Стихи

       Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2025

       Сергей Золотарев — родился и живет в г. Жуковском. Учился в Государственном университете управления. Печатался в журналах ？Арион？, ？Новый мир？, ？Урал？, ？Новая Юность？, ？Новый берег？, ？Интерпоэзия？, ？Гвидеон？ и др. Автор книги стихотворений ？Книга жалоб и предложений？ (2015, ？Воймега？). Лауреат премии ？Нового мира？ (2015).

       ***

       Гомер был слеп но видел очертанья

       пылающей Теории Всего

       он слепок собственной гортани

       как трубку снял в тоске голосовой

       и слушал всё что может видеть слово

       скользящее во мраке новизны

       возвратные потоки смыслового

       фильтруя шифрованием сквозным

       ***

       золотые слова что записаны в строчку

       есть по сути своей пищевая цепочка

       ？я тебя？ (？я？ мгновенно стремится к нулю)

       но обоих уже доедает ？люблю？

       впрочем нами же и прирастая

       чем не фауна ？Белая стая？?

       посмотри как одни — насыщаясь теплом

       обреченных других — превращаются в смыслы

       в поздравительном слове над брачным столом

       тишина гробовая повисла

       это ？обогащение？ это ища

       ловко спрятанное в печенье

       мясо истины хищники в старых вещах

       неизменно находят значенье

       мы всю жизнь лишь вычесываем слова

       точно блох у себя обезьянки

       а слова пожирают — и если жива

       твоя муза то рядом — останки

       ***

       не боль проходит а из окончаний нервных

       начало образуется — во-первых

       а во-вторых

       вначале было слово а не крик

       я мальчиком спал в операционной

       и солнечную грыжу из колец

       извлек на свет как протокол сиона

       один мудрец

       но боль не там где что-нибудь изъято

       и боль не то что можно удалить

       (у банно-прачечного комбината

       задача бельевая — обелить)

       но то что вырастает точно тайна

       когда от мамкиной груди

       ты отнят ради детского питания

       и лишь грудная клетка позади

       да умереть нельзя на МРТ

       не срезонировав — но боль сумеет выжить

       и без носителя которого мертвей

       в разъемах сохранив свою подвижность

       боль человеку — верная жена

       а разведутся — выйдет за другого

       пока она с весной сопряжена

       и красит губы в цвет морковный

       боль как нора в которой человек

       устроится и ласточку терзает

       слепой как крот и красит губы век

       как черный рот прозрачными глазами

       то я лежу как мальчик на столе

       все в той же операционной

       а боль моя гуляет по земле…

       то вдруг доходит что в системе оной

       я тоже боль и та что здесь меня

       испытывает нынче отдыхает

       от приступа безумного огня

       и не иду на приступ и стихаю

       ***

       ночь это темное время суток

       но подсветив ее

       биологическими часами

       можно найти жилье

       в этой присвоенной вновь отчизне

       дети не спят во сне

       смерть процветает как образ жизни

       сорванный по весне

       этот кустящийся гидропоник

       в свете родной УФ-

       лампы во сне над собой приподнят

       как первородный грех

       так избавляя их от мучений

       топят отцы котят

       нет у природы для них значений

       чтобы продолжить ряд

       только утопленные собратья

       ночью не сходят с рук

       чтоб доказать: человек в квадрате —

       это порочный круг

       кушают тут же свою кошачку:

       водоросли да ил

       ту что насыпали в месте злачном

       коль белый свет не мил

       ночь это место где кость пустая

       свой обретает мозг

       чтобы проснувшись один растаял

       сам человек как воск

       ибо нельзя неподъемной гирей

       в день световой

       переносить свой ночной делирий

       опыт смертельный свой

       ***

       ты никогда не жгла осенних листьев

       а я ходил в малаховских коптильнях

       как дым пропитывающий состав

       органики земной и неорганики

       костры еще вставляли в подстаканники

       и пламя дребезжало на кустах

       был этот запах — запах малочисленной

       вселенной проживающей опричь

       он привлекал внимание как мысленный

       эксперимент Лапласа — увеличь

       себя или уменьши расстояния

       и ты поймешь – в малаховском саду

       все разом находились состояния

       последний раз – в тринадцатом году

       частички золей небо пропитавшие

       хранили знанье листьев обо всем

       и даже выветрившись из рубашки

       не оседали строем в глинозем

       и выходил ученый и помахивал

       газеткой и вдыхая дымный чад

       он знал что не одну титаномахию

       еще за это время измельчат

       в тринадцатом столетия двадцатого

       иль этого в тринадцатом году

       в последний раз мы различали атомы

       вдыхаемые нами на ходу

       ***

       весна проходит через осень

       весны когда из всех щелей

       не лезет даже а выносит

       на свет — природы мавзолей

       травинки перышки окурки

       бутылки с палою листвой

       в цвет сивки бурки и каурки

       окрасят вещий голос твой

       количество мощей и мумий

       ковчежцев и мощевиков

       за прошлогоднее безумье

       освобождает от оков

       и даже старый многолетний

       и близорукий к слову клен

       в себе содержит имя ленин

       нетленной далью окрылен

       когда же ты приносишь карий

       гербарий высохших щедрот

       весна сидит на тротуаре

       и милостыню не берет

       1

       мы гуляли по свалкам

       говорили нам взрослые:

       не смотрите на сварку

       не гребите глазастыми веслами

       отчего ж не смотреть

       как из мертвых болванок рождаются скажем качели?

       иль напротив железную клеть

       разрезают на узкие щели?

       оттого что сиянье электродуги

       означает — зачатье вещей и агонию

       а в такие моменты и жизнь и огонь ее

       настоятельно просят чтоб не было видно ни зги

       2

       мы гуляли по паркам

       говорили нам взрослые

       не смотрите на сварку

       лепестков даже будучи посланы

       за цветами — огонь их на треть

       состоит из неравенства

       если долго на пламя смотреть

       слишком многое может понравиться

       3

       заглянувшие в арку

       говорили нам рано прозревшие

       кореша — не смотрите на сварку

       там за ней световая прорешина

       вроде проткнутого очага

       нарисованного в каморке

       папы Карло — откуда сварливо и зорко

       смотрят два электрода сверчка

       Сергей Золотарев — родился и живет в г. Жуковском. Учился в Государственном университете управления. Печатался в журналах ？Арион？, ？Новый мир？, ？Урал？, ？Новая Юность？, ？Новый берег？, ？Интерпоэзия？, ？Гвидеон？ и др. Автор книги стихотворений ？Книга жалоб и предложений？ (2015, ？Воймега？). Лауреат премии ？Нового мира？ (2015).

       ***

       Гомер был слеп но видел очертанья

       пылающей Теории Всего

       он слепок собственной гортани

       как трубку снял в тоске голосовой

       и слушал всё что может видеть слово

       скользящее во мраке новизны

       возвратные потоки смыслового

       фильтруя шифрованием сквозным

       ***

       золотые слова что записаны в строчку

       есть по сути своей пищевая цепочка

       ？я тебя？ (？я？ мгновенно стремится к нулю)

       но обоих уже доедает ？люблю？

       впрочем нами же и прирастая

       чем не фауна ？Белая стая？?

       посмотри как одни — насыщаясь теплом

       обреченных других — превращаются в смыслы

       в поздравительном слове над брачным столом

       тишина гробовая повисла

       это ？обогащение？ это ища

       ловко спрятанное в печенье

       мясо истины хищники в старых вещах

       неизменно находят значенье

       мы всю жизнь лишь вычесываем слова

       точно блох у себя обезьянки

       а слова пожирают — и если жива

       твоя муза то рядом — останки

       ***

       не боль проходит а из окончаний нервных

       начало образуется — во-первых

       а во-вторых

       вначале было слово а не крик

       я мальчиком спал в операционной

       и солнечную грыжу из колец

       извлек на свет как протокол сиона

       один мудрец

       но боль не там где что-нибудь изъято

       и боль не то что можно удалить

       (у банно-прачечного комбината

       задача бельевая — обелить)

       но то что вырастает точно тайна

       когда от мамкиной груди

       ты отнят ради детского питания

       и лишь грудная клетка позади

       да умереть нельзя на МРТ

       не срезонировав — но боль сумеет выжить

       и без носителя которого мертвей

       в разъемах сохранив свою подвижность

       боль человеку — верная жена

       а разведутся — выйдет за другого

       пока она с весной сопряжена

       и красит губы в цвет морковный

       боль как нора в которой человек

       устроится и ласточку терзает

       слепой как крот и красит губы век

       как черный рот прозрачными глазами

       то я лежу как мальчик на столе

       все в той же операционной

       а боль моя гуляет по земле…

       то вдруг доходит что в системе оной

       я тоже боль и та что здесь меня

       испытывает нынче отдыхает

       от приступа безумного огня

       и не иду на приступ и стихаю

       ***

       ночь это темное время суток

       но подсветив ее

       биологическими часами

       можно найти жилье

       в этой присвоенной вновь отчизне

       дети не спят во сне

       смерть процветает как образ жизни

       сорванный по весне

       этот кустящийся гидропоник

       в свете родной УФ-

       лампы во сне над собой приподнят

       как первородный грех

       так избавляя их от мучений

       топят отцы котят

       нет у природы для них значений

       чтобы продолжить ряд

       только утопленные собратья

       ночью не сходят с рук

       чтоб доказать: человек в квадрате —

       это порочный круг

       кушают тут же свою кошачку:

       водоросли да ил

       ту что насыпали в месте злачном

       коль белый свет не мил

       ночь это место где кость пустая

       свой обретает мозг

       чтобы проснувшись один растаял

       сам человек как воск

       ибо нельзя неподъемной гирей

       в день световой

       переносить свой ночной делирий

       опыт смертельный свой

       ***

       ты никогда не жгла осенних листьев

       а я ходил в малаховских коптильнях

       как дым пропитывающий состав

       органики земной и неорганики

       костры еще вставляли в подстаканники

       и пламя дребезжало на кустах

       был этот запах — запах малочисленной

       вселенной проживающей опричь

       он привлекал внимание как мысленный

       эксперимент Лапласа — увеличь

       себя или уменьши расстояния

       и ты поймешь – в малаховском саду

       все разом находились состояния

       последний раз – в тринадцатом году

       частички золей небо пропитавшие

       хранили знанье листьев обо всем

       и даже выветрившись из рубашки

       не оседали строем в глинозем

       и выходил ученый и помахивал

       газеткой и вдыхая дымный чад

       он знал что не одну титаномахию

       еще за это время измельчат

       в тринадцатом столетия двадцатого

       иль этого в тринадцатом году

       в последний раз мы различали атомы

       вдыхаемые нами на ходу

       ***

       весна проходит через осень

       весны когда из всех щелей

       не лезет даже а выносит

       на свет — природы мавзолей

       травинки перышки окурки

       бутылки с палою листвой

       в цвет сивки бурки и каурки

       окрасят вещий голос твой

       количество мощей и мумий

       ковчежцев и мощевиков

       за прошлогоднее безумье

       освобождает от оков

       и даже старый многолетний

       и близорукий к слову клен

       в себе содержит имя ленин

       нетленной далью окрылен

       когда же ты приносишь карий

       гербарий высохших щедрот

       весна сидит на тротуаре

       и милостыню не берет

       1

       мы гуляли по свалкам

       говорили нам взрослые:

       не смотрите на сварку

       не гребите глазастыми веслами

       отчего ж не смотреть

       как из мертвых болванок рождаются скажем качели?

       иль напротив железную клеть

       разрезают на узкие щели?

       оттого что сиянье электродуги

       означает — зачатье вещей и агонию

       а в такие моменты и жизнь и огонь ее

       настоятельно просят чтоб не было видно ни зги

       2

       мы гуляли по паркам

       говорили нам взрослые

       не смотрите на сварку

       лепестков даже будучи посланы

       за цветами — огонь их на треть

       состоит из неравенства

       если долго на пламя смотреть

       слишком многое может понравиться

       3

       заглянувшие в арку

       говорили нам рано прозревшие

       кореша — не смотрите на сварку

       там за ней световая прорешина

       вроде проткнутого очага

       нарисованного в каморке

       папы Карло — откуда сварливо и зорко

       смотрят два электрода сверчка