Опубликовано в журнале Звезда, номер 5, 2022

       В ПРОСТРАНСТВЕ ЖИЗНЕННОГО ПЛАЧА

       1

       Давным-давно в телесной храмине,

       где навсегда закрыта дверца,

       жизнь поселилась на окраине

       заполненного плачем сердца.

       Она легка, как птица певчая,

       она взыскует совершенства…

       Здесь, на краю печали, легче ей

       рыдать от боли и блаженства.

       В ее словах, как в рощах лиственных,

       как в вечном голубом просторе

       слились две области таинственных —

       нездешней радости и горя.

       2

       Кто ночью прячется в кустах —

       Не человек, не зверь, не птица?

       …Заснуть бы мне и очутиться

       в тех удивительных местах,

       где ловят рыбу решетом

       на жарку, сушку и засолку

       и где ни смысла нет, ни толку

       в печали о пережитом,

       где у затейницы-судьбы

       есть миг для передышки краткой,

       где по ночам растут грибы

       на белой ножке, с красной шляпкой.

       3

       Не тратя слов и слез не пряча,

       ни в чем от ближних не таясь,

       в пространстве жизненного плача

       случайно обнаружить связь

       того, что было, с тем, что будет,

       что нам сейчас принадлежит…

       Господь нас, словно рыбу, удит —

       и удочка Его дрожит.

       * * *

       Мы хлеб с тобой сегодня испечем —

       другие формы быта бесполезны…

       Открой мне сердце маленьким ключом,

       к нему подходит медный ключ от бездны.

       Напротив дома – вязы, тополя

       и карагач, сухой и мускулистый,

       шатаются – но держит их земля

       и дух ее, рассыпчатый и мглистый.

       А на Ильинской площади, где храм

       свои кресты над бездною возносит,

       чужая жизнь со смертью пополам

       у птиц небесных милостыню просит.

       * * *

       Зеленеют озими, и цветут луга,

       поднялась над озером райская дуга —

       за небесным пологом долго слезы лил

       и смотрел сквозь облако преподобный Нил.

       День небесной славою манит отдохнуть,

       ночь сырыми травами выстилает путь

       страннице, отшельнице, тени муравья,

       и подобна пленнице ты, душа моя.

       Золотыми путами связаны навек

       мир с его минутами, вечность, человек,

       в доме дверь открытая, речки берега,

       ночь многоочитая, райская дуга…

       САРАНЧА

       И воздам вам за те годы,

       которые пожирали саранча, черви,

       жуки и гусеницы, великое войско

       Мое, которое послал Я на вас.

       Иоиль, 2:25

       Груз событий никак не осилю

       я — разбитый, пустой водоем,

       знаю только, что весть Иоилю

       дал Господь о народе Своем.

       ？Мой народ, — Он сказал, — словно пламя,

       нет ни счета ему, ни числа.

       Ад — его сокровенное знамя,

       смерть — подножье его ремесла:

       разрушаются крепости плоти,

       и бледнеют окружия лиц,

       от коней его, страшных в работе,

       и от стука его колесниц.

       Ищут пищи на выжженном склоне

       лев и заяц, телец и олень.

       Вострубите трубой на Сионе,

       ибо к вам приближается День

       в одеянье тумана и мрака,

       День, похожий на вихрь в ноябре,

       и сирена вдали, как собака,

       на Святой завывает горе.

       Плачьте, делатели и умельцы

       о своем виноградном вине,

       и рыдайте всю ночь, земледельцы,

       о пшенице и о ячмене.

       Вы, священники Дома Господня,

       стойте в плаче своем до конца

       и, постясь, раздирайте сегодня

       не одежды свои, а сердца.

       И тогда отзову от работы

       Я великое войско Мое –

       саранчи остановятся роты,

       и к копью прислонится копье.

       Я пошлю драгоценную влагу

       на просторы сожженных полей,

       Я направлю страданья ко благу

       и верну вам вино и елей.

       Будут нивы последние сжаты,

       в церковь верные хлеб принесут,

       и в долине Иосафата

       соберутся народы на Суд？.

       ГРАЧ

       Клубится огня невесомая пыль,

       разрушены каменных башен бойницы.

       О чем говорит нам Пророк Иоиль

       во вторник и среду на Сырной седмице?

       Я вижу на ветке осины грача,

       кричит он, что всадники вышли из ада,

       а следом за ними летит саранча,

       и шум ее крыльев — как шум водопада.

       Какими-то звуками воздух забит –

       то гул самолета, то автомобиля…

       Но, видимо, грач, что на ветке сидит,

       внимательно Книгу читал Иоиля.

       ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ

       Жизни скорбные даты

       отовсюду видны:

       гибнут молча солдаты

       в мясорубке войны.

       Эту страшную пищу

       поглощает земля.

       Кто здесь выгоду ищет?

       Кто стоит у руля?

       Если небо — лишь свиток,

       собирающий свет, —

       значит, камерой пыток

       обернется ответ:

       — Ложь, гордыня и зависть

       нам сегодня к лицу,

       жили мы, поклоняясь

       золотому тельцу.

       Что добро, что злодейство

       мы не знали, греша, —

       и вином блудодейства

       упивалась душа.

       То в веселье, то в гневе,

       без особых затей

       мы, как Ироды, в чреве

       убивали детей.

       Если совесть осудит

       груз, что в сердце несем,

       обязательно будет

       в золотой чернозем

       Богом брошен, как семя,

       тот последний солдат,

       что всегда перед всеми

       и за всё виноват.

       * * * В затемненном стекле мир острей и трагичней, Будто вовсе не жизнь, а уже полотно. Эти россыпи трав налиты неприлично Для начала июня, затравки кино. Этот свет...