Материал из номера

       Февраль 2010

       Скачать номер

       в PDF формате

       Мало кто знает, что есть в Париже Трактирная улица, к ресторациям отношения не имеющая. Напоминает это название, равно как и парижские Севастопольский бульвар, станция метро "Крымская", мост Альма, о Крымской войне 1853–1856 годов.

       До сих пор ни архитекторы, ни искусствоведы не могут договориться: кем же был для Парижа префект Жорж Эжен Осман, прочертивший по средневековому городу широкие бульвары и авеню? Спасителем мегаполиса, задыхающегося от отсутствия канализации и вымирающего от эпидемий холеры? Или палачом веками складывающегося архитектурного ансамбля? Ясно одно: барон Осман, не переживавший по поводу "идущих под нож" старых построек, держал сроки и слово. Он унифицировал город, дал воздух и простор парижанам, оздоровил систему коммуникаций, наметил перспективу дальнейшего развития. Работы шли быстро, не всегда проводились грамотная архитектурная экспертиза и превентивные археологические раскопки. Но город был радикально перестроен в довольно короткий срок.

       "Османовский" Париж — это Париж Наполеона III. Император сам принимал решения, следил за политикой гигантских преобразований столицы на протяжении 17 лет. В 1849 году Наполеон III публично заявил, что считает воплощение нового плана урбанизации Парижа "делом чести", а 15 лет спустя назначил барона Османа префектом Парижа для воплощения своих поистине "наполеоновских" планов. К политическим задачам — придать Парижу облик настоящей столицы мира, достойной роли, которую хотела играть Франция на европейской арене, — Наполеон III добавил задачи социальные — модернизации жилищ. По его убеждению, улучшение условий существования "смягчало нравы" и снижало безработицу, ведущую к бунтам, кои уже не раз вспыхивали в столице. В устах барона Османа это звучало так: "отвечать трем насущным нуждам: безопасности, свободы транспортного движения и здорового жилища"...

       БОЛЬШОЙ ПЕРЕДЕЛ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ КАРТ

       Времена "большого передела" Парижа совпали с переделом политическим. Оставим специалистам оценки причин и поводов к началу Крымской войны. В нынешних французских исторических журналах ее называют не иначе как "странная", "забытая", с не до конца ясными целями... О ней вспоминают обычно в связи с первыми попытками общеевропейского сотрудничества: после страшного шторма в ноябре 1854 года, стоившего английской и французской эскадрам десятков кораблей, возникла первая единая европейская сеть метеонаблюдений и оповещений.

       Триумф должен быть "зафиксирован в камне": так возникли в Париже почти три десятка улиц, названия которых напрямую связаны с топонимикой Крымского полуострова. Большинство из них расположено в нынешних шикарных кварталах вблизи Елисейских Полей, недалеко от моста Альма. На маленькой Трактирной улице, упирающейся в буржуазную авеню Фош, стоит всего четыре дома. Имя ее связано с битвой при Черной речке. В зарубежной практике принято говорить, что 4 (16) августа 1855 года полки французов одержали победу в битве у Трактирного моста. Вероятно, в выборе названия были и политические мотивы, но может быть, французам проще произносить "трактир", чем "Федюхины высоты"? Неподалеку пролегает непримечательный Малаховский проспект (Avenue de Malakoff), выводящий к Дворцу Конгрессов и к западному выезду из города. А вот Севастопольский бульвар был задуман как одна из осей в новом плане Османа. Не случайно в момент открытия он назывался Центральным и изначально включал часть нынешнего бульвара Сен-Мишель. Он играл "идеологическую" роль в обустройстве Парижа, преобразуя самое сердце средневекового города, прорезая основные народные и рабочие кварталы, пересекая остров Ситэ, соединяя левый и правый берега Сены. В данном случае французское правительство проявило недюжинную прыткость и переименовало бульвар всего через 18 дней после взятия Севастополя.

       И еще одна достопримечательность достойна отдельного упоминания, хотя война в ее названии "скрыта": улица Адольфа Ивона. Сейчас здесь расположено российское посольство, а тогда на этой улице, носившей название Башенной, до 1893 года работал баталист Ивон, прославившийся эпическим полотном "Взятие Малахова кургана". Художник нашел свою тему и отличался академическим стилем в сценах из русской истории: "Куликовская битва", "Отступление маршала Нея" и пр. На картине "Малахов курган" в мельчайших деталях изображены наступающие и обороняющиеся солдаты, в центре — офицер зуавов с пробитым знаменем и маршал Мак-Магон, вероятно, произносящий свою знаменитую фразу: "Я здесь, и здесь останусь!" (Справедливости ради заметим, что, когда Мак-Магона спросили, говорил ли он эту фразу, он заметил: "Я — солдат и не привык изъясняться в изысканном оперном стиле".)

       "ЦЕЛЬСЯ В ГРУДЬ, МАЛЕНЬКИЙ ЗУАВ, КРИЧИ "УРА"!.."

       Первую крымскую победу союзные войска одержали в сражении при Альме 8 (20) сентября 1854 года. Сказалось шапкозакидательское настроение российского командования, неверно выбранное место дислокации, недостаточно современное вооружение пехоты и плохая координация действий. Несмотря на героические усилия солдат, русские войска вынуждены были отступить к Севастополю. До Европы информация об этой полупобеде доходит в приукрашенном и раздутом виде. Академик Тарле, однако, приводит слова из письма французского офицера: "Вспоминая теперь о том, что мы говорили после Альмы, ожидая конца войны через три недели, нам следовало бы смеяться над собой, но под Малаховым курганом мы разучились очень громко смеяться".

       Имя крымской речки Альмы было "присвоено" многим городам: в Квебеке есть городок Альма, в Алжире Альмой был наречен поселок колонистов (переименованный после завоевания независимости в Boudouaou). Париж мог похвастаться несколькими упоминаниями: мостом Альма, площадью, проспектом и станцией первой столичной линии метрополитена! Станция, открытая в 1900 году, продержалась только до Первой мировой, когда пришел черед чествования новых героев: в 1918 году станция переименована в честь британского монарха Георга V.

       Самый известный среди этих достопримечательностей — мост Альма, открытый 2 апреля 1856 года. Каменные пилоны были украшены изображениями "товарищей по оружию" в битве под Альмой: зуава, пешего стрелка, гренадера и артиллериста. Самые знаменитые из четырех — зуавы, "братья-соперники" колониальных легионов. И те, и другие, равно как и африканские стрелки, спаги, гумьеры и прочие колониальные подразделения, входили в так называемую Африканскую армию, или Алжирский экспедиционный корпус, образованный в 1830 году. Слово "зуавы" происходит от названия кабильского племени "зуауа", из которого вербовали первых наемников. Зуавы оставили яркий след в воспоминаниях защитников Севастополя; чего стоило одно их экзотическое, достаточно неудобное для полевых российских условий обмундирование... В битве при Альме участвовал Третий полк зуавов, в их честь и установлена на мосту скульптура. При взятии Малахова кургана отличился Первый полк, на их нагрудном знаке, введенном в обращение в начале XX века, изображена башня Малахова кургана. После реконструкции моста в 1970 году "трех товарищей" раскидало по всей Франции: пешего стрелка сослали на юг Венсенского леса, в бывший редут, гренадера — в Дижон, а артиллериста — в городок Ла Фер, в Пикардии. На посту остался один зуав. Полюбившийся парижанам, он стал безгласным вестником приближения зимнего паводка — если волны начинают лизать его башмаки, автомобильное движение на нижних набережных Сены перекрывают.

       ФРАНЦУЗСКАЯ МАЛАХОВКА

       Прекрасней всего Париж в середине лета, когда можно сесть на велосипед и махнуть без цели вдоль Сены, вдоль парка и, неспешно продвигаясь, выехать за пределы столицы. И оказаться в городке, где с каждого подоконника вываливается на улицу ворох петуний и герани, где в узких улочках так тихо, что слышен стук ножей и вилок из окон...

       Город Малакофф по французским меркам молод, коммуна образовалась лишь в 1883 году. Долгое время эти места упоминались только в связи с огородами, дающими прекрасные овощи... В середине XIX века, когда Парижу стало тесно в тогдашних границах, было принято решение снести укрепленную городскую стену, перекрывающую свободный доступ ко многим периферийным кварталам. Это были годы радикальных преобразований во французской столице, кварталы сносили подчистую, пустыри продавались и перепродавались, заполнялись единообразными домами. Это были годы необузданных спекуляций недвижимостью.

       Добропорядочный гражданин Александр Шовелот, в прошлом шансонье и автор нескольких верноподданнических песен, затем — торговец жареным мясом и хозяин ресторанчика, покупает пустырь у ворот Парижа. Шовелот делит купленную землю на 400 участков, которые выставляет на продажу. Площадь каждого куска земли достаточна, чтобы построить на ней незатейливый домик и разбить небольшой сад. Бывший певец оказывается хорошим дельцом, к тому же проявляет способности в политической сфере. В личном письме Наполеону III он пишет: "Я разделю часть долины Ванв, участки буду продавать рабочим, ремесленникам и экономным наемным работникам, дабы привязать их к частной собственности — источнику любви к порядку — и обеспечить через полезный труд некоторого прибытку незанятым рабочим". История умалчивает о размерах "прибытка" рабочим, самому же Александру Шовелоту подобные спекуляции позволили сорвать порядочный куш. Первый поселок, образовавшийся в 1852 году, во времена "золотой лихорадки", назван Малой Калифорнией.

       И тут подоспели крымские события... Газеты подогревают патриотические чувства, охватившие нацию от побед в Крыму. В конце 1855 года Шовелот начинает строительство "музея" во славу французских побед, вокруг которого можно устраивать балы и развернуть торговлю сувенирами. "Городок" построен на широкую ногу, не забыто ни одно знаменитое название: в центре высится "Малахова башня", от которой через "Инкерманскую долину" перекинут "Трактирный мост", ведущий в "Башню Бастилии". Строительство завершено к середине 1856 года. Главный аттракцион — 30-метровая башня — украшен по всему периметру ажурными балкончиками и медальонами с портретами солдат-героев и генералов. Чуть далее — Обелиск со списком всех побед в Крымской войне, за ним — первые траншеи "Большого редута" и "Зеленый курган", еще далее — "мост Альма" и "Трактирный мост", дальше — пороховые склады, укрепления, гроты, променады... Все — во имя победы союзников, но все — лишь предлог для сочетания "приятного с полезным", для культурного развлечения парижан. Наплыв гуляющих и успех предприятия таковы, что Александр Шовелот выпускает методическое пособие, "как построить новый город в XIX веке", иллюстрированное пасторальными картинками новоявленных владельцев недвижимости, расположившихся у скромных жилищ, выстроенных на сэкономленные средства. "Малахова башня" становится знаменита на весь Париж!

       К сожалению, как это часто бывает, предприятие, что держится на энтузиазме и изобретательности его основателя, недолговечно. Александр Шовелот умирает в 1861 году, а его сын проматывает заработанные отцом капиталы. Мода на "малаховскую деревню" проходит, а в 1867 году внимание ветреной парижской публики переключается на Всемирную выставку. Последний удар "Малаховой башне" был нанесен войной против Пруссии зимой 1870 года: по официальной версии, она становится великолепным ориентиром для вражеской артиллерии, и башню взрывают. Кто знает, было ли в этом решении больше прагматизма или политики... слишком жалко выглядит в осажденном городе осыпающийся памятник во славу былых побед. Башня повержена, но название осталось. Сначала оно означает лишь квартал в пригороде, но в ноябре 1883 года официально образован город Малакофф.

       КОЛОКОЛ ИЗ СЕВАСТОПОЛЯ

       Весна 1856 года. Севастополь пал. Россия вынуждена идти на переговоры. 30 марта в Париже подписан мирный договор. Двумя неделями ранее у императора родился наследник — Людовик. На радостях президент-император начинает делать подарки. В городе Пюи-ан-Велей в Оверни возносится статуя Девы Марии с младенцем на руках, на отливку которой Наполеоном III пожаловано 213 трофейных русских пушек общим весом 145 тонн. Но не только пушки вывезены из Севастополя... На самом берегу моря, в сегодняшнем Херсонесе, висит "туманный" колокол. По местной легенде, он покинул Севастополь в числе других трофеев и был установлен на соборе Парижской Богоматери. В 1913 году в результате дипломатических усилий, предпринятых обеими сторонами, президент Франции Раймонд Пуанкаре возвращает колокол России для размещения на звоннице Херсонесского монастыря, "в знак союза и дружбы". Возвращение колокола состоялось 23 ноября 1913 года и сопровождалось крестным ходом. Но в 1925 году монастырь упразднен советской властью, а спустя два года все его колокола отправлены в переплавку. Этой участи избежал лишь один колокол, что остался на берегу, чтобы подавать сигналы проходящим судам в туманную погоду.

       История эта кормит не первое поколение экскурсоводов и краеведов, но, увы, большие сомнения вызывает утверждение, что именно колокол с Нотр-Дам висит сегодня на берегу Черного моря. В архивах Парижской епархии хранится документ, в котором описан колокол, превышающий херсонесский по своим размерам.

       Но в Париже все же есть "севастопольский" колокол. Один из полутора десятков трофейных колоколов долгое время находился в Музее артиллерии. Предприимчивый пастор одной из парижских церквей, явно имеющий связи в высших сферах, удачно сыграл на патриотических и религиозных чувствах военного министра и заполучил в свое распоряжение небольшой (552 кг) колокол. Был сооружен деревянный временный каркас, на который колокол и водрузили в 1866 году в присутствии Наполеона III, императрицы и их отпрыска. Колоколу дали имя Эжени-Наполеон, а гравировка, сделанная поверх русского текста, гласит: "Этот колокол был взят маршалом Пелисье, герцогом Малаховым, 8 сентября 1856 года во время осады Севастополя. Пожертвован императором Наполеоном III церкви Плезанс 16 мая 1865 года. Торжественно освящен монсеньером Дарбой, архиепископом Парижа, личным священником короля, 14 июня 1866 года. Крестным его является принц Наполеон Эжен Луи-Жан-Жозеф, крестной — императрица Эжени; в бытность Ф.Т. Блондо священником церкви".

       Хитрый священник, заполучивший колокол и августейшую семью в придачу, на волне успеха получил и разрешение на строительство нового храма, что, собственно, и было главной целью его "операции". Деревянная колокольня осталась стоять во дворе нового строительства... и простояла как минимум лет тридцать! В "Московских новостях" за ноябрь 1897 года можно найти статью некоего Казарского, с возмущением описавшего разрушающуюся конструкцию, на которой висел столь знаменитый "гость столицы". Годы шли, храм перестроен еще раз, его переименовали в собор Рабочей Богоматери, и колокол наконец занял подобающее ему место. И сегодня звук "севастопольского" колокола торжественно и величаво звучит над Парижем.

       НЕКОТОРЫЕ МЕСТА В ПАРИЖЕ И ПРИГОРОДЕ, СВЯЗАННЫЕ С КРЫМСКОЙ ВОЙНОЙ

       Крымская улица (Rue de Crimee)

       Крымский пассаж (Passage de Crimee)

       Севастопольский бульвар (Boulevard Sebastopol)

       Улица Евпатории (Rue d’Eupatoria)

       Пассаж Евпатории (Passage d’Eupatoria)

       Мост Альма (Pont de l’Alma)

       Площадь Альма (Place de l’Alma)

       Альминский "городок" (Cite de l’Alma)

       Трактирная улица (Rue de Traktir)

       Малаховский проспект (Avenue de Malakoff)

       Малаховский тупик (Impasse de Malakoff)

       Малаховский "городок" (Villa Malakoff)

       Город Малакофф (Ville de Malakoff)

       Улица Лурмеля (Rue de Lourmel)

       Улица Адольфа Ивона (Rue Adolphe Yvon)

       Проспект Мак-Магона (Avenue Mac-Mahon)

       Проспект генерала Мишеля Бизо (Avenue du General Michel Bizot)

       Станции парижского метро:

       "Крым" (Crimee), "Мост Альма" (Pont d’Alma), "Альма-Марсо" (Alma-Marceau).

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу