Изначально фильм хотели назвать ？Страсти по Зое？, но по завершении работы здравый смысл возобладал, от двусмысленности ушли. Назвали просто ？Зоя？. Хотя страсти остались: после выхода картины в прокат на нее обрушился шквал критики. С пресловутых ？Сволочей？ (2006) такого не припомнится. Минимум положительных рецензий и весьма скромный всплеск зрительских симпатий.
Негодование понятно. Накануне выхода фильма все телеканалы рекламировали его как очередную ？великую правду о великой войне？, якобы основанную исключительно на достоверных фактах. На поверку же оказалось, что авторы варварски извратили суть поистине великого подвига национальной героини. И сейчас, когда в СМИ и блогосфере страсти по ？Зое？ улеглись, в самую пору спокойно соотнести то, что нам показали, с реалиями тех лет. Тем более что документы имеются. И это важно. Ведь в этом году 80-летие подвига Зои Космодемьянской, и этот фильм наверняка не раз покажут по ТВ.
Каждый час подвига хронометрирован О преимущественно неубедительной игре актеров с невнятными диалогами, сценарных несуразностях подробно говорить воздержимся. Но вот о крайне неуважительном отношении авторов ленты к воссозданию образов центральных персонажей не сказать нельзя. Иначе как расценить, что на роль 18-летней героини подобрали исполнительницу с явными признаками отнюдь не юной девушки.
Такая ？небрежность？ далеко не безобидна. Мать обоих Героев Советского Союза Любовь Тимофеевна Космодемьянская, написавшая ？Повесть о Зое и Шуре？ (1949), при жизни очень трепетно относилась к тому, как образы ее погибших за Родину детей, в частности дочери, воплощают после войны в бронзе и красках. Мать, вспоминая, что дочь была миниатюрной девушкой, хотела в камне видеть ее именно такой. О чем попросила и скульптора Михаила Салычева. Теперь же весь фильм она, измученная и голодная, прошедшая адовы муки, предстает щекастой девушкой.
“ ？Великое и героическое прошлое нашей Родины с неудержимой силой влекло ее на подвиг за счастье своего народа？, – писал о ней журналист Петр Лидов в 1942 году в номере детского журнала ？Пионер？ ” Есть в фильме визуальные и фактологические недочеты, все это простительно. Но вот сам подвиг Зои 27–29 ноября 1941 года в деревне Петрищево в фильме не соответствует реалиям. По утверждению одного из авторов сценария, советника председателя Российского военно-исторического общества Андрея Назарова, ？историю гибели юной комсомолки мы старались показать в лучших традициях кинематографа советского периода и воспроизвести киноизобразительными средствами документально точно？.
По-советски, может быть, где-то и получилось, а вот насчет документальности – абсолютный провал. Любой, кто хотя бы по Википедии знаком с обстоятельствами подвига Зои, сразу уличит создателей фильма не просто в вольной интерпретации фактов, а в явном выдумывании того, чего не только не было, но и быть не могло.
Недоумение вызывает отсутствие консультантов. Так уж повелось в современном кинематографе. Это вам не Голливуд какой-нибудь, где режиссер Оливер Стоун при подготовке к съемкам будущего киношедевра ？Взвод？ актеров в джунгли на растерзание москитам отдал, а консультировали его ветераны, прошедшие войну во Вьетнаме. В РВИО, видимо, решили, что коль сценарист от них, то он же и всецело владеющий темой специалист.
А факты биографии Зои были опубликованы еще 27 января в 1942 году в ？Правде？ (очерк ？Таня？). Зоя – не легенда, которую можно додумывать и трактовать авторским видением, как ныне модно. Каждый час ее пребывания в Петрищеве, все последние минуты жизни практически хронометрированы.
Из поколения патриотов Прежде всего вызывает жесткое неприятие убогая мотивировка ухода Зои добровольцем на фронт. Сначала защищать Родину отбывает ее одноклассник, с которым у нее на школьном выпускном вечере накануне войны зарождаются некие чувства. В следующем кадре парень погибает. И главным образом это и подталкивает девушку пойти записаться в диверсанты. Никаких иных мотивов не просматривается.
Кстати, о любви в жизни Зои. Кадры с прилюдным поцелуйчиком – пошлость и глупость. В те времена нравы были довольно строгие. Достаточно посмотреть любой фильм той эпохи. Романтические отношения у Зои были в реальности куда более выразительные, чем нам показали. В 2017 году автору этих строк поведала о них одноклассница Зоиного брата и ее боевая подруга по диверсионному отряду особого назначения Александра Потаповна Фролова-Федулина (прошла всю войну, награждена орденами и тремя медалями ？За отвагу？, была подрывницей, партизанкой-разведчицей). Тогда же на презентации сбора народных средств на создание фильма я выступил в РВИО и донес рассказ фронтовички до сценаристки Елизаветы Трусевич и режиссера Андрея Кончаловского (изначально они должны были работать над ？Зоей？, но потом в РВИО решили, что пара ？заводит фильм не туда？). Удивило, что это никого не заинтересовало. Вот что рассказала Фролова-Федулина, которая здравствует до сих пор и проживает в Одессе: ？У Зои, можно сказать, жених был. Парня звали Хитров, имени не помню, он оканчивал институт. Где они познакомились, не могу сказать. Но они с Зоей очень дружили, он ее часто провожал. Другая Зоя, фамилия ее была Лебедева, очень ревновала. Эта Лебедева была из обеспеченной семьи: отец ее работал на авиазаводе. Хитров часто брал Зою кататься на лодке, а я и эта Лебедева – за ними. Хитров закончил войну майором, пришел с фронта с палкой – был тяжело ранен в ногу. Он потом так и не женился и каждый день ходил к Зое на Новодевичье кладбище, когда ее там перезахоронили？. Очевидно, что эта романтическая линия куда драматичнее, чем надуманный ？чмок？ в фильме.
К слову, Елизавета Трусевич, которая в 28 лет при большой конкуренции выиграла сценарный конкурс РВИО, на упомянутой встрече мудро заметила: ？Мне кажется, о Зое надо снимать шедевр или не снимать вообще？. После неоднократной смены коней на переправе – трижды сценаристов и дважды режиссера – оные недотянули шедевра и лучше бы не снимали вообще.
Пусть в ограниченном временном формате нельзя было показать, как Зоя была пионеркой, комсомолкой, записывая в дневнике строки из Маяковского: ？Быть коммунистом – значит дерзать, думать, хотеть, сметь？. Создатели ее экранного образа сосредоточились преимущественно на фронтовых днях короткой Зоиной жизни. И им недосуг было копаться в первопричинах незаурядного мужества героини, в истоках ее силы и любви к Родине. ？Великое и героическое прошлое нашей Родины с неудержимой силой влекло ее на подвиг за счастье своего народа？, – писал о ней журналист Петр Лидов в январско-февральском 1942 года номере детского журнала ？Пионер？.
Уточним – в любви к советской, к социалистической Родине, к государству рабочих и крестьян, в котором все были равны и дружно шагали в светлое будущее. Это сейчас у нас ？сброшены шоры？ на то, что декларировалось тогда и происходило в реальности. И многие ？неожиданно прозревшие？ подвергают шельмованию всю ту действительность. Но Зоя была человеком своей эпохи и свято верила в идеалы равенства и коммунистического завтра. Она была одной из тех, кто представлял цвет тогдашней молодежи. Сердца парней и девушек, родившихся в первой половине 1920-х, не просто кипели гневом к немецко-фашистским захватчикам, ребята были полны готовности выполнить любое задание командования, пожертвовать собой. В диверсионную в/ч 9903 по объявлению массового набора комсомольцев-добровольцев из Москвы и Московской области были зачислены две тысячи человек из трех тысяч изъявивших желание. Нам же показали, что воевать рвались лишь Зоя, ее ？возлюбленный？ да брат Шура. И еще один, ставший предателем.
Пусть Зою-комсомолку было и невозможно показать хотя бы штрихами, мимолетными кадрами. Но на агитплакатах 1941 года, как на антураже реалий суровой годины испытаний, можно же было акцентировать внимание зрителей. От них и сейчас веет силой: ？Родина-мать зовет!？, ？Молодежь, в бой за Родину!？, ？Отомстим! Уничтожим фашистских людоедов!？, ？Смерть немцам-душегубам!？, ？Наши силы неисчислимы？. Но ничего этого зритель даже мельком не увидел. Не слышно в ？Зое？ смертельной грозы над страной и Москвой.
То, что Зоя ответила на эти призывы, сомневаться не приходится. Вот ее слова за минуты до казни, обращенные к гитлеровцам и жителям Петрищева: ？Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Победа будет за нами! Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!？ (из очерка Лидова ？Таня). В фильме они прозвучали лишь отчасти, скомкано, неуверенно, чуть ли не стыдливо.
Зато предателю уже измученная пытками Зоя долго втолковывает, что воюет она и пойдет на эшафот ？ради брата Шурки, чтоб в институт поступил, ради мамы, чтобы спички не считала, когда закончатся, ради трамвайчика от Сокольников？. А главное – ？ради булочки ржаной, горячей, прямо из печки？. Вот так новые деятели от кино умудрились отправить обывателя на виселицу за мещанские ценности. Не верю.
Дополнительной же ненависти к врагу киношной Зое должен был придать подробно раскадрированный авторами эпизод, как гитлеровский мотоциклист, которому приспичило в дороге по малой нужде, мочится на героиню, спрятавшуюся по ходу выполнения боевого задания на обочине дороги в лесу. Именно на нее, прямо на лицо. Вот это ？истинная находка？ новых российских киношников.
Автор этих строк смотрел фильм дважды (показ для журналистов в Петрищеве и премьера в Музее Победы) и каждый раз в эти полторы минуты брала оторопь и негодование по адресу сценаристов (трех), режиссеров (двух) и оператора, который немцу чуть в ширинку не залез. И жгучее чувство вины перед погибшей Зоей, что сняли такую гадость. Враг (читай – киносоздатели ？Зои？ впятером) безнаказанно мочится на национальную героиню России. Это уже за гранью всякого приличия и уважения к памяти.
Игорь Плугатарёв
Опубликовано в выпуске № 8 (871) за 9 марта 2021 года