Долгосрочный прогноз развития стратегического сдерживания является следствием и результатом долгосрочных прогнозов разного уровня иерархии и политического значения, который необходимо готовить на межведомственной основе с участием научных организаций и отдельных граждан. Кроме того, он должен иметь системный характер и являться частью более общего, стратегического прогноза социально-экономического развития страны. В Указе от 7 мая 2018 года такое поручение до 1 октября того же года даётся Правительству РФ, которое должно подготовить на основе этого прогноза план развития России до 2024 года[1].

       К сожалению, опыт подготовки таких социально-экономических прогнозов в России можно признать неудачным, начиная с прогноза 2008 года и соответствующих концепций и стратегий. Между тем ПСС м ПВК должен быть частью и следствием таких прогнозов и концепций[2]. В этом заключается его основная сложность: такой прогноз может быть только заключительным этапом в серии прогнозов более высокого уровня. Невозможно подготовить стратегический прогноз и ПСС и ПВК без подготовки таких прогнозов более высокого уровня, качество которых в настоящее время отстаёт от потребностей.

       Это же относится и к прогнозам развития России. Причем практические потребности новой стратегии развития России, о которой В. В. Путин заявил 1 марта и 7 мая 2018 года в своем послании ФС РФ и Указе для нового Правительства РФ[3], предполагают, что при разработке долгосрочного прогноза развития страны[4] и стратегического сдерживания исключительно важное значение приобретает методология, в частности, последовательность разработки такого прогноза, которая выглядит следующим образом[5].

       1-й этап: долгосрочный прогноз развития человеческой цивилизации и её отдельных (локальных — ЛЧЦ) представителей, который лежит в основе прогноза развития будущей МО и ВПО. Без такого самого общего прогноза развития отношений между ЛЧЦ, которые во многом предопределяют перспективу МО-ВПО, прогнозы на длительный срок бессмысленны. Этой теме ЦВПИ посвятил целый ряд специальных исследований в 2014–2018 годах[6];

       2-й этап: долгосрочный прогноз развития международной обстановки, который представляет собой ？пакет？ сценариев и их наиболее вероятных вариантов развития на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу как основы развития будущей ВПО в мире[7];

       3-й этап: долгосрочный прогноз развития военно-политической обстановки, который является следствием развития МО и обладает существенными военно-политическими особенностями[8], состоящий также из набора наиболее вероятных сценариев и их вариантов развития ВПО, как в глобальном, так и региональном разрезе;

       4-й этап: прогноз развития частных вариантов стратегической обстановки, войн и конфликтов. Влияние конкретных конфликтов и войн на развитие ВПО и МО может достигать иногда очень большого значения, как это было, например, летом 2014 года в Дебальцево или в Сирии. Этот прогноз, как наиболее субъективный и динамичный прогноз, очень тяжелая задача, но и — следует подчеркнуть — наиболее важная задача, от которой в максимальной степени зависят практические решения по созданию конкретных видов и систем ВВСТ и других средств и мер противодействия, а также невоенных средств стратегического сдерживания;

       5-й этап: прогноз социально-экономического, научно-технического и военно-политического развития России, который является основой для планов национального и государственного развития, создавая материальную и интеллектуальную, а также социальную базу для стратегического сдерживания. Не случайно самый первый указ избранного Президента В. В. Путина 7 мая 2018 года обязывал Правительство РФ до октября того же года разработать такой прогноз и план.

       6-й этап: прогноз и план ПСС и ПВД, логически вытекающий как из прогноза внешних, так и внутренних условий развития МОВПО и страны. Таким образом, долгосрочный прогноз развития ПСС и ПВД предполагает, прежде всего, и в обязательном порядке разработку методики и теории в таких областях стратегического планирования, как:

       — долгосрочный прогноз развития основных ЛЧЦ, МО и ВПО, включая прогноз развития отдельных глобальных и региональных тенденций, отдельных субъектов и акторов МО, а также многих сотен факторов и тенденций, формирующих МО и ВПО;

       — долгосрочный прогноз развития экономики и общества России и её возможностей обеспечить силовое противодействие и ПСС и ПВК, включая военные и невоенные ресурсы и возможности.

       Повторяем, что долгосрочный прогноз развития стратегической обстановки и стратегического сдерживания становится следствием прогноза развития МО и ВПО, с одной стороны, и последствий социально-экономического развития России, с другой[9]. Он ложится в основу прогноза и плана развития стратегического сдерживания.

       Долгосрочный прогноз развития политики стратегического сдерживания становится жизненно важным потому, что от него будет, в конечном счете, зависеть существование стратегического сдерживания в будущем и возможность использования силовых и военно-силовых инструментов политики. С ним стыкуются, например, такие проблемы, как существование и развитие новых форм стратегического сдерживания, вытекающих из новых реалий стратегии ？силового принуждения？ Запада[10].

       Отдельная область прогноза относится к области развития новых форм стратегического сдерживания[11]. Так, например, ？зародыши？ сомнений относительно универсальности стратегического ядерного сдерживания появились одновременно с многообразием ядерных средств доставки и мощности ядерных боеприпасов. Очевидно, например, что ограниченность поражения территории неизбежно наводит на мысль о ？неглобальности？ ядерного оружия. Как видно из приведенных примеров, все годы шло соревнование за повышение точности и снижение мощности ядерных боеприпасов, которые изначально рассматривались (не зависимо от заказа) в качестве конкретных и ограниченных средств поражения:

       Таблица 1. Основные типы ядерных боеприпасов[12]

       Новые формы стратегического сдерживания — одно из наиболее перспективных направлений в развитии политического и военного искусства потому, что они открывают принципиально новые возможности для обеспечения безопасности, не обращаясь к созданию новых дорогостоящих средств защиты. Так, использование террористами в своих акциях гражданских автомашин без взрывчатого вещества, не только затруднило их поиск полицией, но и оказалось вполне сопоставимым по своим катастрофическим последствиям с применением огнестрельного оружия и взрывчатки.

       Другая область стратегического прогноза и планирования — анализ нового соотношения военных и невоенных (баланса) сил. При этом анализ соотношения сил предполагает не только анализ соотношения военных сил и соответствующих потенциалов (военно-технических, военно-экономических и пр.), но и соотношения невоенных и даже внешне не силовых потенциалов и факторов. Таких, например, как степень и качество развития институтов культуры, науки и образования, характеризующих современные возможности стратегического сдерживания[13].

       Автор: А.И. Подберёзкин

       >>Полностью ознакомится с монографией "Стратегическое сдерживание: новый тренд и выбор российской политики"<<

       [1] Путин В. В. Указ президента РФ ？О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации до 2024 года？ // https://msr.mosreg.ru/deyatelnost/nacionalnyi-proekt-demografiya/normativnye-pravovye-akty/04-03-2019-15-52-22-ukaz-prezidenta-rossiyskoy-federatsii-ot-7-maya-20

       [2] В ЦВПИ МГИМО в 2014–2018 годы предпринимались неоднократные попытки сценарных прогнозов развития МО и ВПО, с которыми можно ознакомиться на сайте Центра.

       [3] Путин В. В. Официальный текст послания президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию 1 марта 2018 /

       [4] См. Путин В. В. Указ президента РФ ？О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации до 2024 года？ //https://msr.mosreg.ru/deyatelnost/nacionalnyi-proekt-demografiya/normativnye-pravovye-akty/04-03-2019-15-52-22-ukaz-prezidenta-rossiyskoy-federatsii-ot-7-maya-20

       [5] См. подробнее: Кравченко С. А., Подберёзкин А. И. Доверие к научному знанию в условиях новых угроз национальной безопасности Российской Федерации // Вестник МГИМО–Университета, 2018. — № 2. — С. 44–56.

       [6] См., например: Долгосрочное прогнозирование развития отношений между локальными цивилизациями в Евразии: монография / А. И. Подберёзкин и др. — М.: Издательский дом ？Международные отношения？, 2017. — 357 с.

       [7] См., например: Долгосрочное прогнозирование развития международных отношений: сборник статей / под ред. А. И. Подберёзкина. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — 307 с.

       [8] См., например: Долгосрочное прогнозирование развитие сценариев военно-политической обстановки: аналит. доклад / А. И. Подберёзкин, М. А. Мунтян и др. — М.: МГИМО–Университет, 2014. — 161 с.

       [9] Путин В. В. Официальный текст послания президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию 1 марта 2018 / http://www.kremlin.ru/events/president/news/56957

       [10] Подберёзкин А. И., Жуков А. В. Стратегия ？силового принуждения？ в условиях сохранения стагнации в России // Обозреватель-Observer, 2018. — № 4. — С. 22–33.

       [11] Th. Frear, L. Kulesa, D. Raynova. Russia and NATO: How to overcome deterrence instability? / Euro-Atlantic Security Report / European Leadership Network, 2018. April. — Р. 7.

       [12] Nuclear Weapons in a Changing Climate: Probability, Increasing Risks, and Perception / https://digitalcommons.unl.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1029&context=bseliska

       [13] Th. Frear, L. Kulesa, D. Raynova. Russia and NATO: How to overcome deterrence instability? / Euro-Atlantic Security Report / European Leadership Network, 2018. April. — Р. 2.

       14.02.2020