Дефолт – не апокалипсис, а дело вполне житейское. Тем более дефолт выборочный. Тем более у страны, которая останется в составе ЕС и по-прежнему сможет рассчитывать на его поддержку даже в случае выхода из зоны евро
Греческое руководство отказалось играть по понятиям и пропустило платеж МВФ в 1,5 млрд евро. Изначально его предполагалось погасить 30 июня из тех 7 млрд евро, которые Греция получила бы от кредиторов, согласись она на программу поддержи. Но она не согласилась, и теперь пугающее для любого россиянина слово ？дефолт？ стало реальностью. Внутри страны паники добавляет еще и референдум, назначенный на 5 июля.
Однако валютные рынки реагируют на происходящее по-летнему лениво, куда спокойнее, чем можно было бы ожидать в таких обстоятельствах. Поэтому полезно понимать чисто финансовую механику нынешнего кризиса и отделить реальные риски от ложных хтонических кошмаров обывателей и фрау Меркель.
Обыденность дефолта
Прежде всего, нужно все время помнить, что еврозона не равна Евросоюзу. Потому что последнее время и в СМИ, и среди широкой публики пошли разговоры не только о Grexit – выходе страны из еврозоны, – но и о выходе Греции из ЕС и чуть ли не о ее вступлении в Евразийский союз. Придется выступить капитаном очевидность и напомнить, что в ЕС состоит 28 стран, из них в еврозону входит только 18. Не говоря уже о Шенгене, где есть некоторые страны не из ЕС (Норвегия, Исландия, Швейцария), а некоторых стран из ЕС, наоборот, нет (Великобритания, Ирландия).
Если выход Греции из еврозоны из-за невозможности выполнить требования ЕЦБ это хоть не самое вероятное, но вполне допустимое событие, то ее выход из Евросоюза не более вероятен, чем воссоединение Греции с Турцией и воссоздание Османской империи в границах тысяча восемьсот лохматого года. Выход страны из ЕС не предусмотрен и не нужен ни Греции (та же свободная миграция работников в более благополучные страны снижает катастрофически высокую безработицу), ни самому Евросоюзу. Более того, у благополучных стран нет возможности ни выгнать банкрота из своих рядов, ни даже поразить его в правах.
Еще один важный момент, о котором часто забывают в связи с греческим кризисом, состоит в том, что дефолт – это не апокалипсис, а дело вполне житейское. Хотя дефолт МВФ действительно случился впервые, растягивание обязательств перед фондом до бесконечности и реструктуризация межгосударственных кредитов – дело довольно частое. Можно вспомнить хотя бы те времена, когда переговоры России с Парижским клубом были первополосными новостями.
Тем более что в случае Греции мы имеем дело с выборочным дефолтом: здесь платим, здесь – нет. Греция не планирует, во всяком случае судя по официальным заявлениям, кидать своих частных кредиторов – порядка 10% греческого долга принадлежит в основном немецким, британским и американским банкам и фондам, которые могут начать довольно муторные юридические процессы.
Межгосударственные переговоры могут тянуться довольно долго. В отличие от кризисов 1970–1980-х годов МВФ перестал играть основную роль в помощи проблемным странам. Обычно либо США, либо ЕС (читай Германия) берут на себя основные издержки. После нормализации ситуации в банковских системах Ирландии и Италии Греция стала основным клиентом фонда европейской финансовой стабильности. Он находится под управлением Еврокомиссии, то есть Евросоюза, а не ЕЦБ, и его размеров более чем достаточно для финансирования дефицита греческого бюджета. При этом стоимость обслуживания греческого долга, несмотря на его внушительный размер, сейчас крайне низка – проблема в желании Греции списать существенную часть тела долга.
Греческие евросуррогаты
Основной краткосрочный риск сейчас – это набег вкладчиков на банки и крах банковской системы Греции. Греческие банки уже потеряли около трети вкладов на опасениях о выходе страны из зоны евро. Именно поэтому были объявлены нынешние ？банковские каникулы？. Банки других европейских стран имеют сейчас сильно меньшие объемы обязательств греческих банков, чем в 2010–2012 годах, поэтому расползания кризиса боятся меньше.
ЕЦБ сохранил лимиты греческих банков на получение средств через ELS – общеевропейскую систему предоставления банкам краткосрочной ликвидности по ставкам, близким к нулю. В случае продолжения набега вкладчиков банки придется рекапитализировать (что увеличит размеры долга), но Grexit здесь все равно не поможет, так как в случае перевода вкладов и кредитов в драхмы дыры в балансах банков будут еще больше. При этом существенные убытки понесут банки Германии (крупнейшие контрагенты греческих) – ЕЦБ заведомо обращает внимание на это. Отключение греческих банков от ELS (например, после дефолта по принадлежащим ЕЦБ облигациям 20 июля) и будет знаком неизбежного изгнания страны из еврозоны.
Если торг Греции с Евросоюзом и МВФ затянется, то власти страны, скорее всего, будут вынуждены не столько выпустить драхму, сколько запустить денежные суррогаты. Такая мера куда менее экзотична, чем может показаться. В Аргентине, которая также лишила себя подвижности в монетарной политике, введя режим жесткой привязки песо к доллару, начиная с 1999 года власти провинций активно развлекались местными деньгами. В более мягкой и безналичной форме такое практикуется в отдельных американских штатах, если не утвержден бюджет. Калифорния и Иллинойс баловались этим в последние годы.
Конечно, подобные практики не полезны для финансового здоровья страны – они как минимум чреваты разгоном инфляции. Но восстановление нормального денежного обращения требует времени, а денежные суррогаты позволяют на этот период удержать на плаву граждан и избежать катастрофы.
Антон Табах – директор по региональным рейтингам РА ？Рус-Рейтинг？, доцент НИУ ВШЭ
следующего автора:
Антон Табах
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.