4381

       ？ 11.01.2016, Михеев В.В., Луконин С.А.

       В конце 2015 г. Си Цзиньпин продолжает наращивать реформаторскую активность по обоим векторам: укрепление личной власти внутри партии и армии, с акцентом на армию, и усиление глобальных экономических, финансовых и политических позиций Китая.

       В ноябре-декабре 2015 г. форсированно проводится военная реформа.

       Политическая составляющая реформы – устранение сопротивления армейской верхушки антикоррупционной политике Си Цзиньпина. Си переходит от ？охоты на крупные армейские фигуры (т.н. ？тигров？)？ к попытке устранить институциональные основы коррупции в армии.

       В ходе реформы реорганизуются т.н. ？четыре штаба？ китайских вооруженных сил: Генеральный штаб, Главное политическое управление, Главное управление тыла, Главное управление вооружений – как основные, по мнению нового китайского руководства, источники коррупции внутри армии. Генштаб перейдет в непосредственное подчинение Центрального военного Совета (ЦВС). Управления будут ликвидированы, а их функции переданы ЦВС и Министерству обороны. Сокращается численность политических комиссаров. Армия уменьшается на 300 тыс. человек, из них – 170 тыс. – это офицеры, в основном из трех ликвидируемых управлений.

       Одновременно повышается роль ЦВС (возглавляемого лично Си) не только при принятии решений, но и при их исполнении. В ЦВС создаются специальные департаменты тыла, вооружений и т.д., включая обладающий самыми широкими полномочиями департамент по проверке дисциплины.

       В политическом смысле реформа позволяет Си избавиться от той части военной верхушки, которая в последние месяцы выражает нарастающее недовольство антикоррупционной политикой Пекина, и ввести в армейское руководство верные Си Цзиньпину кадры.

       В военном плане реформа предполагает модернизацию китайской армии до ？мирового уровня？ на современной инновационной основе и повышение эффективности управления вооруженными силами. Вместо 7 военных округов создаются пять боевых зон: Восток, Запад, Юг, Север и Центрi. Одновременно упраздняется старая структура управления армией с акцентом на сухопутные войска. Вместе этого создается объединенное командование штабов всех трех родов вооруженных сил – сухопутных, военно-морских и военно-воздушных.

       i На картах показаны старое и новое деление Китая на боевые зоны

       Западные военные эксперты усматривают в военной реорганизации заимствования из американского опыта, в частности, опыта работы Объединенного комитета начальников штабов.

       Критики из числа китайских военных делают акцент на том, что сама по себе реформа не даст результата и, более того, может вызвать хаос и неразбериху, если не будет подкреплена существенным увеличением зарплат и пенсий военнослужащим.

       Во внутренней политике со стороны прямо или косвенно пострадавших от антикоррупционной реформы функционеров и близких к ним интеллектуалов все более громко и открыто звучат обвинения Си в ？узурпации власти？, ？отходе от идей Дэн Сяопина о коллективном руководстве？, ？де-факто подчинении партии государства (от чего начал отходить Дэн)？, ？практической дестабилизации административного руководства страной (чиновники боятся принимать какие-либо решения)？ и т.п.

       В то же время средние и менее обеспеченные слои общества поддерживают действия Си, направленные, в понимании основной массы населения, против ？плохих и ненавистных чиновников？.

       Си реагирует на новые вызовы его власти, усиливая призывы укреплять внутрипартийную дисциплину и единоначалие в высших партийных эшелонах (ПК ПБ ЦК КПК и ПБ ЦК КПК).

       В экономике складывается сложная конфигурация проблем и реформ.

       С одной стороны:

       темпы прироста ВВП в 2015 г. впервые не достигают 7%-й отметки (по предварительным оценкам 6,8 – 6,9%), наблюдается турбулентность на фондовом рынке – вызванная ростом спекулятивных настроений игроков и недостаточной эффективностью работы регулирующих инстанций. Падение китайского фондового рынка, а затем его “V”-образная коррекция после регуляционного и финансового государственного вмешательства в первые дни 2016 г. оказали влияние на все ведущие биржевые площадки мира, на фоне ожиданий полной конвертации юаня в 2016 г. усиливается нестабильность курса китайской валюты: трейдеры начинают играть на понижение (аналогично тому, как вел себя валютный рынок сразу после введения Евро). С другой стороны:

       решение МВФ о включении юаня в корзину валют СДР способствует укреплению международных позиций китайской валюты и китайской экономики в целом. В Пекине понимают, что такое решение не означает автоматически превращение юаня во влиятельную резервную валюту – потребуется время, чтобы Центробанки ведущих стран ？поверили？ в надежность юаня, однако это шаг в перспективном для финансового влияния Китая направлении, решения МВФ налагают на Пекин обязательства ускоренного реформирования финансовой системы и перехода к свободной конвертируемости юаня не только по торговым операциям, но и капитальным счетам, что должно быть сделано в ближайшие два-три года, замедление экономического роста заставляет китайские власти искать ответы в области эффективности. Пекин переходит к активной фазе реформы госпредприятий, наиболее консервативного звена китайской экономики, через их частичную приватизацию, другое направление реформ в условиях вялого международного спроса и недостаточно быстрого роста внутреннего потребительского спроса – переход в 2016 г. к новой экономической политике, основанной на стимулировании внутреннего предложения за счет ослабления налогового, административного и иного давления на частный бизнес. Американские и гонконгские эксперты сравнивают намеченные Пекином меры в этом направлении с оказавшейся в свое время полезной для США т.н. ？рейганомикой？. в том же направлении экономической либерализации действует и реформа фондового рынка, предусматривающая переход от разрешительной к регистрационной модели размещения IPO. Либеральные экономические реформы Си на фоне экономических проблем и нарастающей борьбы с коррупцией вызывают недовольство со стороны трех главных противников Си внутри страны: (1) пострадавших от антикоррупционной кампании, (2) партийных ортодоксов и (3) т.н. ？новых левых？, критикующих экономическую политику Пекина за усиливающиеся социальные дисбалансы в китайском обществе и отход от социализма.

       Идеологический ответ Си Цзиньпина на критику прозвучал на ноябрьском совещании ЦК КПК по проблемам развития марксизма в Китае в традиционном для китайского руководства варианте, призванном ？успокоить？ и сторонников и противников реформ. В идеологическое пространство был вброшен тезис о том, что рыночные реформы в Китае не противоречат марксизму, но, напротив, ？наполняют？ его китайкой спецификой.

       В качестве варианта ответа на обвинения в ？отходе от идей Мао и Дэна？ можно рассматривать и тот факт, что в своих выступлениях Си все чаще использует сложные для понимания старые иероглифы времен Мао, Дэна и даже Конфуция – проводя тем самым идею исторической преемственности своей политики.

       Во внешней политике Китай в конце года, после государственного визита Си в США, наращивает многовекторную активность:

       США – частичное усиление напряженности в отношениях Пекина и Вашингтона в декабре после принятия США решения о продаже оружия Тайваню носит скорее ？традиционно-_демонстративный？ характер (Китай не мог не реагировать негативно на то, против чего он всегда выступает) и не подрывает общей стратегии на выстраивание ？отношений нового типа между Китаем и США？ как между ？двумя мировыми лидерами？. (Пекин пригрозил санкциями в отношении ряда американских предприятий – производителей вооружений, которые и так практически не представлены на китайском рынке в условиях сохраняющегося запрета на продажи американского оружия КНР). Западная Европа – акцент на развитие отношений с Англией. Подписание ядерного контракта в ходе визита Си, предусматривающего совместное строительство атомных судов. По мнению японских экспертов, Китай ？идет в Европу？ тем путем, каким шла когда-то сама Япония – справедливо, на взгляд японцев, полагая, что именно Великобритания является главной целью в Европе в свое время японского, а теперь китайского бизнеса. Восточная Европа – в конце года в Китае прошел четвертый Саммит Китай – 16 стран Восточной Европы (бывшие социалистические страны), на котором обсуждаются пути строительства объектов ？Шелкового пути？ в обход России и Украины в условиях продолжающегося военного конфликта на Украине. Резонанс Саммита был настолько значителен, что Австрия и Греция выразили готовность стать наблюдателями процесса Китай + 16. Африка - на Саммите Китай-Африка в конце 2015 г. Пекин обещал инвестировать в ближайшие годы до 60 млрд. долл. на погашение просроченной задолженности и развитие инфраструктуры – в обмен на допуск китайских корпораций на африканские рынки. Пекин использовал Экологический Саммит в Париже для повышения своего престижа в глазах и развитых и развивающихся стран, взяв на себя, по оценкам западных СМИ, роль той силы, которая помогла сблизить позиции сторон при принятии итоговой декларации. Изменяется позиция Пекина по отношению к Транс-тихоокеанскому партнерству. От неприятия этого формата как ？закрытого блока？ Китай переходит к новому этапу – изучению плюсов и минусов участия или неучастия Китая в ТТП. Пекин реанимирует трехсторонние переговоры по соглашению о Свободной торговле в формате Китай – Япония – Южная Корея на фоне вступления в силу в конце 2015 г. аналогичных двусторонних соглашений с Южной Кореей и Австралией, Параллельно Китай старается перефокусировать деятельность ШОС. На последней встрече премьеров ШОС в декабре Пекин особо акцентировал стратегическую значимость ？сопряжения？ ШОС и китайской стратегии Шелкового пути и создания зоны свободной торговли ШОС. Ядерное испытание, осуществленное Пхеньяном 6 января 2016 г. и вызвавшее подземные толчки в северо-восточных районах Китая, ужесточает подход Пекина к северокорейской ядерной проблеме. По гонконгским оценкам, Китай более не хочет играть роль ？бумажного тигра？ по отношению к северокорейским провокациям. В концептуальном плане китайские аналитики и политики продолжают искать глобальную идею, которая могла бы быть приемлема для большинства стран, и за счет реализации которой Китай мог бы усилить свои стратегические позиции в мире. На смену несостоявшегося ？гармоничного мира？ и ？китайской мечты？ приходит ？общество с единой судьбой для всех стран и народов？. Данная идея, вероятно, будет конкретизироваться. Например, в варианте ？общее мировое интернет пространство？, о чем Пекин говорил на декабрьском интернет-форуме в Китае. Сформулированной уже сегодня целью, является использование новой идеи для повышения роли Пекина в создании новой архитектуры глобального управления.

       На Тайваньском направлении был достигнут, как пишут и в Китае, и на Тайване, ？исторический прорыв？. В ноябре в Сингапуре прошла первая в истории встреча руководителей КНР и Тайваня. Ее главная цель – оказать политическую поддержку Пекина правящей тайваньской партии Гоминьдан в преддверии мартовских (2016 г.) президентских выборов, на которых фаворитом выглядит оппозиция, выступающая против нынешней политики экономического и культурного сближения Китая и Тайваня и видящая в таком сближении риски поглощения Китаем Тайваня. В совместном Коммюнике 1992 г. лидеры КПК и Гоминьдана договорились о взаимной приверженности принципу ？одного Китая？, но при этом уточнили, что ？каждая сторона вправе толковать этот принцип по-своему？.

       Происходящие изменения во внутренней и внешней политике Китая прямо или косвенно будут влиять на российско-китайские отношения. Китай будет продолжать развивать энергетические, торговые, инвестиционные, технологические, финансовые связи с Россией, видя в этом один из факторов роста китайской экономики.

       В то же время Китай в отношениях с Россией будет все тверже настаивать на реализации собственных внешнеполитических и внешнеэкономических интересов:

       Пекин будет настойчивее проводить линию на заключение соглашения о свободной торговле в рамках ШОС, Пекин будет добиваться доброжелательной или нейтральной позиции России по проектам Шелкового пути в Восточную и затем Западную Европу в обход России. Пекин будет уклоняться от поддержки России по тем вопросам внешней политики (например, по Сирии Пекин с самого начала российской операции считал ？недостаточным？ одних российских ударов по ИГ и выступал за коалиционные действия вместе с США), где такая поддержка может создать напряженность в отношениях Китая с Западом, Восточной Европой или развивающимися странами. Материал подготовлен при финансовой поддержке РГНФ

       (грант № 15-27-21002 “Фактор Восточной Европы и России в реализации китайской мегастратегии экономического пояса Шелкового пути”