Стихотворения

       Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 4, 2022

       Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах ？Дети Ра？, ？Зинзивер？, ？Знамя？, ？Новый мир？, ？Октябрь？, ？Континент？, ？Огонек？, ？НЛО？ и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.

       ОТРЫВОК

       I

       Ты горемыка проклинай гостей

       бумажный аист под шумок забредший

       латунный лист не полно ли — о ней

       нет эпитафий — я такой же прежний

       где арфы слог недолго шлифовать

       где жив шельмец с шагреневою кожей

       и только набекрень и танцевать

       и вслух сказать: поверьте мне — похожи

       на ясновидцев наши мастера —

       но по душе эзоповские речи

       не только завтра только не вчера

       не принимай — неискренность не легче

       не по домам — довольно прощелыг

       не удручайте ваших балагуров

       я их питомец я уже привык

       не огорчайте образумьте хмурых

       фотограф плут навек запечатлей

       валторны вензель над решеткой шаткой

       признанье переплетчиц площадей

       кривую мглу покинувших украдкой

       о щеголь южный! шастать и шалеть

       точить балясы ждать подслеповато

       уже ушли — немного ли жалеть

       уже далек уже себя просватал

       куда еще? язычеством больны

       но кто кивнет что сорваны крещенья?

       здесь логово луны и сатаны

       и кто шепнет что не было священней

       что зной царит в рубахе нараспах

       что шум грядет что тишина бессильна

       что просьбы ждут на каменных столбах —

       на этот раз кого еще спросили?

       дельфин лиловый пряжка на ремне

       и ты собрался? веет облаками

       среди беды пригрезится ли мне

       среди любви ли дремлет огоньками?

       что знают долг — и слово выручай

       несут порой обеими руками

       кому прикажут — ты не замечай

       не донимай не трогай узелками

       что зреют сливы и вода свежа

       что в путь умыться — Бог с тобой водица

       что растеряв утешив подождав —

       куда еще к закату расходиться?

       что клей вишневый крепче позолот

       что листья плавит лампа-волокуша

       куда уже? и заново зовет —

       куда еще? и недоверья слушай

       мне жить как жать а временами ждать

       полынь да хлеб да медяки-пустышки

       трава спьяна не скоро горевать

       не приучаться — это понаслышке

       еще прохлада покаяний звон

       линялый клен подковы вдоль забора

       не поднимай — монисто похорон

       и виноград за ширмой коридора

       друзья приходят в белый балаган

       цыганок держат горькие ромашки

       не донимайте — только ли делам

       пришел черед — изменчивы замашки

       идут актеры — слово бобылям

       входите плачьте — мы сыграем снова

       я буду помнить долго ли была

       ранима даль и невозвратно слово

       что иногда увидится с трудом

       что в наши дни возможно на мгновенье

       что изведет что успокоит сном

       законы неизменных поколений

       что луг закошен и придут сказать

       что косари заведомо убиты

       что говор глух и высохла слеза

       и мы теперь раскованы и квиты —

       Орфеев голос Аполлонов лук —

       не все равно ли? к осени прощенье

       к зиме молва — не сосчитать разлук

       лишь голуби услышат возвращенья.

       II

       А к осени не спросится узор

       витых гардин — и людям с вечеринки

       не позабыть насколько нехитер

       прямоугольный говорок пластинки

       неверна поступь — снова ни гроша

       теперь пешком — еще к песку припали

       твои следы — еще жива душа

       навстречу мост — на цыпочки привстали

       пропали — тишь и мимолетный плеск

       и спящий лист не верящему дорог

       все глуше крыши — озари навес

       скорбящий парк — столкни к чертям пригорок

       аллея сто шагов береговой

       размытый пляж моргающая сводня

       переведи на русский перерой

       словарь намеков — завтра не сегодня

       застегнут плащ — ты отсветом томим

       как спичкой уголь как луной долина

       не унывай еще поговорим

       уже асфальт уже неизлечима

       и смертоносна в горле хрипота

       уже от павших в битве изваяний

       домов долгов дождлива нищета

       а высота не видит расставаний

       неравнодушен рыжий балахон

       литых витрин к безумной заварухе

       оград и крыш — и прячась за балкон

       пустой прожектор обратился к слуху

       что слышать мне? что придадут потом?

       без роду-племени проведай передумай

       что служба длится словно кверху дном

       корабль и ветром не заполнит трюмы

       что в наше время спешная сильна

       смешливая и злая потасовка

       деревьев стен и музыки спьяна

       что каждый час уже наизготовку

       что признаков что попросту невзгод —

       молитве места не искать — оставят

       и переспросят скоро ли поймет —

       старею мама — возвращенья старят

       вишневой пылью скажется тоска

       я молчалив и знаю атрибуты

       дождей и снов — из одного лотка

       закуплены одеты и обуты

       и вот опять дела мои просты

       и вот опять лиха беда начало

       никто не знал — не обернувшись ты

       входил к себе — ничто не выручало

       о горечь губ и красного вина

       и очертанья глаз угомонивших

       октябрьской ранью в переплет окна

       повеявшей за стольких нелюбивших!

       ДОРОГИ С ВОЗВРАТОМ

       I

       Едва отринувшись от шпал

       что завершаясь затевались

       мы с корабля сошли на бал

       и в этой гуще затерялись

       возможно южная молва

       не разнесла о нас пословиц —

       но так казалось нам едва

       мы перешли границы в слове

       и вместо клятв не обольщать

       невразумительно осекшись

       друзья пытались обещать

       за стол суждения усевшись

       бросалась к лампе мелюзга

       но занимала суть решений

       определяющая — зга

       порядка или приглашений

       сквозь кроны горбился дворец

       повсюду споры обещало

       все то что вышло наконец

       и только веткою качало

       и мне признаться нелегко —

       знать никудышний я философ —

       что мед и медь и молоко

       милее косвенных запросов

       зрачками ссохшихся теней

       они глядят и брови хмурят

       туда где прядая темней

       туманясь пенится Ингури

       и я кричу во все глаза

       что нет покоя для мытарства

       хотя бессмысленна слеза

       пока в огрехах государства

       все так подвластно лести в том

       что ласки требует в награду!

       стянуло заводь как дождем

       стянуло простынь палисада

       но повседневности наркоз

       еще утроен на поверку

       и позвоночники стрекоз

       привычно выгнуты по ветру.

       II

       Не много ли? немного ли? не знаю —

       на самом деле дали влюблены —

       и застывала синева ночная

       на желтоватом блюдечке луны

       в кафе воскресным светом не изъятом

       из области намеренной пришла

       себя не удручавшая возвратом

       частица неизбывного тепла

       я взял и вышел — выше чуть блистали

       районные афиши — предо мной

       размеренные промахи печали

       привычно покидали свет дневной

       и виделось мне лишнее пространство

       сместившее понятия в одно

       такое же неверное убранство

       как белое и красное вино

       и думалось поистине смелее

       что если даже с чаркой обойдут —

       какое неотправное лелеем

       заметное лишь тем кого не ждут

       как будто бы музыкой полковою

       приподнята трагедия на щит —

       так близится свидание конвою

       а между тем лишь плачет да молчит

       но полнилась уверенностью прежней

       не выданная силища дотла

       и краешком сквозила безутешней

       надеясь успокоить как могла.

       III

       С коромысла венок изнемог

       мы еще не вернулись из промысла

       выпью кофе и выберу слог

       нержавеющей стали и домысла

       это верного рая залог

       мы опять понаслышке знакомимся

       никого не услышав запомнимся

       я надеюсь под самый зарок

       и настанет дневная пора

       и на дне суматохи оттаявшей

       мы увидим души в нас не чаявший

       междуночный разбег до утра.

       IV

       Казалось степь меня поймет —

       все этой ночью было близко

       и приближались мы вразлет

       а оказались слишком низко

       стояла рядышком вода

       и понимали мы отныне

       что не перечить иногда

       полезно ласковой долине

       шумел маслинами разбег

       и останавливался просто

       как будто близкий человек

       стоял на дальнем перекрестке

       мы замечали — по краям

       растут приветственные взмахи

       удостоверившись что там

       развеять могут наши страхи

       табак по-прежнему родной

       цветет и помнит об отваге

       и влагой полнятся ночной

       и базилики и баклаги

       тебя как некогда все нет

       хотя ты рядом и утешишь

       но смятой пачкой сигарет

       блеснет молчание все тех же

       и так тогдашний крепок дух

       и так покорны притязанья!

       я балансирую за двух

       на прочной тропке осязанья

       мне все равно хоть я во сне

       собой попробую сказаться —

       так разреши теперь и мне

       нечастым гребнем причесаться

       и забери меня как весть

       из тех в попытке избавленья

       стихи вбирающих как есть

       не выбирая искупленья.

       Стихотворения