ПРАЖСКОЕ ВОССТАНИЕ

       Пятого мая советский Генеральный штаб получил неожиданное сообщение. Читаем у Сергея Матвеевича Штеменко: бригадный генерал Гелиодор Пика, возглавлявший чехословацкую военную миссию в Советском Союзе, доложил, что "5 мая в 12 часов в Праге начато восстание против немецких оккупантов. Патриоты завладели радиостанциями и призвали чехословацких солдат, полицию и население города к вооруженному выступлению. В 12 часов 30 минут в Праге развевались чехословацкие, советские и союзные флаги. Немецкие надписи и вывески срывались и заклеивались. Патриоты захватили немецкое вооружение, пулеметы и несколько пушек. Выходы из Праги были перекрыты.

       Фото: waralbum.ru Пражские повстанцы в немецком обмундировании и с немецким оружием (карабинами Mauser 98k) на одной из уличных баррикад, май 1945 г.

       Пика сообщил далее, что восстанием руководит чешская Народная Рада. Она передала по радио воззвание к чешскому народу и вслед за ним ультиматум германским войскам с предложением сдаться... По сведениям Пики, немецкий гарнизон в Праге был изолирован в разных местах города и вел боевые действия против повстанцев".

       Ряд стратегически важных объектов столицы Чехословакии 5-6 мая фактически оказался в руках восставших. Но в Праге стоял сорокатысячный германский гарнизон, который вовсе не сложил оружия. Вечером 5 мая командующий группой армий "Центр" Шёрнер отдал приказ: "Восстание в Праге должно быть подавлено любыми средствами".

       Фото: waralbum.ru Немецкий истребитель танков "Хетцер" в Праге, май 1945 г.

       В Москве приняли решение форсировать проведение Пражской операции. "5 мая Ставке стало известно о восстании чехов в Праге и боях с немецкими войсками, — писал маршал Жуков. — Ставка приказала 1, 2 и 4-му Украинским фронтам ускорить движение наших войск в район Праги".

       Одновременно начальник Генштаба генерал армии Антонов поспешил заверить Эйзенхауэра, что Красная Армия не нуждалась в американской помощи для освобождения Праги. Конев сформулировал это так: "Антонов от имени советского Верховного главнокомандования направил... 5 мая генералу Эйзенхауэру ответ, в котором просил его во избежание возможного перемешивания войск не продвигать союзные войска в Чехословакии к востоку от первоначально намеченной линии. После обмена этими письмами американские войска приостановили наступление вглубь Чехословакии на той линии, которая была оговорена с самого начала".

       Такую позицию советского командования подтвердил и сам маршал Конев американскому генералу Брэдли, когда они впервые встретились.

       Фото: Cornelian Ryan.？Der letzte Kampf. Berlin 1945？. K. TheissVerlag. Darmstadt, 2015. Командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев беседует с командующим американской 12-й армейской группой генералом Омаром Брэдли (Omar Bradley, стоит справа) на встрече в населенном пункте Лебуза в 40 км северо-восточнее города Торгау, 5 мая 1945 г.

       Это произошло на командном пункте Конева в 40 км северо-восточнее Торгау.

       "Брэдли прибыл со свитой генералов и офицеров и огромным количеством корреспондентов и фоторепортеров, я бы даже сказал, с чрезмерным... В тот день, 5 мая 1945 года, встреча двух командующих — американского и советского — происходила в атмосфере прямодушия и откровенности...

       Брэдли коротко пояснил, где и какие его части вышли на условленную линию соприкосновения с нами. Затем спросил меня, как мы намерены брать Прагу и не следует ли американцам помочь нам в этом деле... Я сказал Брэдли, что необходимости в такой помощи нет и что любое продвижение американских войск дальше к востоку от ранее обусловленной демаркационной линии может внести только путаницу, вызвав перемешивание войск, а это нежелательно, и просил этого не делать. Брэдли согласился со мной и сказал, что подчиненные ему войска будут и впредь соблюдать установленную линию соприкосновения".

       Штеменко дополнял: "Кроме того, командующий фронтом знал, что немцы хитрят и, несомненно, используют продвижение американцев вперед, чтобы увести свои тылы и войска из-под ударов Красной Армии в расположение союзников. Поэтому И.С. Конев, поблагодарив американцев за предложение, сослался на разграничительную линию и заверил Брэдли, что группировка гитлеровских войск будет разгромлена силами советских войск".

       "После первых, официальных тостов за столом возникла дружеская беседа, прерываемая... локальными тостами в честь представителей наших и американских штабов, командующих армиями, представителей различных родов войск, — продолжал рассказ Конев. — ...Кончился обед, и я предложил Брэдли и его спутникам послушать концерт ансамбля песни и пляски 1-го Украинского фронта... Брэдли поблагодарил за концерт и после окончания объявил о решении правительства Соединенных Штатов наградить меня... высшим американским орденом. Он тут же вручил мне этот орден...

       Фото: ？1945. Niederlage und Neubeginn？. LingenVerlag. K？ln, 2015. Выступление хора 1-го Украинского фронта во время встречи с представителями американского командования, 5 мая 1945 г.

       Я знал, что Брэдли собирается подарить мне на память "виллис", доставленный прямо из его ставки на самолете. Со своей стороны я тоже приготовил ему личный подарок: строевого коня, который следовал за мной всюду с лета 1943 года, когда я вступил в командование Степным фронтом. Это был красивый, хорошо выезженный донской жеребец. Я и подарил его со всей экипировкой генералу Брэдли".

       На следующей встрече — в американском штабе — Конев вручит Брэдли орден Суворова. После чего долго будет объяснять американскому генералу, кто такой Суворов.

       Фото: waralbum.ru Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев вручает Омару Брэдли орден Суворова 1-й степени в немецком курортном городке Бад-Вильдунген (Bad-Wildungen), 17 мая 1945 г.

       На Конева генерал Брэдли "как человек и как военный произвел... благоприятное впечатление. Уже немолодой — тогда, в мае срок пятого, ему было около шестидесяти, — он был крепок, спокоен и выдержан; интересно и в основном верно анализировал ход событий... У меня сложилось впечатление: это воин в полном смысле слова, военачальник, достойно представлявший действовавшие в Европе американские войска. Импонировало и то, что в беседах со мной он не раз тепло отзывался о советском народе, армии".

       Германское руководство во главе с президентом Дёницем продолжало свою тактическую линию: сдаться на западе, стоять насмерть но востоке. Генерал-фельдмаршал Шёрнер подтверждал, что в приказе немецкой ставки от 5 мая "было предложено подчиненные мне войска отвести с боем к германской границе и там занять активную оборону против советских войск. Одновременно Дёниц и Кейтель окончательно открыли англичанам и американцам Западный фронт, перебросив все силы на восток. Оставшимся еще на Западе войскам предлагали без боя сдаться в плен англо-американцам и сдать им в сохранности вооружение и военные материалы". Все это Шёрнер вскоре расскажет следователям на допросе.

       Дни 5 и 6 мая были использованы немцами на то, чтобы переправлять через Эльбу многочисленных раненых и больных, в том числе и небоеспособные остатки 9-й армии, а также вольнонаемный состав.

       О подробностях переговоров о капитуляции, которые шли в тот день в Реймсе, рассказывал Дуайт Эйзенхауэр: "5 мая в наш штаб прибыл представитель от адмирала Дёница. За день до этого мы получили извещение о его прибытии. В это же время нам сообщили, что немецкое правительство отдало приказ всем своим подводным лодкам вернуться в порты. Я сразу же сообщил обо всем этом советскому Верховному главному командованию и просил назначить офицера в качестве русского представителя на возможных переговорах с Дёницем. Я информировал русских, что не приму никакую капитуляцию, если она не будет предусматривать одновременную капитуляцию повсюду. Советское Верховное главное командование назначило генерал-майора Суслопарова своим представителем".

       Здесь нужно пояснение. Условия одновременной капитуляции Германии на обоих фронтах Эйзенхауэр действительно передал для согласования в Москву. Но вот только ответ от Антонова, который тот согласовывал со Сталиным, придет в ставку Эйзенхауэра уже после того, как капитуляция в Реймсе будет подписана. У генерала Суслопарова так и не окажется официальных полномочий.

       "Фельдмаршал фон Кессельринг, командовавший немецкими войсками на Западном фронте, также прислал мне извещение с просьбой разрешить направить к нам своего уполномоченного, чтобы договориться о капитуляции, — продолжал Эйзенхауэр. — Поскольку права Кессельринга распространялись только на Запад, я ответил, что не буду вести никаких переговоров, если на них речь не пойдет обо всех немецких войсках на всех фронтах".

       Кессельринг, не дождавшись приглашения своего представителя в Реймс, принял решение о капитуляции в одностороннем порядке. 5 мая сложила оружие дислоцированная севернее Альп и подведомственная Кессельрингу группа армий "G".

       Дёниц и его эмиссары, как рассказывал Эйзенхауэр, по-прежнему использовали тактику проволочек. "Когда 5 мая в Реймс прибыл адмирал Фридебург, он заявил, что хотел бы уяснить ряд вопросов. С нашей стороны переговоры вел начальник штаба генерал Смит. Он заявил Фридебургу, что нет смысла что-либо обсуждать, что наша задача сводится просто к принятию безоговорочной капитуляции. Фридебург возражал, заявив, что не имеет полномочий на подписание такого документа. Ему было разрешено передать по радио депешу для Дёница; в ответ сообщили, что Йодль выехал в нашу штаб-квартиру, чтобы помочь ему в переговорах.

       Нам было ясно, что немцы стремились выиграть время, с тем, чтобы перевести за нашу линию фронта как можно больше немецких солдат. Я сказал генералу Смиту, чтобы он передал Йодлю, что если они немедленно не прекратят выдвигать всякие предлоги и тянуть время, то я закрою весь фронт союзников, чтобы впредь не пропускать никаких немецких беженцев через нашу линию фронта. Я не потерплю дальнейшего промедления.

       Наконец Йодль и Фридебург составили телеграмму Дёницу с просьбой дать им полномочия подписать акт о полной капитуляции, вступающей в силу через сорок восемь часов после его подписания. Немцы могли найти ту или иную причину, чтобы отсрочить капитуляцию и тем самым получить дополнительное время для себя. Поэтому через генерала Смита я информировал их, что капитуляция вступит в силу через сорок восемь часов, начиная с нынешней полуночи; в противном случае моя угроза закрыть Западный фронт будет немедленно осуществлена".

       Вечером 5 мая, когда генерал Стронг доложил Эйзенхауэру о ходе переговоров, тот удовлетворенно хмыкнул, а затем лег на койку в своем кабинете. На следующее утро он писал супруге Мейми: "Вчера вечером я ожидал решающих событий и лег спать рано, считая, что меня могут разбудить в час, два, три или четыре ночи. Но ничего не произошло, в результате я проснулся очень рано и безо всякого чтива. Вестерны, которые у меня есть сейчас, ужасны — я сам мог бы написать лучше левой рукой".

       Завершение войны уже ощущалось и предвкушалось по всему миру.

       5 мая Сталин даже получил поздравления от и.о. премьер-министра, одного из самых влиятельных лейбористских политиков в истории Австралии Бена Чифли: "Австралийский народ шлет искренние и радостные поздравления народу России по случаю захвата Берлина русскими армиями. Храбрость и самопожертвование, которыми были воодушевлены люди Ваших армий с момента вторжения немцев на русскую землю в 1941 году, снискали наше полное восхищение и благодарность". В далеком британском доминионе, чьи солдаты мужественно воевали в рядах английской армии, признательность Советскому Союзу проявлялась более заметно, чем в метрополии или в Соединенных Штатах. Те так и не поздравят со взятием Берлина.

       Зато Гарри Трумэн выступил с идеей синхронизировать заявления лидеров трех стран о завершении войны. Полагаю, американский президент, который явно считал Победу своей по праву, опасался, как бы о ней не объявили раньше него в Москве или Лондоне, используя преимущество в географии часовых поясов.

       Пятого мая Сталин получил от Трумэна послание: "Приняты меры к тому, чтобы генерал Эйзенхауэр уведомил нас заблаговременно о том, когда он намерен специально объявить о Дне Победы в Европе, с тем чтобы мы смогли координировать наши заявления с объявлением генерала Эйзенхауэра. По получении от него уведомления я немедленно извещу Вас, чтобы мы могли сделать одновременные заявления. Ведь Вы согласны с тем, чтобы Ваше, Черчилля и мое заявление были сделаны в одно и то же время".

       Сталин и Черчилль инициативу американского президента поддержали. Началось согласование времени одновременного заявления. День пока был не ясен, договаривались о часе. Черчилль в тот день писал Сталину: "Я предлагаю согласиться с американским мнением, и я устанавливаю время 3 часа после полудня по британскому летнему времени, что означает 4 часа после полудня по Вашему нынешнему времени. Это даст возможность Президенту сделать заявление в 9 часов утра по вашингтонскому времени".

       Стоит ли говорить, что западные лидеры нарушат те договоренности, которые сами предложили.

       Пятого мая старший лейтенант и командир взвода "Смерш" 79-го стрелкового корпуса Алексей Панасов и бойцы его взвода рядовые Иван Чураков, Евгений Олейник и Илья Сероух составили акт о том, что "в г. Берлине в районе рейхсканцелярии Гитлера, вблизи места обнаружения трупов Геббельса и его жены, около личного бомбоубежища Гитлера были обнаружены и изъяты два сожженных трупа, один женский, второй — мужской.

       Трупы сильно обгорели, и без каких-либо дополнительных данных опознать невозможно.

       Трупы находились в воронке от бомбы, в 3-х метрах от входа в гитлеровское бомбоубежище и засыпаны слоем земли".

       Это были тела Гитлера и Евы Браун. Это установят, прежде всего, по зубам.

       В зубоврачебном кабинете профессора Блашке при имперской канцелярии были обнаружены записи о лечении и протезировании зубов Гитлера. Важные показания даст 19 мая помощница профессора Блашке — Кетте Гойзерман. "Предъявленные мне золотые мосты и зубы верхней и нижней челюстей мне хорошо известны, так как они принадлежат рейхсканцлеру Германии Гитлеру". Столь же уверенно Гойзерман опознает и челюсть Евы Браун: "Золотой мост с зубами для правой половины нижней челюсти с пятого до восьмого зуба, с искусственными 6 и 7 зубами мне хорошо запечатлелся, так как этот мост я держала в руках, промывала спиртом перед тем, как он был вставлен". 23 июля принадлежность зубов Гитлеру и Еве Браун подтвердит изготовивший зубные протезы Фриц Эхтман.

       Штеменко напишет: "После этого сомнений уже не было: два обгоревших до неузнаваемости трупа были тем, что осталось от Гитлера и разделившей его участь Евы Браун. Анализ подтвердил ту же самую причину смерти, что и у семьи Геббельса: отравление сильнодействующими цианистыми соединениями".

       По поводу судьбы Бормана показания дал шофер и адъютант Гитлера подполковник Кемпка. Чуйков в мемуарах напишет: "Долгое время ставились под сомнения показания Э. Кемпка о гибели Бормана под гусеницами танка, когда группа фашистов пыталась прорваться на запад. После войны в различных печатных изданиях не раз появлялись сообщения, что Борман уцелел, что он сделал пластическую операцию и скрывается где-то в Южной Америке... Теперь точно установлено, что Борман был убит во время прорыва его группы в сторону Потсдама и несколько лет назад его труп был найден и опознан военными экспертами".

       Однако конспирологических версий спасения и Гитлера, и Бормана, и других нацистских бонз будет хоть отбавляй. Кстати, и Сталин, опытнейший конспиратор и организатор "эксов", тоже не мог поверить, что гитлеровская верхушка столь легко ушла из жизни.

       На встрече с посланником американского президента Гарри Гопкинсом 26 мая 1945 года Сталин заявил, что "Борман, Геббельс, Гитлер и, вероятно, Кребс бежали и в настоящее время скрываются". Эту версию Сталин повторял не раз, хотя ему уже докладывали результаты опознаний и свидетельские показания.

       Документы, подтверждающие смерть Гитлера, по линии "Смерш" и НКВД были направлены из Берлина для доклада руководству страны в конце мая 1945 года. В сопроводительном письме Ивана Серова от 31 мая наркому внутренних дел Берии говорилось: "Не вызывает сомнения то, что предполагаемый нами труп Гитлера является подлинным. Это удалось установить на основании показаний зубного врача и медицинской сестры, лечивших Гитлера, которые начертили расположение вставных зубов Гитлера. Их показания подтверждены судебно-медицинской экспертизой". Берия передал записку с актами экспертиз Сталину и Молотову 7 июня.

       Девятого июня Жуков давал пресс-конференцию. Александр Верт спросил его о судьбе Гитлера. Маршал ответил:

       — Опознанного трупа Гитлера мы не нашли. Сказать что-либо утвердительно о судьбе Гитлера не могу.

       Берия 16 июнялично доложил Сталину и Молотову об актах опознания останков фюрера и результатах экспертиз, а также о показаниях свидетелей из числа задержанных немцев.

       Фото: time.com Американские военные корреспонденты исследуют обломки на дне траншеи в саду рейхсканцелярии, где, как им сообщили, были сожжены после самоубийства тела Гитлера и Евы Браун. Крайний слева — корреспондент журнала "LIFE" Перси Нот. Берлин, июль 1945 г.

       Однако официальных заявлений советского правительства об итогах работы по поиску Гитлера и его окружениятак никогда и не появилось. Почему? Здесь могли присутствовать политические мотивы. Могли иметь место сомнения руководителей ведомств госбезопасности и внутренних дел в отношении результатов идентификации останков. Мог быть учет скепсиса самого Сталина в отношении результатов опознания. А может, ему уже было все равно.

       В связи с передислокацией отдела контрразведки "Смерш" 3-й Ударной армии из Берлина, найденные тела были в начале июня перезахоронены в районе города Ратенов. А затем — по указанию начальника УКР "Смерш" Группы советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенанта Зеленина — 21 февраля 1946 года были вновь перезахоронены на территории военного городка в Магдебурге, где располагался отдел контрразведки "Смерш" 3-й Ударной армии.

       Перевозить останки Гитлера с собой при каждом новом переезде с места на место контрразведчикам надоело. Весной 1970 года ящик с трупами вывезли в район Гнилого озера, где останки сожгли, вместе с углем истолкли в пепел, который выбросили в воду. Тело преступника № 1 в истории человечества так и не обрело покой.

       Но главные вещественные доказательства — челюсти Гитлера и Евы Браун — в ФСБ.

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу