GEIS-新闻详情

Бледнее белого коня (окончание)

2021-07-21 00:00:00.0 История（历史）原网页

Материал из номера

Апрель 2017

Скачать номер

в PDF формате

"Не отвергаю того, что сего числа я задержан с метательным снарядом... С какой целью я имел этот снаряд, от кого, когда и где получил таковой, я в настоящее время объяснить не желаю..." — заявил на суде 1887 года народоволец Василий Осипанов. В марте его вместе с Пахомом Андреюшкиным и Василием Генераловым задержали с поличным на Невском проспекте. "Поличным" оказались самодельные бомбы.

Начало читайте в февральском номере журнала "Русский мир.ru"

Боевая тройка студентов охотилась за императором Александром III, решив довершить начатое Александром Ульяновым и его "Террористической фракцией". Государь, в отличие от отца, Александра II, сентиментальностью обременен не был. Суд завершил работу быстро. В мае солдатский сын Осипанов, крестьянин Андреюшкин и донской казак Генералов были повешены в Шлиссельбургской крепости. Сторонникам террора в России пришлось взять тайм-аут. В террористы более никто не записывался. Жандармы и полиция действовали умело и напористо. Вплоть до 1901 года политические убийства прекратились. Землевольцами и народовольцами были убиты 70 человек. Это те, кто был занесен в мартиролог официально. Сколько случайного народу погибло от шальных пуль, осколков, катастроф — неизвестно. Но в 1901-м началось такое, что эти десятки погубленных душ кажутся не более чем эпизодом в истории. Счет жертв пошел на тысячи.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Делегаты II съезда РСДРП. 1903 год

ТЕРРОР КАК ПРИНЦИП

"Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора. Это — одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения... Мы далеки от мысли отрицать всякое значение за отдельными героическими ударами, но наш долг — со всей энергией предостеречь от увлечения террором, от признания его главным и основным средством борьбы, к чему так сильно склоняются в настоящее время очень и очень многие".

Это строки из статьи "С чего начать?", опубликованной в мае 1901 года в четвертом номере газеты "Искра". Статья не подписана, но все, кому нужно, знали, что ее автором являлся Владимир Ульянов. Псевдоним Ленин появился в печати только в декабре 1901-го. Для того чтобы ни у кого не возникало сомнений, чью позицию безоговорочно поддерживает новое издание, в левом углу "шапки" значилось: "Российская социал-демократическая рабочая партия". Смысл ленинских тезисов по части терроризма прост и циничен. Он не считал террор чем-то аморальным и по этой причине неприемлемым для создаваемой партии эсдеков. Мораль и борьба за власть — "две вещи несовместные". Ульянов был убежден, что индивидуальный террор как единственный инструмент борьбы не приведет к необходимому результату. А ему был нужен результат вместо подвигов самопожертвования. На II съезде РСДРП в Брюсселе и Лондоне летом 1903 года в партии произошел раскол. Появились меньшевики и большевики. Последние в официальной резолюции заявили о своем отказе от индивидуального террора. Сие вовсе не означает, что впоследствии от их рук не страдало государство и не гибли люди. Но об этом позже. Хотя бы потому, что лидеры созданной в 1902 году Партии социалистов-революционеров рассуждали совершенно иначе. Равно как и лидеры, особенно местечковые, образовавшейся в 1897 году партии Бунд — Всеобщего еврейского рабочего союза в Литве, Польше и России. Роль этой политической силы в первые годы ХХ века искусственно сведена в советское время к реплике "кушать подано". На деле же в западных губерниях империи — на землях Белоруссии, русской Польши, Литвы, Украины, где во многих городах и местечках основу населения составляли евреи, — Бунд был значительно влиятельнее остальных. И что удивляться тому, что в 1899 году в Шклове местные жители, науськанные бундовцами, до полусмерти избили нескольких русских солдат, вышедших в город в увольнительную. Соотношение иудеев и христиан в этом городе составляло 9 к 1. Бунд отказался от тактики террора в 1903 году, приняв соответствующую резолюцию на своем V съезде в Цюрихе. Но прежде успел отметиться весьма энергичными действиями.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Петр Владимирович Карпович (1874–1917), член РСДРП, убийца министра народного просвещения Боголепова

ЗАСТРЕЛЬЩИК КАРПОВИЧ

Заслуженный профессор Николай Боголепов принял Министерство народного просвещения в конце 1898 года. Будущий премьер-министр Сергей Витте характеризовал его как консерватора, более того — реакционера. Вполне естественная для Николая Павловича позиция. Специалист по римскому праву, зять князя Ливена, ректор Московского университета в царствование Александра III...

Хорошо знакомый с психологией русского студента Боголепов на министерском посту начал с того, что ввел так называемые "временные правила". Согласно им, администрации университетов и прочих высших учебных заведений получили право отправлять радикально настроенных студентов в армию "за дерзкое поведение, за грубое неповиновение начальству, за подготовление беспорядков или производство их скопом в стенах заведений и вне оных".

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Николай Павлович Боголепов (1846–1901), министр народного просвещения в 1898–1901 годах

Если смотреть на деятельность нового министра просвещения шире, то можно сказать, что он поставил перед собой сверхзадачу — уберечь студенчество от революционной и либерально-масонской заразы. Сверхзадачу не только трудно выполнимую, но и опасную. Эта самая опасность материализовалась в некоем господине Карповиче. Сам по себе совершенный им теракт явился инициативой одиночки. Но привел к таким последствиям, о которых сам Петр Карпович не смел и мечтать.

Кем же был первый русский террорист ХХ века? В большинстве ссылок перепеваются одни и те же ошибки. Например, такая: Карпович вступил в партию эсеров в 1900 году. При всем желании этого не мог сделать ни Карпович, ни кто-либо другой. Партия возникла лишь двумя годами позже. До 1902 года существовали лишь локальные партийные группы социалистов-революционеров. Также убийце приписывают членство в РСДРП, что еще менее вероятно, так как партия эсдеков начала активную работу после совершенного Карповичем теракта. Формально она возникла в 1898 году, но в работе I съезда, в Минске, приняли участие только 9 человек, которых вскоре арестовали. Наконец, Карповичу в связи с якобы его национальностью приписывают отношения с Бундом. Но нашелся человек, который изучил первоисточники. Доктор исторических наук Юрий Львунин пишет, что по метрическим книгам мальчик родился в 1874 году в Пинском уезде Минской губернии в дворянской православной семье и на третий день крещен под именем Петр. Более того, если верить мемуарам Веры Фигнер, доброй знакомой террориста по Шлиссельбургской крепости, и воспоминаниям сводной сестры Карповича Любови Москвичевой, отец его вовсе не Владимир Карпович, а помещик, владелец хутора Воронова-Гута Александр Савельев, который, в свою очередь, родился от побочной дочери Екатерины II и князя Александра Безбородко. И выходит, что Карпович — правнук Екатерины II и внук Безбородко.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Руководители партии эсеров Г.А. Гершуни и М.А. Спиридонова в Акатуе

Сидела ли в тюрьме Любовь Москвичева — неведомо. А вот двадцать лет, проведенные Фигнер в шлиссельбургской камере, вполне могли сказаться на... качестве памяти несгибаемой террористки. Екатерине бездоказательно приписывают внебрачную дочь от Григория Потемкина — Елизавету Темкину. Но даже если согласиться с этой версией, Елизавета Григорьевна вышла замуж за Ивана Калагеорги 18 лет от роду и родила от него десятерых детей. Многие отмечали, что жившая в Малороссии семья была на редкость дружной. У Безбородко была внебрачная дочь — Наталья Верецкая. Ее произвела на свет знаменитая балерина Ольга Каратыгина, которая дочерью Екатерины II не имела чести быть. А вот Наталья действительно вышла замуж за полковника лейб-гвардии Семеновского полка Якова Савельева. Однако ж имение Савельевых находилось далековато от Пинского уезда. А именно — в Тамбовской губернии.

Петр Карпович — из вечных студентов. Его изгнали из Московского университета, затем — из Юрьевского (Тарту). Он продал отцовский дом и уехал в Германию — учиться в Берлинском университете. Но всюду нелегкая заносила студента в компании, где обсуждали беды русской жизни. Мысль убить министра пришла Карповичу в голову после того, как он узнал, что 183 киевских студента и два десятка питерских забрили в солдаты. Он приехал в Петербург, явился на прием к Боголепову и смертельно ранил его в шею. Сзади. При задержании не сопротивлялся. Был уверен, что приговором будет смертная казнь. Но к всеобщему удивлению, Карповича судил не военный суд и не Особое присутствие Сената, а гражданская Судебная палата. От политической составляющей отказались, следовали Уголовному кодексу. В результате вместо петли Карпович получил двадцать лет каторги. Попал под две амнистии и отсидел шесть лет, почти все — в Шлиссельбурге. Бежал, очутился в Европе, где прибился к Боевой организации эсеров. Но долго в ней не задержался, так как ее лидер Азеф был разоблачен товарищами по оружию как агент Охранного отделения. Разочаровавшись в революции, переквалифицировался в банщики-массажисты. Когда Карпович узнал о Февральском перевороте, тут же выехал в Россию. Но добраться не удалось. Пароход "Зара" получил в Северном море в борт германскую торпеду.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Дмитрий Сергеевич Сипягин (1853–1902), министр внутренних дел в 1900–1902 годах

БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Эсеры и их лидер Виктор Чернов были вполне согласны с тем, что лодку власти надо раскачивать разными способами. И газеты пригодятся, и забастовки, и митинги. Но прежде всего стрельба и взрывы приведут к цели быстро. Власть не только испугается, но и озлобится. Начнет отвечать. И тогда разгневанный народ могучей волной перевернет эту лодку и отправит на дно. Медлить не стали, и уже весной некто Григорий Гершуни создал внутри партии эсеров специальный отдел — Боевую организацию. Отец-основатель сформулировал ее задачи так: "Боевая организация не только совершает акт самозащиты, но и действует наступательно, внося страх и дезорганизацию в правящие сферы".

Первой жертвой БО стал министр внутренних дел Дмитрий Сипягин. Назначенный главой Особого отдела Департамента полиции в конце 1902 года мастер политического сыска Сергей Зубатов неслучайно писал о Гершуни как о "художнике в деле террора". Дебютное "художество" Гершуни запланировал создать несколькими крупными мазками. Помимо Сипягина должны были расстаться с жизнью обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев и петербургский градоначальник Николай Клейгельс. Трое — в три дня. С 15 по 18 апреля 1902 года. Чем не угодили — понятно. Министр внутренних дел по определению враг. Даже такой безликий и несамостоятельный, каким был Сипягин. Обер-прокурор был врагом идейным, принципиальным. Победоносцева считали, и совершенно справедливо, одним из авторов "контрреформ" Александра III, олицетворением реакции. Опять-таки, с Федором Достоевским приятельствовал.

К слову, БО только пыталась организовать покушение на Победоносцева, а вот террорист-индивидуал Николай Лаговский его осуществил еще в марте 1901 года. Пули угодили в потолок кабинета, а Лаговский — на шесть лет в каторгу на Нерчинские рудники. На суде он признался, что сочувствует идеям социалистов-революционеров. Николай Клейгельс в качестве жертвы тоже был выбран Гершуни не случайно. Питерский градоначальник неоднократно предотвращал студенческие выступления, наладил подготовку полицейских кадров, вплоть до городовых.

Именно Николай Васильевич в 1895–1896 годах круто разобрался с только что народившимся прототипом РСДРП — "Союзом борьбы за освобождение рабочего класса". Среди прочих "борцов" арестовали и Владимира Ульянова, в результате чего он оказался в Шушенском.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Памятник-крест, сооруженный на месте убийства великого князя Сергея Александровича, на Сенатской площади в Кремле

План Гершуни реализовался частично. 21-летний уроженец Архангельска, революционер во втором поколении Степан Балмашёв, переодетый в форму офицера фельдъегерской связи, проник в Мариинский дворец, где в упор расстрелял министра Сипягина. Бежать с места преступления бывший студент не собирался. После смертного приговора, вынесенного военным трибуналом, отказался подать прошение о помиловании. Несмотря на уговоры матери, священника, товарища (заместителя) министра внутренних дел Петра Дурнова и директора Департамента полиции Сергея Зволянского. Было в этом что-то неестественное: убийцу министра, идейного врага власти важные государственные деятели уговаривают, чуть ли не упрашивают покаяться!

Похожая ситуация сложилась и с убийцей главнокомандующего войсками Московского военного округа великого князя Сергея Александровича, дяди Николая II. 28-летний варшавянин Иван Каляев, сын околоточного надзирателя, начинал с Ульяновым, в 1903-м вступил в БО и в следующем году участвовал в убийстве министра внутренних дел Вячеслава Плеве. В операции "Поход на Плеве" был резервным метателем бомбы. Не пригодился, так как министр погиб при взрыве первой бомбы, брошенной студентом Егором Созоновым. Зато Каляев выполнил миссию 17 февраля 1905 года.

В самом центре Москвы, в Кремле, у Никольской башни, бомба огромной мощи разворотила экипаж великого князя, сам он был разорван на части, кучер смертельно ранен. Приговоренного к смерти террориста тоже разные важные люди уговаривали написать государю прошение о помиловании, говорила о смягчении наказания и посетившая Каляева вдова великого князя Елизавета Федоровна. Сейчас активно распространяется версия, что этот визит был вовсе не актом христианской любви к ближнему, продиктованным желанием простить убийцу. Мол, встреча была спланирована полицией, дабы с помощью великой княгини "расслабить" преступника и добиться от него прошения, которое автоматически явилось бы признанием Каляевым собственной неправоты. По той же причине обрабатывали и Балмашёва. Цель проста: предъявить обществу раскаявшихся преступников, а власть, простив и подарив жизнь, будет выглядеть гуманной. В итоге тысячи революционно настроенных молодых людей, понурив голову от осознания своих заблуждений, отправятся в университетские аудитории и начнут наконец учиться.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Иван Платонович Каляев (1877–1905), террорист, эсер, поэт

Если даже так, то можно констатировать: план не сработал. И Балмашёв, и Каляев, который к тому же был воцерковленным человеком, признали, что террор — вещь жестокая. Но в сложившихся условиях — необходимая. И что они поступили правильно. Оба убийцы в сознании многих людей в России превратились в мучеников и героев. А вместе с ними и те члены БО, кто убивал Плеве, уфимского губернатора Николая Богдановича, московского градоначальника графа Павла Шувалова и петербургского — Владимира фон Лауница, командира лейб-гвардии Семеновского полка генерал-майора Георгия Мина, главного военного прокурора Владимира Павлова, священника Георгия Гапона, покушался на харьковского губернатора князя Ивана Оболенского и московского — адмирала Федора Дубасова, кто планировал десятки "казней".

Так меж собой эсеры БО называли индивидуальные террористические акты. Кем же были эти террористы? Все до одного убежденные бойцы? А ведь через БО за десять лет "работы" прошло более 90 человек... О не слишком убежденных и тех, кто увидел в революции опасную, но при этом хорошо оплачиваемую профессию, чуть позже. Пока же — общая статистика. В БО состояли преимущественно мужчины. Почти половина террористов были молоды — две трети до 30 лет. Происхождение — из всех сословий: дворянского, крестьянского, мещанского, купеческого. Были люди из семей почетных граждан и священнослужителей. Больше других — из мещан, примерно треть. Убийцы могли похвастаться высоким уровнем образования: 40 человек имели высшее и неоконченное высшее, 32 — окончили гимназию. Теперь о национальностях и географии. Две трети — русские, почти треть — евреи, всего семь человек — представители остальных этносов. Очень много выходцев из городов в западных губерниях. Киев, Ковна, Смоленск, Гродно, Полтава, Херсон, Варшава, Гомель, Вильна...

Теперь — о профессионалах. Прежде всего, ими были все трое руководителей БО: Герш-Исаак Гершуни, Евно Азеф и Борис Савинков. Как уже сказано, идеологом и создателем БО был Гершуни, который пришел в революцию уже взрослым, 29-летним человеком, имевшим вполне кормящую профессию — провизора. За каких-то два-три года он прошел путь от новичка до участника совещания в Женеве, на котором было принято решение создать партию эсеров. Успел познакомиться с тюрьмой, когда в 1900 году полиция накрыла организованную им нелегальную типографию. Еще один парадокс, никак не вяжущийся с версией о циничной власти, занимавшейся дегероизацией образа революционеров. По мне, так слишком гуманное законодательство и излишнее мягкосердечие силовиков. Спохватывались, но, как правило, с существенным опозданием. Как в Москве в 1905-м, когда пришлось вводить войска. Или в марте 1917-го, когда вводить войска уже не имело смысла. А в 1900-м Гершуни отпустили через пару-тройку недель.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Толпы любопытных перед Варшавским вокзалом после покушения Е.С. Созонова на министра внутренних дел В.К. Плеве. 28 июля 1904 года. Фото К. Буллы

Второй раз его арестовали в мае 1903-го. На сей раз церемониться не стали, так как знали, кто повинен в смерти Сипягина и Богдановича, а также кто направлял руку простака из рабочих Фомы Качуры в харьковском парке "Тиволи" при покушении на Оболенского. Качура-то и сдал. И Гершуни получил пожизненную каторгу.

Между прочим, Фома был не единственной кадровой промашкой Гершуни. Товарищи по партии и противники в полиции отмечали многие его сильные качества. Умение нестандартно мыслить, быстро принимать решения, не чураться личного контроля в сложных ситуациях, смелость, фантазию. Но вот кадры — это было не его. На чем и погорел. Правда, "пожизненного Акатуя" не случилось. В 1906-м ему организовали побег в бочке из-под капусты. Но вернуться к делу жизни Гершуни не смог, помешала саркома легкого. Из швейцарского санатория террорист уже не вышел.

На его место заступил Азеф. Человек был, похоже, запредельным подлецом. Но подлецом талантливым. Это он — родоначальник "эпохи динамита" в БО. Теперь все реже стреляли, все чаще грохотали бомбы. А значит, появился побочный эффект — погибшие и раненые ни в чем не повинные люди. Это Азеф, в отличие от Гершуни, отказался от импровизации и перешел к системной подготовке каждой "казни". Это Азеф навел порядок в организации, четко распределив обязанности, ответственность и деньги между боевиками, "химиками" и "холуями" (наблюдателями и курьерами). Наконец, это Азеф верой и правдой служил... секретным сотрудником Департамента полиции начиная с 1892 года. Тогда его жалованье составляло 50 рублей в месяц, в 1906-м уже 1000.

Штирлицу даже не снилось, что ему для достижения главной задачи наши могут позволить вести в бой танковую дивизию СС или слить Шелленбергу стратегические секреты советского атомного проекта. А Азефу разрешалось проводить результативные теракты. Даже против его самого главного начальника — министра внутренних дел. Лишь бы никто в партии эсеров не догадался, что срывы многих других планов, в частности покушений на Николая II, следствие пения "гродненского стукача". О том, что Азеф уже пятнадцать лет дружит с полицией, в ПСР узнали случайно. Приговорили к смерти. Нашли кого! Азеф предусмотрительно обезопасил себя документами на имя некоего Александра Ноймайра и скрылся. Во время Первой мировой войны был арестован в Берлине как сотрудник русской полиции. Вышел на свободу в 1917-м, а в следующий год помер. Прелестную характерстику дал ему в мемуарах генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Александр Спиридович: "Азеф — это беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу иногда правительства, иногда революции... действовавший не только как осведомитель правительства, но и как провокатор в действительном значении этого слова, то есть самолично учинявший преступления и выдававший их затем частично правительству, корысти ради"...

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Вячеслав Константинович Плеве (1846–1904), министр внутренних дел в 1902–1904 годах

Так вышло, что "демоном терроризма" в России стал Борис Савинков, дворянин, рожденный в семье товарища прокурора окружного военного суда в Варшаве. Кстати, папенька умер в 1905 году в психиатрической клинике. Савинков и сам поусердствовал своей популярности, так как единственный из лидеров БО оставил мемуары. На деле же в период, когда боевики стреляли и взрывали направо и налево, Савинков был сначала членом БО, затем — заместителем Азефа, обладавшим опытом трех кратковременных отсидок за пусть и революционную, но все-таки мирную деятельность. К нескольким убийствам он имел прямое отношение только начиная с 1903 года, но в 1906-м был арестован в Севастополе при подготовке атаки на командующего Черноморским флотом адмирала Григория Чухнина. Приговоренный к смертной казни, умудрился сбежать, скрывался за границей и возглавил БО только после разоблачения Азефа, в 1909 году. Организация просуществовала еще два года и была распущена, не совершив более никаких знаковых злодеяний. Причин тому несколько. Руководство партии наконец сообразило, что избранная метода себя не оправдывает. После завершения Первой русской революции силовики сильно завинтили гайки. В БО начали стремиться люди с весьма сомнительными мотивами. Да и деньги в ее кассу почти перестали поступать. Видимо, и благотворители осознали, что их средства идут на дела пакостные.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Лейба (Шимель-Лейба) Вульфович Сикорский (1884–1927), участник убийства министра внутренних дел В.К. Плеве

МЕДВЕДЬ, БОГРОВ И ФРУНЗЕ

В эпоху индивидуального террора, длившуюся в России более сорока лет, жертвами самых громких убийств стали два человека. Тот, с которого начался кровавый гон — Александр II, и тот, которым он закончился — Петр Столыпин. По одним данным, на премьера покушались десять раз, по другим — до восемнадцати. Правильнее, наверное, говорить не о собственно покушениях, а о попытках их организовать. Но как минимум две попытки привели к реальным результатам. Первую осуществили эсеры-максималисты. Речь об отколовшейся от ПСР в 1906 году группы товарищей, создавших движение эсеров-максималистов и считавших, что террор, экспроприации и всеобщее восстание максимально приблизят социалистическую революцию. Внутри этой структуры была создана Боевая организация. Отсюда название, отсюда и тактика. БО "максов", как называли их в среде революционеров, просуществовала менее года. В конце 1906-го ее лидеров выдал провокатор Соломон Рысс. Товарищей быстро переловили, в том числе и главного "макса" — Михаила Соколова по кличке Медведь. На этом могучем 26-летнем крестьянском сыне, как выяснилось, все и держалось. Медведя повесили в декабре, а уже в апреле 1907-го БО самораспустилась. Но шуму наделать успела. В первую голову — взрывом дачи премьер-министра Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге. Операцию провели нагло. Для Петра Аркадьевича все могло закончиться куда хуже, не прояви бдительность его начальник охраны генерал-майор Александр Замятнин. Он обратил внимание, что на головах двух посетителей с пузатыми портфелями жандармские каски устаревшего образца. По поведению генерала стало ясно, что у него к "жандармам" возник большой вопрос. И те, не мешкая, взорвали 6 кило динамита. К слову, бомба была изготовлена в мастерской, принадлежащей большевистской партии. Погибли террористы, погиб генерал, потеряли жизни еще 30 человек. Тяжело ранило дочь Столыпина — 12-летнюю Наташу, получил травму 3-летний сын Аркадий. На Столыпине, сидевшем в кабинете, ни царапины. Только весь залит чернилами из чернильницы, сорванной со стола взрывной волной и пролетевшей над головой.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Террористический акт в Петербурге. 1906 год. Фото К. Буллы

Убить Столыпина спустя пять лет удалось не эсерам, не "максам", а анархисту Мордко Богрову — по совместительству сотруднику киевской охранки с агентурной кличкой Аленский. По поводу политической природы выстрелов, прозвучавших в киевском театре в антракте оперы "Сказка о царе Салтане" и унесших жизнь Столыпина, гадают до сих пор. Исполнитель известен и повешен на Лысой горе в Киеве. А вот кто заказчик? Анархисты или охранка? Или избалованный юноша из богатой семьи и с излишне нежной психикой попросту захотел славы?

Пик анархистской активности пришелся на 1905–1907 годы. Но сказать, что анархистами двигала какая-то осмысленная стратегия, нельзя. Группы возникали в городах спонтанно, имелись бы в наличии дватри пассионарных гражданина, убежденных в правоте анархических идей. Хлебовольцы, чернознаменцы, безначальцы, махаевцы, рэкетиры Нестора Махно... Петербург, Киев, Белосток, Варшава, Одесса, Вильна, Киев, Екатеринослав, Гуляйполе... всюду террор, массовый и бессмысленный. Нападали, бросали бомбы, убивали средней руки буржуа, офицеров, полицейских, бюрократов местного уровня. Все это получило говорящее название "безмотивный террор". Только в Екатеринославе в этот период было совершено около 70 актов. И сами, понятно, гибли сотнями. После "взрыва на Аптекарском" Столыпин распорядился ввести чрезвычайное положение во многих губерниях, заработали военно-полевые суды ускоренного производства.

Так, в Варшаве в 1906 году военный губернатор Георгий Скалон без суда и следствия приказал расстрелять 16 анархистов из группы "Международовка" за изготовление бомб. Ну а что по поводу террористической войны, развязанной эсерами и поддержанной анархистами, думали эсдеки? Меньшевики официально отрицали террор как метод политической борьбы. Но уследить за всеми не могли. Членом партии в Сормове был убит бомбой казак. В Баку товарищ, известный как Володя Маленький, приступил к индивидуальной программе по "отстрелу" местных полицейских. В Киеве боевая организация меньшевиков чуть ли не в промышленных масштабах изготавливала бомбы, которые использовались членами других партий в терактах. В Тифлисе в январе 1906-го меньшевики убили начальника штаба Кавказского военного округа генерала Федора Грязнова. Бомбу бросил рабочий Арсен Георгиашвили.

Радикально изменилась и позиция большевиков, которую озвучил Ульянов. Его призывы к активизации были откровенны и прямолинейны. Осуществлять контроль руководству РСДРП(б) из европейского далека возможности не было. И на местах началось. На представителей высокой питерской власти не покушались. Хотя был момент, когда планировали. Но эсеры цыкнули — их территория. Ваша правда, дорого и опасно. Куда проще кидать бомбы в трактиры, где собирался консервативно настроенный люд, симпатизировавший "Союзу Михаила Архангела", и отлавливать по Екатеринбургу черносотенцев, чем занимался Яков Свердлов со своими боевиками. Или забить до смерти великого грузинского поэта Илью Чавчавадзе. К нему в Грузии прислушивались, а он в речах и публикациях большевистскую программу не щадил. Будущий полководец Михаил Фрунзе на пару с Павлом Гусевым убили урядника, проходившего мимо избы, где большевики проводили совещание. За то, что проходил мимо. Фрунзе обвинялся еще в двух покушениях на убийство, за что и отправился на каторгу. А на Первой мировой войне полководец, кстати говоря, не воевал ни дня. Вопреки расхожему мнению.

...Никто никогда не сможет с точностью до человека подсчитать, во сколько жизней обошлось России самоутверждение революционеров от Каракозова до Богрова с помощью бомб и револьверов. Всадник на бледном коне не спешил покинуть наши пределы.

1 / 6