Материал из номера
Февраль 2011
Скачать номер
в PDF формате
После полуночи, разделившей 22 и 23 февраля 1918 года, колонна военных числом три с половиной тысячи штыков и сабель, с 8 пушками-трехдюймовками, обозом и сотнями гражданских перевалила через еще сжатый льдами Дон и двинулась на юг.
Выходили из Ростова с опаской. Город со всех сторон уже блокировали отряды красной гвардии. Оставался узкий коридор, по которому можно было проскочить через реку в сторону станицы Аксайской. Там подождать отставших, переформироваться и идти дальше — через земли Всевеликого войска Донского на территорию Кубанского казачьего войска. В кубанскую столицу Екатеринодар, где шумели тамошние казаки, недовольные большевистской властью. Отряды, носившие привычные названия полков, батальонов и батарей, но больше похожие на вооруженные группы волонтеров и ополченцев, собирались на окраинах Ростова ночью, чтобы хоть на время оторваться от неизбежного преследования, чтобы хоть как-то выполнить задачу скрытного передвижения.
Знак Ледяного похода
В Аксае задержаться не удалось. Местное казачество было не радо пришельцам. Остановились дальше, в станице Ольгинской. Подсчитались. Осмотрелись на предмет оружия, патронов и снарядов. Последних оказалось не более 700. За два дня кое-кто из офицеров и юнкеров уже лишился просивших каши сапог и прибыл босым, с ногами, обмотанными тряпками. Даже помощник главнокомандующего Корнилова, генерал-лейтенант Деникин, добрался в штатском костюме и рваных сапогах. В суматохе отхода из Ростова потерялись все его вещи. И бронхит уже валил генерала с ног. Жалко было смотреть на барышень в коротких манто и ботиках с острыми каблучками. На крестьянской телеге проехал куда-то седой дяденька с густыми, по-стариковски свисающими к подбородку усами — генерал от инфантерии, в недавнем прошлом фактический руководитель Русской императорской армии Алексеев обнимал скромных размеров портфель. В нем была вся имевшаяся отрядная наличность.
В станице Ольгинской армия, окрещенная Добровольческой еще в начале формирования осенью 1917-го, обрела четкие очертания. Три пехотных полка: 1-й офицерский генерала Маркова, Корниловский ударный полковника Неженцова, Партизанский из пеших донцов генерала Богаевского; юнкерский батальон генерала Боровского, наполовину состоящий из ростовских студентов; артиллерийский дивизион полковника Икишева; три конных отряда полковников Глазенапа, Гершельмана и подполковника Корнилова; чехословацкий инженерный батальон капитана Неметчика.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Михаил Васильевич Алексеев (1857–1918), военный деятель России, создатель и Верховный руководитель Добровольческой армии
Все! Запоминайте фамилии, запоминайте...
В Ольгинской же прошел совет командиров. А куда все-таки идти? Главный и единственный вопрос повестки дня. Екатеринодар окружен красными. Позади — чужой Ростов. Донские генералы предложили уйти в Сальские степи. Туда, где казаки испокон веку держали зимовники для табунов. Главком Корнилов поначалу склонился в эту сторону. А что? Отдохнуть, набраться сил, подождать пополнений: каждый день красной власти злобил казаков и крестьян. А в конце весны, когда подсохнут дороги, — выступить!
Строевые генералы были против. Прокормить на зимовниках тысячи человек, да еще сохранить дисциплину? С севера — Дон, с юга — железная дорога из Батайска на Царицын. По ней красные живо подтащат резервы, артиллерию, бронепоезда...
Решили — идем на Кубань! Жить генералу Корнилову оставалось чуть более месяца. До Екатеринодара.
Полковник В.М. Чернецов. 1918 год
КОГДА НАЧАЛАСЬ ГРАЖДАНСКАЯ?
А в самом деле — когда?
Война — это столкновение двух организованных сил. Из советских учебников известно, как "Отче наш", что день рождения Красной (Советской) армии — 23 февраля 1918 года. К этой мистификации вернемся позже. Сейчас уместнее разобраться, кто ж тогда и с кем воевал во второй половине 1917 и в самом начале 1918 года.
Речь сейчас не о репрессиях против офицеров, спровоцированных на фронте и в тыловых частях печально знаменитым приказом № 1, опубликованным вскоре после отречения императора Николая II и его брата великого князя Михаила Александровича. Хотя умолчать о том, что сразу после Октябрьского переворота эти гонения приняли еще более кровавый и, что особенно важно, массовый характер, нельзя. Если вести отсчет с марта 1917-го, то за время гражданской смуты большевики умертвили 54 тысячи офицеров и 260 тысяч солдат. Свыше 300 тысяч тех, кто так и не успел определиться, не захотел взять в руки оружие, не смог спрятаться или ответить как следует. Безоружных!
Крест партизан-чернецовцев
Есаул Чернецов, создавший первый антибольшевистский отряд на Дону из 300 сабель, так говорил по этому поводу: "Если меня когда-нибудь красные и повесят, я буду знать, за что отдал жизнь". Тысячи людей в погонах про себя этого так и не узнали.
Первые признаки Гражданской войны именно как борьбы одной организованной военной силы против другой проявились во время так называемого Корниловского мятежа в августе 1917-го. Пусть до боестолкновений не дошло, но очевидно, что их удалось избежать вовсе не потому, что их не хотели. Помешали факторы "революционной ситуации": неразбериха, саботаж, агитация и прочее. Однако казаки Краснова с заряженными карабинами появились на улицах Царского Села.
Через три дня после Октябрьского переворота рвануло в Питере. Восстало около тысячи юнкеров. На сей раз дело кончилось стрельбой из пушек. Владимирское военное училище разгромили, погиб 71 человек. Досталось и павловцам.
Памятный жетон 1-го офицерского пехотного генерала Маркова полка
Московское восстание привело к более значительным жертвам с обеих сторон, а Кремль подвергся ожесточенному и прицельному артобстрелу.
Тогда же возмущение охватило военные училища Киева, взяли в руки оружие юнкера Чугуева. Три дня шли бои в Омске, более недели — в Иркутске, где 20 тысячам революционных солдат запасных полков и красной гвардии противостояло около тысячи юнкеров и офицеров. В общей сложности погибло свыше трех сотен человек.
Бились в Томске, Красноярске, Смоленске, Калуге, Ташкенте, Воронеже, Саратове...
С января 1918-го регулярные боевые действия начались в Оренбурге, где движение возглавил местный войсковой атаман Дутов.
В конце 1917 года процесс создания вооруженных сил против советской власти оживился и на Кубани. Первый бой с большевиками "Отряд спасения Кубани" под командой полковника Покровского выдержал 4 февраля 1918-го у железнодорожной станции Энем. Довольно долго кубанцы держали круговую оборону своей столицы, но спустя месяц после стычки у Энема приняли решение оставить Краснодар и уйти в предгорья Кавказа. В этот день Добровольческая армия Корнилова уже была на марше!
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Сергей Леонидович Марков (1878–1918), российский военачальник, один из лидеров Белого движения на Юге России и организаторов Добровольческой армии
Пусть очаги сопротивления возникали на первый взгляд спонтанно в отсутствие, так сказать, директивы из Генерального штаба или Ставки, но участниками их были в массе своей люди, представлявшие собой государственную силу — русскую армию. Среди прочих офицерских организаций особо выделялась Алексеевская, возникшая в середине октября 1917 года. Во-первых, ее основателем стал генерал Алексеев, которого знала вся армия. Во-вторых, возникла она в Петрограде, что облегчало и поиск средств, и конспирацию. В-третьих, бывший начальник Главного штаба Ставки не торопился "браться за топоры", что позволило организации сохраниться и расти.
В ноябре 1917 года Алексеев отдал приказ о передислокации всех разделявших его позицию офицеров на Дон. Вместе с генералом в Новочеркасск прибыло не более десятка человек. Это отделение и есть то зерно, из которого впоследствии выросла самая боеспособная и самая эффективная военная сила из всех, что противостояли большевикам во время Гражданской войны. А строго говоря — и после, вплоть до 1991 года.
Может быть, поэтому отсчет событиям Гражданской войны в России логичнее вести с даты, когда Алексеевская офицерская организация, преображенная в Добровольческую армию, начала свой крестный ход в историю.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Плакат белой армии
ИХ БЫЛО МАЛО, СЛИШКОМ МАЛО
"Нас было мало, слишком мало", — поется в одной песне, посвященной Первому Кубанскому походу Добровольческой армии. А почему, собственно?
Этим вопросом задаются многие. И этот же вопрос, превращенный в констатацию, служит опорой тем, кто глубоко уверен, что белое дело было обречено с первого дня. И, следовательно, противостояние большевикам явилось бессмысленным, если не преступным, пролитием крови.
Ну, о том, кто начал лить кровь, разговор уже состоялся. Теперь — по сути вопроса.
Построив своих солдат в офицерских погонах в походную колонну, отменный русский генерал и замечательно веселый человек генерал-лейтенант Марков обратился к ним с короткой речью. "Да, не думал я, что из 300-тысячного русского офицерского корпуса здесь окажется лишь горстка...". Сергей Леонидович слегка грешил против истины. Вернее — статистики. К концу февраля 1918 года офицеров в русской армии оставалось уже меньше. А кадровых, довоенной поры — куда как меньше. Например, пехотные полки Русской императорской гвардии к этому времени сохранили от силы 4 процента (!) кадровых офицеров. Значительную часть офицерства составляли так называемые прапорщики военного времени, прошедшие 4-месячную подготовку и брошенные на фронт. Среди них хватало и либерально настроенных студентов, и эсеров, и напуганных мещан.
Но не это главное. В первые месяцы против Добровольческой армии работало все: отсутствие информации в большой России про ее существование; вызванное усталостью от войны нежелание казаков вновь браться за винтовки и шашки; нехватка средств и снаряжения; блокада чекистскими заставами железнодорожных станций, делающая попытки добраться из центральных губерний на Дон и Кубань крайне рискованными; ужас существования при красном терроре, проникший в сердца тех, кто послабее духом; отсутствие приказа. Как ни странно, это последнее соображение высказывалось многими соратниками Корнилова и позже — Деникина. Офицер и унтер — люди, живущие по приказу. Приказали бы — и пошли бы! А тут — добровольчество, воззвания, листовки, митинги...
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Лавр Георгиевич Корнилов (1870–1918), русский военачальник, генерал от инфантерии, после октябрьских событий один из основателей и вождей Белого движения
Ростов в начале 1918 года, как, впрочем, и многие крупные города России, производил странное впечатление. Где-то на окраинах слышна канонада, такают пулеметы, а на центральных улицах сияют огнями кафе, дефилируют дамы, офицеры в золотых еще погонах, снуют торговцы. И вот на фоне всего этого счастья по улице идет взвод солдат. "Это третья рота офицерского полка... Куда они идут? Полковник Кутепов с 500 офицерами защищает подступы к Ростову. Под Батайском генерал Марков с юнкерами и кадетами отбивается от натиска большевиков. Потребовано подкрепление, и из Проскуровских казарм вышло 50 человек. По шумной улице большого города в толкотне праздничной толпы проходит взвод солдат. 50 человек из 500-тысячного города. И вот когда перед вашими глазами встанут эти 50, вы поймете, что такое Добровольческая армия", — вспоминали очевидцы.
С ДОНА НА КУБАНЬ
Кончились донские земли. В последней донской станице — Егорлыкской — провожали блинами и добрыми напутствиями.
Началось Ставрополье. Красные времени даром не теряли. Вычислили маршрут корниловцев, догнали. Первое крупное селение — и первый крупный бой. У станции Лежанка добровольцев встретил большой отряд красных, усиленный артиллерией. Антон Иванович Деникин позже писал: "Старые и молодые полковники на взводах. Никогда еще не было такой армии".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Михаил Гордеевич Дроздовский (1881 — 14 января 1919), русский военачальник, активный участник Белого движения в годы Гражданской войны
И вот эта армия пошла на пушки. По фронту — полузамерзшая речка, Корниловский полк двинулся в обход, искать броды. А офицерские роты марковцев рванули в лоб. По грудь — стылая вода, высоко в руках — винтовки и патроны!
Лежанку взяли. Стали считать потери. У белых — трое убитых. У красных — более 500. Вопреки всем правилам боя, из которых следует, что атакующие во фронт всегда теряют больше. Правда, из этой полутысячи непосредственно в бою погибла половина. Остальные — пойманные и расстрелянные.
Гражданская война... Мстили? Да, мстили. Было за что.
На Кубани, границу которой пересекли в начале марта, бои стали вместо будней. Дрались почти каждый день. В одной из первых стычек столкнулись с красными кубанскими казаками. Удивились, конечно, но ударили дружно. Красные кубанцы сразу и побежали. Добровольцы сами наказывать пленных не стали. Поручили дело старым казакам станицы Березанской. Те привычно высекли нагайками молодых казачков за глупость.
Большое сражение выдалось под станицей Кореневской. Станицу взяли, но потеряли к этому дню уже каждого десятого из тех, что вышли из Ростова. А тут еще пришла новость хуже некуда: кубанские белые отряды ушли из Екатеринодара. Умерла надежда осесть в кубанской столице, пополниться, отдохнуть. Но и возвращаться было некуда. По пятам шли отряды красной гвардии. С флангов постреливали мелкие разъезды. В Майкопе уже формировали крупную группировку, чтобы покончить с добровольцами.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Антон Иванович Деникин (1872–1947), российский военный деятель, генерал-лейтенант, публицист и мемуарист, один из руководителей Белого движения, с 1920 года в эмиграции
Десятого марта при форсировании реки Белая в узком дефиле напоролись на засаду. Поливали огнем так, что тяжелораненые в обозе начали спрашивать сестер милосердия: "Не пора ли уже стреляться, матушка?" Легкораненым выдали винтовки. Но — прорвались, вышли к горным аулам черкесов. И там, с их помощью, спустились горными тропами к аулу Шенджий. Здесь к добровольцам присоединились кубанцы генерала Покровского. 3300 сабель!
Но могли и не присоединиться. По выходе из Екатеринодара покровцы попали в окружение. Дрались все, даже обозные и гражданские, включая депутатов Кубанской рады. Но, скорее всего, там, у станицы Калужской, и полегли бы, не появись вовремя в тылах у красных конные разъезды ударников Корниловского полка.
Армия повернула на Екатеринодар. Предстояло штурмовать станицу Ново-Дмитриевскую, укрепленную базу красногвардейцев. Но прежде — форсировать горную реку, налившуюся мощью весенних дождей. Первым в воду сорвался генерал Марков. Оглянулся и крикнул: "Сыровато!" Офицерские роты ушли в воду за своим командиром. И все это — под шквальным артиллерийским и пулеметным огнем большевиков.
Еще хуже пришлось кавалерии. Всадники, оказавшись на вражеском берегу, не могли самостоятельно забраться в седло — мешали мокрые шинели, на ветру превратившиеся в ледяные кольчуги. Конников подсаживали товарищи и толкали замерзших лошадей вперед.
Там-то, под Ново-Дмитриевской, и родилось название, ставшее историческим, — Ледяной поход!
Позже, зимой 1919/20 года, был и второй Ледяной поход. Когда части армии Колчака под водительством генерала Каппеля шли тысячеверстным бездорожьем, откатываясь Сибирью от Красноярска к Чите. Но это уже другая история.
А пока первопоходники шли нетореными путями.
Двадцать седьмого марта Добровольческая армия подошла к Екатеринодару. Кто ж знал, что в городе противник сосредоточил 40-тысячную группировку? Это в каком учебнике тактики написано, как 5 тысячами штыков штурмовать укрепленный город с гарнизоном в восемь раз больше? Все, что удалось добровольцам, так это зацепиться за предместья. Далее Партизанский полк полковника Казановича продвинуться не сумел. За этот локальный успех заплатили слишком дорого. Погиб полковник Неженцов, бессменный командир корниловцев и давний сослуживец самого Корнилова. Главком не успел похоронить старого друга, а вместе с ним и половину Корниловского полка, как ранним утром 31 марта сам был убит шальным снарядом, залетевшим в штабную хату. Генерала Корнилова похоронили тайно в станице Елизаветинской. Даже могильных холмиков не оставили, заровняли место, чтобы лихие люди не нашли.
Но не убереглись. Теперь неизвестно, то ли плененная сестра милосердия не выдержала пыток и указала место, то ли еще как узнали, но могилы Корнилова и Неженцова раскопали, трупы из гробов достали, а дальнейшее объяснить может только психиатр. По приказу красных командиров Сорокина и Золотарева с мертвого тела генерала, георгиевского кавалера, сорвали все одежды, затем повесили тело на дереве, искромсали шашками. Бесформенную груду мяса отвезли на городские бойни, где попытались сжечь. После паузы на пьянку стали жечь дальше, топтать ногами, плясать на останках.
Второй раз могилу Корнилова, восстановленную летом 1918-го, большевики разорили в 1920 году, когда отбили у белых Кубань окончательно.
Генерал Деникин справедливо посчитал, что продолжить штурм — значит похоронить под Екатеринодаром остатки армии. И полки двинулись на север, в сторону Дона.
С КУБАНИ НА ДОН
К этому времени ситуация на Дону заметно изменилась. Донцы уже "наелись" Советов до отвала. Пока рабоче-крестьянская власть, захватив Новочеркасск, разбиралась и расстреливала Назарова, сменившего на посту войскового атамана застрелившегося генерала Каледина, казаки стали сходиться в партизанские отряды. Вспыхнули восстания, в апреле поднялся Ростов.
И те, и другие бились здорово, но в канун Пресветлого праздника Пасхи в Ростов вошел отряд полковника Дроздовского, походным порядком прибывший с умершего Румынского фронта. Вошел — и большевики дали деру! Биться с отменно дисциплинированной, имеющей боевой опыт частью им не глянулось. Более тысячи человек, из которых две трети — молодые офицеры, прошедшие с боями от молдавских Ясс до Ростова 1200 верст!
Дроздовцы отстояли пасхальную службу в кафедральном соборе и двинули на Новочеркасск. Там соединились с восставшими казаками, выгнали Советы и занялись формированием подразделений из прибывающего со всех краев Дона пополнения.
А добровольцы с боями возвращались. У станицы Медведевской вновь отличился генерал Марков. Он ворвался в кабину паровоза, таскавшего красный бронепоезд, и бросил в горящую топку гранату! Лихой был командир!
По дороге к Ростову пришлось отбивать те станицы, что уже брали ранней весной. Отбили. Но в сам Ростов войти не пришлось.
Еще в марте на мирных переговорах в Брест-Литовске советская делегация во главе с Григорием Сокольниковым подписала мирный договор, а фактически — капитуляцию России. Германские армии начали оккупацию. Утром 25 апреля передовые части 1-го германского корпуса появились на улицах Ростова.
Добровольцы вели бои и 25-го, и 26-го...
Только 30 апреля они разбили лагерь в станицах Мечетинская и Егорлыкская. И выставили заслоны на все четыре стороны: от большевиков и от немцев.
В этот же день в ряды Добровольческой армии влился трехтысячный отряд полковника Дроздовского. Антон Деникин в "Очерках Русской смуты" подвел такой итог Ледяному Кубанскому походу: "Армия прошла по основному маршруту 1050 верст. Из 80 дней похода 44 дня вела бои. Вышла в составе 4 тысяч, вернулась в составе 5 тысяч, пополненная кубанцами. Начала поход с 600–700 снарядами, имея по 150–200 патронов на человека; вернулась почти с тем же. Все снабжение для ведения войны добывалось ценой крови. В кубанских степях оставила могилы вождя и до 400 начальников и воинов, вывезла более полутора тысяч раненых".
И никакого вам пафоса!
Современный военный историк и статистик Сергей Волков предлагает расшифровку скупых деникинских цифр. Он пишет, что среди 3683 первопоходников было 36 генералов, 437 вольноопределяющихся, кадет и юнкеров, 600 нижних чинов. Остальные, стало быть, офицеры. За исключением 46 медиков, 3 священников, 80 военных чиновников и гражданских. А также — 165 женщин, только шесть их которых воинскую нагрузку в Добровольческой армии не несли. Более 600 человек были старше 40 лет.
ЗА ЧТО ПЬЕМ?
Ой, как трудно отказываться от дурных привычек. Но правда и время — лучшие лекари. И обязательно вместе. А не порознь. И, вероятно, именно в таком порядке. Проверено: раз скажешь правду, другой — а люди сердцем принять ее не готовы. Требуются годы, чтобы привыкли к потере очередной ложной радости.
Сколько лет страна уже не празднует день Октябрьской революции? А празднует 4 ноября День народного единства? Кто знает, может быть, и с 23 февраля произойдет когда-нибудь похожая история.
Хотя...
Уже не раз и не два сказано и написано, что никакая Красная армия не возникала 23 февраля 1918 года. Создать ее Ленин распорядился раньше, а создали ее позже. Никаких героических боев с немцами на подступах к Петрограду не существующая еще Красная армия в этот день не вела. А отряд революционных матросов под водительством командующего Флотом Балтийского моря комендора Дыбенки повел себя ровно наоборот и позорно сбежал, даже не добравшись до ближайшего германца.
Эта чисто пропагандистская идея — назначить праздник на 23-е — пришла в голову недоброй памяти товарища Троцкого несколько после 1918 года. И всему этому есть множество документальных подтверждений, в том числе и советского происхождения. Однако ж вместо утраты недоброкачественной праздничной даты нам настойчиво предлагают очередной суррогат. День Красной армии переплавили в День защитника Отечества. Но тогда неизбежен вопрос: какая такая воинская слава обрушилась на страну в день 23 февраля? День Куликовской битвы — помним, день Полтавской баталии — знаем, день Бородинского сражения — чтим...
Как ни крути, белый ты или красный, 23 февраля началась полноценная Гражданская война в России. Она унесла более 10 миллионов жизней, большинство из которых принадлежало мирным людям. Она унесла с собой Русский мир, который мы теперь, спустя почти столетие, с таким трудом пытаемся возродить. Какой уж тут праздник!
Память — это другое дело. Святое! В этот день на Руси есть кого вспомнить, истинный факт.
* * *
После полуночи, разделившей 22 и 23 февраля 1918 года, колонна военных числом три с половиной тысячи штыков и сабель, перевалила через еще сжатый льдами Дон и двинулась на юг.
Впереди были 80 дней почти непрерывного похода по замерзшей степи мимо испуганных и настороженных казачьих станиц. Впереди были 44 дня боев, каждый из которых грозил стать последним. Впереди было столько подвигов и горя, что хватило бы на всю Россию.
Впрочем, на всю Россию как раз и хватило...
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу