все историки отмечают недюжинные организаторские способности фон Дервиза. Может, и Некрасов увидел бы здесь что-то другое?
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Управление Рязанско-Уральской железной дороги в Саратове
Как и предполагал фон Дервиз, Рязанско-Козловской дороге с первого же года обеспечена значительная прибыль. Столь видимый и безусловный результат подтолкнул других нерешительных предпринимателей на строительство по всей России. А Павел Григорьевич, получив доход от этого предприятия в 7 миллионов рублей, стал покупать недвижимость в России и Европе. Два года спустя, 8 марта 1868 года, он заложил первый камень в фундамент виллы на Лазурном Берегу. Той, которая однажды станет центром музыкальной жизни Французской Ривьеры.
"ЗВЕЗДЫ НА НЕБЕ, ЗВЕЗДЫ НА МОРЕ, ЗВЕЗДЫ И В СЕРДЦЕ МОЕМ..."
Все здесь — плеск, блеск и солнечные блики... Всем известна приверженность русской аристократии к Лазурному Берегу. Здесь — а в Ницце особенно — ее охватывало безмятежное ощущение свободы и покоя. Ниццу любят за мягкий климат и особую "сладость жизни" — douceur de vivre — этого края. Любовь была взаимной — русских ценили за широту натуры, деньги они тратили на вакации немалые. Павел фон Дервиз стремится на Средиземноморье не только за красотами природы, но и по необходимости. Набегают на яркую звезду его жизни мрачные облака: сыну Сергею и дочери Варе грозит неизлечимая по тем временам болезнь — костный туберкулез. Врачи рекомендовали Европу.
Фон Дервиз практически переселился с семьей в Ниццу. Купил 10 гектаров земли почти в километре от побережья, устраивался надолго, с размахом. Благо средства позволяли, а удаленность от российских столиц избавляла от излишнего любопытства.
Создатель Вальроз — не простой дачник, он тратил деньги не только "на себя". Фон Дервиз много сделал и для развития города: построил школу, вносил деньги на благоустройство окрестностей. В Ницце до наших дней сохранилась память о нем: одна из улиц носит имя русского предпринимателя.
— Название "Вальроз" происходит от Vallaurosa, val vente, то есть "долина ветров", — рассказывает историк Доминик Ларедо, — но молва переиначила его в "долину роз", усадьба была вся в цветах. С момента своего возникновения до 1881 года Вальроз символизировал воплощение самой романтической мечты: роскошный замок с пристроенным к нему театром, великолепный парк, богатый владелец, меценат и музыкант, проводящий счастливые дни в окружении своих детей, музыки, пения и улыбок оперных див, меж звездных ночей и голубых солнечных дней. Фон Дервиз мог бы сказать вслед за Ницше, другим вдохновленным жителем Ниццы: "Я верю здесь в солнце, как верит в него растение".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Кирицы, усадьба С.П. фон Дервиза в Рязанской губернии. Первая крупная самостоятельная работа архитектора Федора Шехтеля
Фон Дервиз любил и знал музыку, денег на нее не жалел. В Ницце он соберет собственный оркестр и будет устраивать представления, достойные лучших оперных залов Европы.
— В театре на 300 мест часто он был единственным зрителем, — продолжает Доминик Ларедо. — По пятницам устраивал приемы, воспоминания о которых сохранились на многие годы. Оркестр из 65 музыкантов, лучшие дирижеры, виртуозы со всего мира... Средства, собранные на этих вечерах, полностью направлялись на благотворительность. Совсем недавно Университет Ниццы возродил музыкальную традицию Вальроз и организует концерты совместно с Оперой Ниццы. Эти спектакли позволяют вернуть к жизни великолепную акустику театра и напомнить о былых вечерах под открытым небом у подножия замка.
Долгое время считалось, что изображений усадьбы Вальроз нет. Не был найден семейный архив семьи фон Дервиз. Но оказалось, что невестка Павла Григорьевича, Нина Михайловна фон Дервиз, страстно увлекалась фотографией. В 1905–1912 годах она снимала виллу, город, окрестности. Стереопары на стеклянных пластинах сохранились. Пережили годы, революции, блокады, войны. Они выжили вместе с семьей. Для того чтобы попасть наконец в руки известной в Петербурге фотохудожницы Юлии Корниловой. "Снимки сейчас приведены в порядок и представляют большую историческую ценность, — говорит Корнилова. — Мы уверены, фотографии будут интересны французскому зрителю. На них запечатлены интерьеры дворца, множество видов дворца и парка, отдельные виды города — видно, как изменилась за эти годы Ницца. На многих снимках — жанровые сценки, бытовые подробности повседневной жизни семьи фон Дервиз и их знакомых, постоянно гостивших во дворце в предвоенные годы. Вместе с потомками фон Дервизов мы уже организовали две выставки в Петербурге. Надеемся сделать то же и в Ницце".
STELLA IN SVIZZERA
...Подходит к концу строительство виллы Вальроз, заканчивается ее обстановка... Что дальше? Дела на железной дороге идут все лучше. Сам император дал субсидию на строительство второй колеи. А детям фон Дервиза на пользу жизнь в теплом климате. Рождается сын Павел. В Москве городскому голове подано прошение о строительстве детской больницы. Павел Григорьевич торопится жить. Его жизнь мчится, как паровая машина по рельсам... Он принимает решение строить новый замок. Теперь — в швейцарском Лугано. Есть и повод. У фон Дервиза роман... Пусть знают о нем жена и свет — ему все равно. Он вдохновлен. Готовит — как признание в любви — сказочный подарок.
Какое благостное ощущение покоя охватывает путешественника после изнурительного пути, когда перед взором его открывается зеркало озера Лугано, замкнутого в раму швейцарских гор. Еще час езды вдоль берега, где сменяют друг друга картины заснеженных вершин и округлых склонов зеленеющих холмов, — и открывается панорама благородных аристократических особняков города. Но вилла фон Дервиза должна стать лучшей из лучших! За 12 миллионов франков куплен участок, и в 1871 году начинается строительство замка Тревано, одного из самых роскошных усадебных ансамблей Швейцарии. 120 гектаров земли на холмах отведено под парк к северу от города.
Современники называли Тревано "Замком Чудес", "Замком Фантазий" и даже "Осколком неба на земле". Здесь все — чрезмерно. Но все — со вкусом. В обогреваемой оранжерее помимо многочисленных видов тропических растений красуется самая большая в мире кувшинка — "виктория регия" из Амазонии. Со склонов естественного амфитеатра открывается вид на аккуратные аллеи, водопады, гроты с бассейнами, полными диковинных рыб, аквариумы. В саду за поворотами тропинки посетителя подстерегает то средневековая романтическая башня, то беседка в виде китайской пагоды, то мост, то боскета... Собственный завод подает газ к 400 газовым рожкам, на все Лугано в то время их было лишь 75! В воду самого большого фонтана усадьбы смотрится Нептун работы Фредерика Бартольди. Когда-то от этой статуи отказался муниципалитет Бордо... Еще один фонтан — "японский", в третьем — диковинные рыбы. "Домашние" римские термы сделаны по всем правилам — с кальдарием, судаториумом и бассейном. Не зря в путеводителе было написано: "Нет более грандиозного парка во всей области ломбардийских озер".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым И.Н. Крамской. Портрет В.Н. фон Дервиз. 1887 год
В самом центре — замок во французском стиле. Его просторный внутренний двор в стиле помпейских вилл перекрыт хрустальным куполом, стены многих залов украшены гобеленами XVI века. Пол выложен мозаикой и окружен 62 колоннами каррарского мрамора, на второй этаж ведет величественная двойная мраморная лестница. Между колонн второго этажа, вдоль открытой галереи, тянется балюстрада из 300 балясин богемского хрусталя.
Левое крыло здания полностью занято храмом искусства — театром и концертным залом с органом. Здесь в день официального открытия виллы 14 августа 1878 года частная труппа из 60 музыкантов и певцов даст "Бал-маскарад" Джузеппе Верди. Славу музыкальной деятельности фон Дервиза в Лугано и его театр сравнивали со славой и великолепием Оперы Рихарда Вагнера в Байройте. Вилла получила имя "Дворец музыки". В швейцарской глуши расцветает невиданный по размаху центр культурной и светской жизни. Среди посетителей виллы — королева Великобритании Виктория, австрийская императрица Елизавета — великолепная Сисси, Евгения де Монтихо — императрица Франции...
Но судьба настигает и самых удачливых детей своих. Високосный, 1880 год принесет Павлу Григорьевичу череду потерь. Умирает брат Николай, союзник в служении музам, оперный певец, композитор. Март 1881-го — известие об убийстве императора Александра II, великого союзника в преобразовании России. Последний удар — в июне 1881 года. Павел Григорьевич получает известие о смерти единственной дочери, Вари. Два дня спустя в Бонне на вокзале, ожидая ее гроб, фон Дервиз падает замертво. Вот так железная дорога не отпустила своего "короля". Вера Николаевна фон Дервиз привезет в Москву два гроба — мужа и дочери.
Замирает жизнь в обеих заграничных виллах. Семейство возвращается в Россию. Все меньше и меньше людей посещают замок Тревано. Слишком велик... слишком дорог для восстановления... слишком дорог для содержания... Приговор откладывали десятилетия, но привели в исполнение. В 1961 году направленный взрыв сровняет с землей одну из самых роскошных вилл кантона.
"...И НАВСЕГДА ЗВЕЗДА НАД НЕЙ ЗАСТЫЛА"
Звезда с фамильного герба фон Дервиза светит теперь нам. Самым живучим оказался росток, посаженный Павлом Григорьевичем фон Дервизом на русской земле, — детская больница в Сокольниках. Ее судьба — отдельная глава в жизни фон Дервиза.
В период наибольшего успеха в делах, в разгар строительства двух заграничных замков, обратился Павел Григорьевич к московскому градоначальнику князю Долгорукому за разрешением на строительство: "В Москве проведены мною лучшие годы моей общественной деятельности. Посему исключительно там, и не чем иным, как устройством образцовой Детской Больницы, я желал бы почтить память всех старших детей, утраченных мною в России. На это богоугодное дело я предназначаю капитал в четыреста тысяч". Взамен на благотворительный жест фон Дервиз просит немногого: больница должна носить имя святого Владимира в память об умершем сыне, построить и содержать ее следует в соответствии с правилами образцовой больницы принца Ольденбургского в Петербурге, а кроме того, постоянно держать сто бесплатных мест для малоимущих. Город выделит место недалеко от Яузы, кирпичным и деревянным корпусам будет просторно среди тенистого парка. Все этапы строительства лично контролирует князь Александр Щербатов. В сумму пожертвования уложились точно: все строительство и обустройство больницы обошлось в 399 142 рубля.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Детская больница Святого Владимира в Москве. Корпус имени князя А.А. Щербатова. 1913 год
Открытие и освящение больницы состоялось 15 июля 1876 года, в день памяти святого князя Владимира. Все и вправду выглядит образцовым: три основных здания — каменные, а скарлатинное, дизентерийное и другие инфекционные отделения — в отдельных деревянных корпусах. Все помещения построены с наибольшим комфортом для детей и способны обеспечить "гигиенический образ жизни": на каждую из 180 коек приходится 13 квадратных саженей (почти 60 квадратных метров!), высота потолков — 3 метра , предусмотрены залы для игр, прогулочные веранды. По последнему слову техники сделаны водяное отопление, вентиляция и канализация гончарными дренажными трубами. Есть своя пекарня, кухня с приготовлением на пару. Больница признана образцовой на Парижской выставке 1878 года, а четырьмя годами позже в Брюсселе получит награду как лучшая в Европе детская больница. Примечательно, что одновременно с возведением больницы в Москве идет строительство и в Ницце: на средства российского благотворителя в 1877 году там открываются детский сад и начальная школа.
Вера Николаевна фон Дервиз после потери дочери и мужа отдаст себя благотворительности. Она содержит столовую для бедных, дешевые квартиры для вдов с детьми и еще несколько благотворительных заведений в Петербурге, Москве и Рязанской губернии. В год смерти дочери и мужа она организует в Москве приют для сирот. Через несколько лет он будет преобразован в женскую гимназию с пансионом имени Варвары Павловны фон Дервиз. В декабре прошлого года школа отметила свой юбилей. И еще вдова направила в Синод просьбу о строительстве храма над фамильным склепом фон Дервизов на территории Больницы Святого Владимира. Здесь лежат ее дети, муж, свекор. Здесь надеется упокоиться и она сама. Храм Живоначальной Троицы при больнице построен в 1883 году: верхняя часть предназначена для служб, а в нижней — семейная усыпальница фон Дервизов.
ХРАМ НАД КОТЕЛЬНОЙ
Годы шли. Скончалась в Ницце Вера Николаевна. Ее похоронили рядом с мужем в марте 1903 года. Прошли революции, войны. Род фон Дервизов не угасал, многие славные дела свершили сыновья Павла Григорьевича. Каждый из них достоин отдельного рассказа. Старший, Сергей, — знаток и любитель музыки, попечитель нескольких гимназий и член многих Императорских обществ... Лежит рядом со своей женой на кладбище в Каннах. Младший, Павел, — бравый красавец, коннозаводчик, предводитель дворянства Рязанской губернии, сменивший из патриотизма фамилию на Луговой (der Wiese — луг), отдавший советской власти все свое имущество и с трудом нашедший место сельского учителя в Тверской губернии, в Максатихе. Там он и похоронен.
Менялись страна, Москва, больница... Троицкий храм, что задуман был частью больницы, разделял судьбу ее. В 20-е годы Моссовет объявил, что "учреждения религиозного культа не могут состоять при государственных учреждениях". В те времена, когда церковь отделяли от государства, с храмом случился парадокс: его не отделили, а объединили с больницей. Он уцелел, разобрали и растащили только литую ограду. Ничто не отделяло больше усыпальницу фон Дервизов от больничной территории. Лишь тянулась к свету бледная трава забвения у стен ее. Сначала церковь превратили в лекционный зал, потом — в склад, в архив, в общежитие.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым
Больница получила имя революционера Русакова. "Образцовые" традиции сохранялись и в советское время, старая гвардия врачей, работавших здесь до революции, трудилась до 50–60-х годов. Увы, мало кому было дело до храма и лежащих в подклете останков основателя больницы. До середины 60-х внутри храма были служебные квартиры. Однажды случился пожар, выгорели остатки внутренней отделки. Неизвестно, когда исчезла скульптура с надгробия дочери фон Дервиза, Варвары. Разгромленный храм опустел, в его подвале, в усыпальнице фон Дервизов, расположилась больничная бойлерная. 2012 год. Вот уже пятнадцать лет, как храм возрожден, отреставрирован и открыт. Каждую неделю проходят молебны о выздоровлении маленьких пациентов больницы. Лишь в усыпальнице все так же змеятся синие теплые трубы... Осталась в нижнем помещении котельная, ЦТП № 2. Как может оставаться в подвале храма тепловая подстанция, кипеть под престолом горячая вода и пар? Как не устроить захоронение, достойное памяти человека, отдавшего силы душевные благотворительству? Каким благом платим мы тому, кто, нас не зная, творил благо нам? Одна лишь церковная община деятельна: добилась получения охранной грамоты от Москомнаследия. Но и это дает лишь "охрану", не помогая делу сдвинуться с места: вынести насосы и трубы. МОЭК — городская организация, на балансе которой числится подстанция, — "впервые слышит о каких-то захоронениях", но готова перенести оборудование, "если будет постановление города и подходящее помещение".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым С.П. фон Дервиз с женой
В Больнице Святого Владимира врачи работают, лечат, спасают... Наперекор неопределенности с бюджетом, чрезвычайным нагрузкам, низким зарплатам. Терпят, надеются, стараются, верные долгу... Но никому не приходит в голову, что те "не самые лучшие времена", о которых вскользь говорят многие, те трудности, что переживает больница уже в нашем веке, связаны с безразличием к судьбе захоронения Павла Григорьевича фон Дервиза и его близких. Что в этот морок и тень церковного подклета, как в бездонный колодец, втягиваются энергия и силы многих людей, работающих здесь... Что освещает его пока лишь слабый огонек веры и духа восстанавливающих храм... Что как храм живет одной судьбой с больницей, так и она разделяет его судьбу... Что забыты нами слова фон Дервиза при открытии лечебницы: "Да сохранится она на многие века как один из памятников счастливой и многознаменательной эпохи, которой довелось нам быть свидетелями".
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу