Отряд создавался, чтобы собрать данные о функционировании человеческого организма при полетах в космос. Фото из архива автора.

       Подвиг испытателей космической отрасли пока достойно не отмечен

       Прошлогодний юбилей – 60 лет полета первого человека над планетой Земля – обозначил многое. Но не все стороны великого Начала и предшествовавших ему событий, на наш взгляд, были отмечены должным образом. Хотелось бы напомнить о малознакомом читателям аспекте – о ？малой родине？ подготовки прорыва в космос.

       Ибо люди для этого и последующих прорывов готовились именно в Москве.

       Космические ясли

       Задачу возложили на Институт авиационной медицины ВВС (с 1959 года – Государственный научно-исследовательский испытательный институт авиационной и космической медицины, ГНИИИАиКМ), что рядом с Петровским парком и метро ？Динамо？.

       Там уже сформировалось направление по изучению итогов высотных полетов живых существ, в том числе и в ближний космос, по исследованию воздействия ряда факторов при моделировании наземных экспериментов под началом военврача В.И. Яздовского. Другой отдел – медицинского обследования и отбора будущих испытателей и космонавтов – возглавил Н.Н. Гуровский, также врач-фронтовик.

       Еще один военврач С.А. Гозулов вырос в генерала, начальника института. Он вместе с коллегами разрабатывал средства аварийного покидания самолета, занимался вопросами повышения профессиональной надежности летного состава, здоровья летчиков.

       Когда в 1960-м решался вопрос о руководителе еще только строившегося Центра подготовки космонавтов, то была одобрена кандидатура человека, который уже с 1953 года принимал участие в создании прообраза отряда космонавтов – команды испытателей. Это был Е.А. Карпов – сотрудник, а спустя годы – генерал-майор, заместитель начальника ГНИИИАиКМ.

       Память истории, уважение к истокам, к первооткрывателям – священный принцип. Потому руководство НИИЦ АКМ и ВЭ ЦНИИ ВВС МО РФ (преемник Института авиакосмической медицины) установило на здании славного учреждения у Петровского парка памятные доски. А в его помещениях расположилась уникальная экспозиция, в которой немалую часть занимает история первого отряда космических испытателей (？Земные проводники прославленных небожителей？, ？НВО？, 23.09.21).

       Космонавт номер ноль

       Летом 1953 года был подписан приказ по институту о создании такой команды. Она формировалась из третьего послевоенного призыва солдат и младших офицеров – фактически из ？детей войны？. Они должны были обеспечить науку данными о своих ощущениях и поведении. Требовалось понять, как защитить и обеспечить жизнеспособность летчика, а затем и космонавта, работающего на новой технике. И сделать это на земле – но в жестких, даже критических условиях, на пределе возможностей.

       Многие эксперименты-испытания оказывались очень тяжелыми. Как подчеркивал в фундаментальном труде об испытателях их коллега Б.И. Бычковский, чтобы заложить правовой фундамент под развитие требований Нюрнбергского кодекса, определяющего основы многих международных и национальных законодательных актов в области проведения медицинских исследований на человеке, в 1949 году лично Сталин подписал постановление Совета министров СССР о привлечении людей к испытательской работе. ？Оказалось, что НИИИ АМ ВВС был единственным научным центром в стране, которому разрешалось проводить испытания на людях？.

       Никто не знал последствий предельных воздействий различных перегрузок и их сочетанных факторов. Эксперименты были отчаянно сложными, потому что никто и никогда не испытывал таких физических и психических перегрузок в сурдо- и барокамерах, в темноте, без пищи и контакта с внешним миром. Именно испытатели-солдаты мостили дорогу первопроходцам космоса.

       И космонавты первого отряда очень ценили такую самоотверженную работу, уважали испытателей, которые, как выразился Павел Попович, ？собою заслонили нас; без их помощи нам бы было гораздо сложнее – или вообще худо？. Кандидаты на кресло в кораблях ？Восток？ обращались к испытателям по любым вопросам – даже бытовым, так как жили вначале практически в одном помещении (улица Куусинена, дом 6А, парк ？Березовая роща？). Особенно их волновали темы разнообразных воздействий и предельно переносимых перегрузок.

       Испытатель бывший сержант С.П. Нефедов вспоминает:

       ？Мне часто приходилось контактировать с будущими космонавтами, которые во время подготовки очень интересовались воздействием различных факторов. А после… Врач-？высотник？ Л.Г. Головкин, к которому я должен был идти на эксперимент, предупредил о предстоящем визите представителей завода ？Звезда？, где занимались созданием скафандров. С моего тела они сняли гипсовый слепок, на основе которого потом сшили скафандр для первых космонавтов… Были встречи и с С.П. Королевым; после моей ？отсидки？ в скафандре в течение 3, 5, 7 и 15 суток в прототипе спускаемого аппарата корабля ？Восток-1？ он прямо сказал: космонавтам все ощущения от наземного испытания нужно изложить как можно полнее, чтобы у них была полная уверенность в успехе предстоящего полета？.

       Гуманизм тогда уступал место самоотверженности – во имя успеха проекта мирового значения. Проверки на себе скрывались от общественности: только товарищи и сотрудники Института понимали значение самопожертвования как штатных, так и нештатных испытателей. Позже появилось название ？наземные космонавты？. А после того как тот же С.П. Нефедов провел серию испытаний как дублер будущего полета Гагарина, его почти официально именовали ？космонавтом № 0？.

       Им было что рассказать – но фиксировалось это лишь в служебных тетрадях под грифом ？секретно？. Среди испытателей были и свои ？олимпийские чемпионы？ по предельным перегрузкам, потому что ученые хотели знать предел переносимости различных воздействий на человека, определяя возможный коридор допустимых перегрузок для космонавтов. И потому не менее важной, уже психологической задачей было показать: все успешно проверено на себе, другим можно лететь!

       Обитель первых

       В 1959–1960 годах, после отбора кандидатов на первые полеты и прохождения углубленной медкомиссии (которую до того прошли и испытатели) в Центральном военном клиническом авиационном госпитале в Сокольниках (ныне ЦВНИАГ) летчиков привозили в засекреченную тогда войсковую часть № 64688.

       Они-то полагали, что будут жить в авиационном городке. Но лейтенанты и капитаны оказались в спартанских условиях – в комнатках на две солдатские койки. И более ничего: лишь кое-где на полу лежали бумажки с обещанием поставить стул, стол, другую мебель.

       На территории нынешнего парка ？Березовая роща？ вдоль 1-й Хорошёвской улицы (позже улица Куусинена) стояло четыре одноэтажных здания (сохранился лишь один из трех деревянных бараков). Первый целиком занимали солдаты-испытатели. Половину второго домика – тоже они. Другую половину забрал себе клинический отдел, где круглосуточно следили за состоянием испытуемых – молодых ребят.

       К ним углом примыкала каменная ？палата лордов？ (так в шутку прозвали домик соседи-испытатели). Здесь в комнатках по двое размещались космонавты первого отряда.

       Вспоминает бывший ефрейтор Ф.Р. Шкиренко, участник более 130 испытаний: ？В один из дней 1960 года был я в наряде. Вдруг постучали во входную дверь. Вошли два лейтенанта, извиняясь, что побеспокоили: ？Мы ваши соседи, хотели свою комнату прибрать, порядок навести？. Я нашел средства для уборки и вручил ребятам; поблагодарив, они ушли. Потом узнал, что приходили Юрий Гагарин и Евгений Хрунов？.

       Перед вводом в эксплуатацию Звездного городка свое обучение космонавты из ？палаты лордов？ проходили в двухэтажном доме № 39 близ спортклуба ЦСКА. А некоторые семейные с детьми на несколько месяцев переехали в новостройку на Ленинском проспекте.

       Цена памяти – великая и малая

       Немало сил было потрачено учеными, испытателями и первыми космонавтами, чтобы доказать: земляне смогут прожить и работать над Землей и вернуться домой.

       Многое впоследствии сделано и для того, чтобы память была вещественной и наглядной. В ГНИИИАиКМ установлены мемориальные доски с именами видных ученых. На стене главного корпуса, над ковровой дорожкой, по которой шагали уже слетавшие космонавты, приезжавшие поблагодарить своих учителей и команду испытателей, висят часы. Они зафиксировали начало пилотируемой космонавтики – время старта Гагарина.

       Усилиями сотрудников собрана экспозиция уникальных артефактов и документов о работе испытателей и экспериментаторов. Измерительная аппаратура, фото ученых и солдат-испытателей. По сути, это музей (пока режимный) предполетных авиа- и космических исследований. Музей прорыва в Неведомое.

       Не забыты и ？братья наши меньшие？ – собачки-испытатели. А памятник Лайке установлен прямо перед входом в ？тот Институт, что у Петровского парка？.

       Забвению не подлежит

       Однако более чем полувековое участие почти тысячи солдат и младших офицеров в подготовке Пути в космос практически не отмечено, хотя гриф секретности давно снят. Испытателю, вынесшему огромную тяжесть на первых ступенях восхождения в Неизвестность, не оказали достойного внимания…

       Поэтому Ассоциация ветеранов-испытателей предлагает создать мемориальный комплекс на том самом месте, где за пару лет до Новой эры космических полетов жили и познавали науки и технологии высшего уровня кандидаты из Первого отряда космонавтов. Где их дружески опекали в чем-то более умудренные испытатели. Где играли в волейбол, обедали вместе, рассказывали друг другу о своем – и общем…

       Теперь и жителям столицы следует знать: здесь, в районе Березовой рощи и Петровского парка, между метро ？Динамо？ и ？Полежаевская？ находится настоящий ареал гордости Москвы. Гордости за причастность к Великому прорыву.

       Хочется надеяться, что согласованное решение Сергея Шойгу, Дмитрия Рогозина и Сергея Собянина позволит создать, например, в парке ？Березовая роща？ мемориальный комплекс ？Первым, испытавшим космос на земле？.

       В уцелевшем бараке (улица Куусинена, 6А; здание, пока не поздно, следует внести в реестр Мосгорнаследия) можно воссоздать обстановку 1958–1960 годов: быт, медицину, кое-какое оборудование учебного характера. Думается, у Минобороны достаточно мест, куда можно перевести общежитие из барака.

       Рядом стоит установить фотостенды и стелу-памятник с именами космических испытателей Первой космической державы. В том числе – трудившимся в расположенном рядом Институте медико-биологических проблем РАН. А также сотрудникам ЦПК имени Ю.А. Гагарина и НПП ？Звезда？ имени Г.И. Северина. Всем, кто в разные годы экспериментами на себе обеспечил безопасность и уверенность стартовавшим в космос. Чтобы москвичи и гости города гордились тем, что космонавты и их предтечи именно в столице начинали штурм Вселенной.

       Александр Песляк

       Александр Михайлович Песляк？– журналист, историк космонавтики;Владимир Вениаминович Щербинский？– ветеран-испытатель ГНИИИАиКМ.