В последние месяцы появляется все больше признаков того, что в отношениях между двумя ведущими государствами континентальной Европы, Германией и Францией, усиливаются трения и разногласия. Так в феврале, перед голосованием об изменениях Третьего энергопакета ЕС, которые расширяют возможности Еврокомиссии по регулированию европейского рынка электроэнергии и природного газа, Франция до последнего момента занимала позицию, противоречащую немецкой. Притом, что прежде поддерживала ФРГ. В апреле Париж и Берлин разошлись в вопросе о продолжительности новой отсрочки, которую нужно предоставить Великобритании для решения вопроса о выходе из ЕС. В ходе выборов президента Украины стороны поддержали разных кандидатов. Наконец, в борьбе за пост нового главы Еврокомиссии ставки Германии и Франции также не совпадают. Что происходит в отношениях ？европейского тандема？?
В течение второй половины предыдущего года, складывалось впечатление, что отношения двух ？локомотивов？ ЕС выходят на новый стратегический уровень. В июне Германия и Франция подписали в Мезеберге совместное заявление, в котором обозначили общее видение вопросов дальнейшего развития ЕС. В конце августа президент Франции Эмманюэль Макрон и глава МИД ФРГ Хайко Маас синхронно выступили с заявлениями о необходимости придать новую роль Европе, сделать ее ？суверенной и сильной？. В сентябре, в ходе неформальной встречи Макрона и канцлера ФРГ Ангелы Меркель в Марселе, лидеры двух стран согласовывали позиции по основным вызовам, стоящим перед Европой и тесно работали над формированием "повестки для Европы". В ноябре, Макрон и Меркель высказались за создание ？европейской армии？, ？настоящих общеевропейских вооруженных сил？, способных защитить Европу. Наконец, в январе нынешнего года, стороны подписали в Ахене договор о расширении сотрудничества, который комментаторы характеризовали как ？новый большой шаг？ в сближении двух стран. В частности, Ахенский договор включает в себя новые направления политического сотрудничества, в том числе общие проекты и обязательства в военной и международной областях.
Однако уже в начале февраля между сторонами возникли серьезные разногласия. Берлин и Париж столкнулись по двум стратегическим проектам – газопроводу ？Северный поток 2？ и вопросу торговых переговоров с США. ？Цена？ обоих вопросов - миллиарды евро. А интересы Берлина и Парижа фактически противоположны друг другу. И дело дошло до того, что Макрон ？демонстративно？, по мнению многих комментаторов, отменил свою поездку на Мюнхенскую конференцию по безопасности. По вопросу о завершении строительства газопровода ？Северный поток – 2？ ？немецко-французский компромисс？, после согласования с Европарламентом, навязал Берлину ？ту форму, которой хотело избежать правительство Германии？.[i] По вопросу трансатлантической торговли позицию Парижа, блокировавшего начало переговоров с США, членам ЕС удалось преодолеть совместными усилиями лишь к середине апреля. Немецкой автопромышленности любая задержка может грозить многомиллиардными пошлинами со стороны США. Если французам удастся еще оттянуть начало переговоров, главным проигравшим вновь может оказаться ФРГ, и без того испытывающая резкое замедление темпов роста экономики.
Комментируя ？внезапный демарш？ Франции, немецкие СМИ терялись в догадках. Продиктованы ли действия Макрона ？обидой на Германию？, вызванную ？слишком медленной реакцией Берлина на инициативы Парижа？? Или же причина в угрозах Дональда Трампа ввести санкции против компаний, задействованных в строительстве "Северного потока - 2", среди которых есть и французский концерн Engie? Наконец, ？демонстрация силы？ могла понадобиться Макрону для усиления позиций в конфликте с "желтыми жилетами" и в условиях обострившихся отношений с Италией?[ii]
Действительно, нельзя исключать, что для Макрона тексты мезебергского заявления и договора в Ахене оказались слишком большим компромиссом. Если не сказать, серьезным ударом по его амбициям. По мнению критиков, ？Ахенский договор избегает наиболее острых тем, характерных для современной Европы？. Включая проблемы миграции и политического объединения Европы, к которому так стремится Макрон. В Договоре отсутствуют темы единой налоговой и финансовой политики ЕС, а вопрос создания единого экономического пространства прописан в лучшем случае декларативно.[iii] По сути дела, Меркель выхолостила содержание практически всех инициатив Макрона в вопросах финансово-экономической реформы ЕС и еврозоны. Между тем Макрон, практически с момента прихода к власти, демонстрировал стремление стать одним из лидеров ЕС. А лучше – его единоличным лидером. Тем более, после выхода из ЕС Великобритании. А также на фоне политического ослабления и заявленного ухода с поста к 2021 году Меркель - прежнего неформального лидера объединенной Европы.
К более решительным действиям президента Франции подталкивает и текущая политическая конъюнктура. Для достижения хотя бы относительного успеха на европейских выборах, Макрону необходимо объединить вокруг себя не только традиционных лево- и правоцентристов, но и хотя бы часть представителей новых европейских правых. Независимо от того, уйдет ли Меркель в 2021 году, или после выборов в Европарламент (слухи о такой возможности циркулируют с апреля), Макрон оказывается практически единственным лидером сторонников дальнейшей интеграции Европы. (Если только Меркель, в конце концов, сама не возглавит Еврокомиссию.) Наконец, Макрон решительно намерен баллотироваться на второй президентский срок в 2022 году. При этом, развитие модернизационной модели Франции непосредственным образом связано с успехом в европейском проекте. А возможность существенных изменений в Евросоюзе ？зависит прежде всего от привилегированного партнера Парижа – Германии？.[iv]
Таким образом, Макрону необходимы успехи уже ？здесь и сейчас？. В то время как Берлин в настоящий момент переживает ？сложный процесс транзита власти？: Меркель покинула пост руководителя ХДС и готовит почву для передачи полномочий федерального канцлера. В результате, она заняла выжидательную позицию и устами своей преемницы на посту председателя ХДС Аннегрет Крамп-Карренбауэр выступает за выбор дальнейшего направления в развитии европейского проекта как ？общего знаменателя полученного после выборов расклада сил？. Не связана ли такая позиция с расчетом Берлина на успех немецкого кандидата в борьбе за пост главы Еврокомиссии? Первый раз за всё время ХДС и ХСС удалось договориться о выдвижении общего кандидата, который имеет ？неплохие шансы？ стать во главе исполнительного органа Евросоюза.
Одновременно, Берлин находится перед трудноразрешимой дилеммой: после 1949 года ？один из ключевых принципов немецкой внешней политики всегда заключался в том, что ФРГ во что бы то ни стало старалась избежать ситуации, когда ей пришлось бы выбирать между Францией и США？. Такой подход ？пережил все правительства и коалиции и продолжал так же действовать после воссоединения Германии？[v]. Однако в нынешних условиях, сохранение твердой приверженности атлантизму грозит дальнейшей дестабилизацией ключевого для будущего Германии, как он видится сегодня, проекта европейской интеграции. А курс, призванный минимизировать ущерб от угрожающей фундаментальным немецким интересам линии внешних держав может потребовать столь решительных и масштабных геополитических маневров, которые почти неминуемо возродят к жизни все исторические страхи Европы и Америки перед ？германскими инстинктами？.
Уже сегодня американские и британские аналитики громко выражают опасения по поводу того, что ？добровольно надетые на себя [Германией] [геополитические] наручники могут быть также добровольно отброшены прочь？. И задаются вопросом, сколько времени понадобиться, чтобы новые поколения немцев захотели вернуть своей стране всю полноту государственного суверенитета?[vi]. В самой ФРГ продвигающая подобные лозунги ？Альтернатива для Германии？ уже имеет третью по численности фракцию в Бундестаге. Таким образом, один из главных парадоксов текущей европейской и немецкой политики заключается в том, что как активность Германии, так и ее пассивность, могут привести к одинаково неблагоприятным результатам для общеевропейского проекта. Вплоть до его фрагментации и даже дезинтеграции. А ведь немецкий ？тандем？ с Францией уже и так наполнен множеством противоречий и компромиссов, весьма непопулярных в широких кругах немецкого истеблишмента. После настороженной реакции многих членов ЕС на последние совместные геополитические инициативы Берлина и Парижа, в Германии стали еще чаще задумываться о том, не подтолкнет ли Макрон Европу своими глобальными амбициями к еще большему внутреннему размежеванию? Многие в ФРГ давно подозревают Макрона в желании превратить ЕС в инструмент внешнеполитических устремлений Парижа.
При этом, как считают некоторые эксперты, ？охлаждение？ между Германией и Францией может оказаться преходящим проявлением традиционной ？склонности к принятию самостоятельных политических решений？. Стороны примеряются друг к другу, определяют, ？кто в будущем будет устанавливать правила "дорожной карты"？[vii]. Более жесткая позиция Парижа по отношению к Берлину может иметь и тактический характер, являться предвыборным маневром, призванным перехватить часть повестки у ？национал-популистов？ Центральной, Восточной и Южной Европы. Среди избирателей в этих странах есть масса недовольных ？немецким диктатом？. А Макрон уже не раз показывал, как он умеет ？оседлать？ волну общественного недовольства той или иной проблемой. В частности, в своем ？Плане для Европы？, опубликованном в начале марта, французский лидер предпочел не трогать вопрос о ведущей роли Парижа и Берлина в реформах ЕС.
С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что внешняя политика ведущих европейских держав имеет многовековую историю. Существенную роль продолжают играть соображения долговременного геополитического характера. В частности, Германия традиционно ищет противовес англосаксам. А Франция - немецкому доминированию на континенте. В результате, поиск общих точек политического соприкосновения превращается для Парижа и Берлина в напряженные попытки найти ？наименьший общий знаменатель？. В целом, как представляется, большая определенность в отношениях Германии и Франции должна появиться после подведения итогов выборов в Европарламент. В зависимости от того, какие политические силы – поддерживающие Макрона или Меркель, сумеют заручиться более весомой поддержкой европейских избирателей, и будет определяться вопрос о распределении ролей как в ？европейском тандеме？, так и в ЕС в целом.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
[i] https://p.dw.com/p/3DOh4 (Deutsche Welle) ？Германия сможет делать для "Северного потока-2" исключения из европейской Газовой директивы, однако обязана согласовывать их с Еврокомиссией？.
[ii] https://p.dw.com/p/3D3eE
[iii] http://www.ng.ru/kartblansh/2019-01-24/3_7491_kart.html
[iv] http://www.instituteofeurope.ru/images/uploads/analitika/2019/an159.pdf
[v] https://p.dw.com/p/3By60
[vi] https://www.foreignaffairs.com/articles/germany/2019-04-02/new-german-question
[vii] https://p.dw.com/p/3D33h
Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
Ключевые слова: Франция Германия противоречия выборы в Европарламент будущее ЕС