1944

       ？ 22.08.2017, Борисова А.Р.

       photo by Matt Johnson // www.flickr.com/photos/cornstalker

       С момента своего избрания президентом в ноябре 2016 г., Дональд Трамп столкнулся с беспрецедентным по своей силе и частоте сопротивлением общества. Хаотические единичные всплески неприятия в США стали быстро перерастать в более консолидированные протестные движения, распространяться в крупных городах, и носить децентрализованный, сетевой и динамически развивающийся характер.

       Условно можно выделить семь общенациональных протестных движений, возникших в США за последние девять месяцев: ？Не мой президент？ – против избрания Д. Трампа, женский марш ？за выбор？ - осуждающий намерения президента вмешаться в законодательство по вопросам абортов и контрацепции, ？Кампусы-убежища？, когда ряд ведущих университетов страны стал юридически предоставлять временную защиту мигрантам, в первую очередь мусульманам и латиноамериканцам, ？Защитим науку？ – направленный против инициативы Трампа по выходу из Парижского договора по климату, ？Нет исламофобии？ – призванный приостановить работу Трампа по возвращению и ужесточению закона о регистрации мусульман (NSEERS), отмененного его предшественником, Б. Обамой, движение ЛГБТ – опасающееся отчуждения права наследования имущества в браке для своего партнера, и наконец, всплеск национализма в Шарлотсвилле (штат Вирджиния).

       Каждое протестное движение последних месяцев лишь косвенно связано с именем Д. Трампа, но имеет в основе куда более серьезный фундамент – раскол американского общества, и поэтому воспринимается так болезненно. Масло в огонь подливают СМИ, у которых не сложились отношения с Президентом еще на моменте избирательной кампании. Поэтому новый скандал обязательно становится поводом для призыва к импичменту со стороны демократической партии США, а также для обвинений со стороны республиканцев в финансировании социальных протестов и срыва работы правительства демократами и их влиятельными сторонниками. Однако теории заговора не представляются в данном случае, сколько бы то ни было релевантными. Снос памятников и уничтожение другой отличительной символики Конфедерации активно происходили в США при Б. Обаме, а Вирджиния – традиционно южный, и соответственно, республиканский штат, не голосовала за Трампа на выборах 2016 г., кроме того, уровень жизни и производства в штате растут. Исходя из этого, Шарлотсвилль никак не укладывается в логику оплота национализма и шовинизма, ассоциируемых с Президентом, и не может считаться неблагополучным городом, где настроения толпы легко ？профинансировать？.

       Раскол американского общества на ？белых？ и ？черных？ – серьезная и старая как сами США проблема, которая не только никуда не исчезла, но и переживает свой ренессанс за счет феномена ？обратной сегрегации？. Однако говорить о трансформации политических институтов в угоду националистической идеологии было бы преувеличением. Оппозиционные партии в США не запрещены, суды сохраняют свою независимость, а Президент Трамп не является верховным авторитарным лидером, в стране не строятся концентрационные лагеря, и даже стена с Мексикой, широко анонсированная Трампом во время предвыборной кампании, остается на стадии планирования, ввиду отсутствия финансирования Конгресса. То, что сегодня происходит в Шарлотсвилле и ряде других городов, можно объяснить традиционным ？маятником？ американской политической системы. С уходом Б. Обамы, она качнулась в противоположную сторону, и привела в Белый дом Дональда Трампа – неполиткорректного президента, электорат которого – белый американский рабочий класс, отличающийся иногда расовой нетерпимостью.

       Столкновение в США произошло не только между партиями, но одновременно на всех уровнях государственного и социокультурного взаимодействия. Прежде всего, это кризис недоверия общества к истеблишменту, который парадоксально привел Трампа в Белый дом, но оставил недовольным рекордное количество электората, и раскол по линии Президент – Конгресс, тандем которых должен был бы беспрепятственно работать, при главенствующей роли республиканцев в обеих ветвях власти, но в результате только блокирует действия друг друга. Проявилась взаимная нетерпимость Президента к четвертой ветви – СМИ. Америка столкнулась на почве расовых, религиозных, политико-философских и экономических разногласий, где каждая фракция нуждается в наибольших преференциях и не ставит под сомнение главенствующую роль собственной идеологии. В таком обществе очень сложно проводить реформы, а уж тем более заниматься экономическими или внешнеполитическими вопросами. И Трампу трудно позавидовать – на протяжении семи месяцев своего президентства основные силы его уходят не на управление страной, а на постоянную защиту от недовольных граждан и коллег.

       Националистические настроения в Шарлотсвилле, перекинувшиеся и на другие крупные города в США также являются одним из инструментов борьбы с Президентом. Сознательно раздутые, при больших возможностях современного освещения новостных поводов, они не несут под собой никаких особенных или необычных коннотаций. Не прослеживается в них и демократический финансовый след, растиражированный сторонниками республиканцев. Каждое протестное движение, произошедшее за недолгий период правления Трампа – это попытка ？столкнуть лбами？ разную Америку, сыграть на чувствах людей исключительно в политических целях, и не имеет ничего общего с проявлениями демократических свобод, за которые когда-то боролась великая держава.