Интернационализация гражданской войны в Ливии чревата серьезными последствиями для всего Восточного Средиземноморья. Единую государственность в богатой энергоресурсами стране старается восстановить Россия, Европейский Союз и соседи Ливии – Египет, Алжир и Тунис, которым нужна спокойная граница. Проблема в том, что основные участники конфликта пока никак не могут даже встретиться лицом к лицу за столом переговоров.

       С раздраем в стране, начавшимся после свержения и убийства Мауммара Каддафи в 2011 году, пытается силой оружия покончить действующий от имени всенародно избранной Палаты представителей Ливии маршал Халифа Хафтар, позиционирующий себя в качестве главного борца против агрессивного исламизма в Магрибе. Помимо разрозненных исламистских группировок ему противостоит международно признанное Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Фаизом Сарраджем, опирающееся прежде всего на отряды ？Братьев-мусульман？, признанных террористическим движением многими странами мира, в том числе и Россией.

       Стороны множат взаимные обвинения. Хафтар обвиняет Сарраджа в поддержке терроризма, в ответ премьер называет маршала преступником, чья Ливийская национальная армия (ЛНА) атакует гражданские объекты. Главным преступлением Хафтара в последнее время объявлен февральский обстрел порта Триполи, после чего ПНС приостановило переговоры на уровне военных комиссий о прекращении огня, организованные ООН в Женеве. Со своей стороны, руководство ЛНА утверждает, что огонь велся по складам боеприпасов и турецкому судну, доставившему боевикам ПНС военные грузы.

       Тем не менее, к переговорам Саррадж рано или поздно вернется: для него политические методы противостояния Хафтару сейчас важнее военных. ПНС контролирует лишь Триполи да небольшой участок побережья и держится, прежде всего, за счет турецкой помощи. Кроме того, в стане Сарраджа не все спокойно: эксперты отмечают усиление влияния ставленника мисуратской группировки (основы ВС ПНС), министра внутренних дел Фатхи Башаги, оттесняющего Сараджа с политической авансцены.

       В то же время ПНС, очевидно, не считает поддержку со стороны Турции достаточной и выступает за возобновление военного присутствия США в Ливии. Так, в интервью Bloomberg Башага высказался за возвращение в страну американских военных, что, якобы, позволит США более эффективно противодействовать росту российского и китайского влияния в Африке. В Вашингтоне, очевидно, не определились - Соединенные Штаты пока дистанцируются от внутриливийского конфликта.

       А вот амбициозное руководство Турции продолжает претворять в жизнь задачу по превращению своей страны в одну из главных сил на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В конце прошлого года Реджеп Таййип Эрдоган заявил: если законное руководство Ливии (т.е. ПНС, Хафтара турецкий президент называет не иначе как сепаратистом и марионеткой) попросит о военной помощи, Анкара такую помощь окажет: ？Мы направляемся только туда, куда приглашают нас законные власти страны？, - подчеркнул турецкий лидер, очевидно забыв о том, что в Сирию турецкую армию законные власти страны не приглашали.[i]

       Соответствующая просьба не заставила себя ждать, и в Ливию в нарушение резолюции ООН из Турции пошли морские транспорты с оружием и боеприпасами, туда были направлены турецкие военные ？для координации действий？ правительственных сил. Через какое-то время из различных ичточников стало известно и о тысячах сирийских джихадистов, переброшенных Анкарой в Ливию. Нельзя не отметить, что силовая поддержка идейно близкого триполитанского режима вызвала недовольство и в Европе, и в арабских странах, став еще одним шагом к изоляции Анкары в международных делах. Таким образом, Турция фактически самоустраняется от участия в миротворческом процессе, а значит, и отказывается от рычагов влияния на послевоенную Ливию. Ведь все войны когда-нибудь кончаются.

       Ответом Тобрука стало восстановление дипломатических отношений с Сирией – 3 марта, после многолетнего перерыва, в Дамаске возобновило работу ливийское посольство. По информации сирийского агентства SANA, стороны договорились о ？координации внешнеполитической деятельности и совместных шагах по отпору турецкому вмешательству и агрессии против сирийского и ливийского народов？.[ii]

       Попытки погасить ливийский конфликт предпринимались неоднократно. Усадить Сарраджа и Хафтара за стол переговоров вместе и порознь пытались Рим, Париж, Берлин, Москва… В минувшем январе, после непрямых переговоров оппонентов в Москве накал противостояния вроде бы спал, но по окончании консультаций Сергей Лавров предупредил: ？Главное теперь, чтобы... ливийские стороны не повторяли своих прошлых ошибок и все-таки не начинали выдвигать дополнительные условия, не начинали обвинять друг друга？.[iii] К сожалению, его опасения очень скоро подтвердились. Ни к чему, кроме общих деклараций, не привела и международная конференция в Берлине.

       В последнее время инициативу в деле примирения сторон старается перехватить Франция, традиционно рассматривающая Магриб как сферу своих геополитических интересов.

       И после недавней встречи в Париже с Эмманюэлем Макроном Хафтар пообещал подписать соглашение с Сарраджем о перемириии. В свою очередь, Макрон заявил о поддержке ЛНА, которая ？играет ключевую роль в борьбе с терроризмом？. По мнению Хафтара, высказанному им в интервью РИА Новости, главным препятствием на пути прекращения огня является присутствие в Ливии турецких военных и их сирийских прокси: ？Наше терпение на исходе из-за регулярных нарушений перемирия группировками наемников Эрдогана и Сарраджа и невыполнения ими обязательств, взятых на Берлинской конференции？, - констатировал маршал.[iv]

       Обращает на себя внимание частота российско-французских консультаций на высшем уровне по ливийской тематике. К тому же видный французский дипломат Жак-Пьер Вимон рассказал о поручении президента Пятой республики наладить ？канал деэскалации？ с Россией. Неотъемлимой частью этой миссии он назвал организацию ？настоящего диалога？ между дипломатами и военными двух стран на ливийском направлении.[v]

       Выбор России в качестве партнера очевиден: Москва проводит в отношении Ливии взвешенную политику, контактирует с обеими сторонами конфликта. К тому же в недавнем прошлом у СССР с Триполи были прочные связи - и военные, и экономические. В девяностых наступил спад, но с конца нулевых годов начался процесс возвращения России в Ливию.

       Пока рано говорить о формировании ？миротворческого альянса？ Москвы и Парижа, но движение к этому налицо. Более того, нельзя исключить присоединения к альянсу Берлина, также не снижающего активности в ливийских делах. Кстати, именно с Германией и Францией у России, несмотря на несовпадение подходов к решению многих и многих вопросов, сложились наиболее конструктивные внешнеполитические отношения. И как знать, не облегчит ли ливийский опыт сотрудничества достижение компромиссов между Москвой и ЕС на других направлениях?

       Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

       [i] https://www.sabah.com.tr/video/turkiye/baskan-erdogan-talep-olursa-libyaya-asker-gonderebiliriz

       [ii] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/7873643

       [iii] https://tass.ru/politika/7542783

       [iv] https://ria.ru/20200221/1565043750.html

       [v] https://inosmi.ru/politic/20200220/246893347.html

       Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.

       Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

       Ключевые слова: Москва война Париж переговоры Ливия Анкара Хафтар Саррадж