Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 66, 2021
А сколь редко природа наших мест и пространство русской речи предоставляют возможность художнику войти в этот царственный возраст… сколь системно безжалостно вычитают треть жизни или больше…
С юности получаешь это сообщение из воздуха – живи быстро, живи плотно, времени мало. Тебе двадцать пять?! Так и вовсе почти не осталось.
Как же случилось, что среди нас народился Ким?
Его лукавство мысли и кажущаяся простонародность языка.
Бесшабашность и литературность без тени занудства.
Неплакатная сатира. Умная лирика.
Фонетизм. Куплетизм. Драматургия эта.
А природа создавала поэтические экосистемы охотно и изощренно.
Накануне Первой мировой войны сочинила Серебряный век в целом мире.
Накануне Второй мировой тоже трудилась… пыталась собрать силы перед Бедой и Катастрофой, накануне Катыни и Бабьего Яра, перед мировым Освенцимом.
И родились художники, которые пережили катаклизм детьми. Витальности повышенной, сверхчеловеческой.
А те, что прошли войну юношами, тоже были крепости непростой.
Но опрыскать человека в детстве живой и мёртвой водой – магическая, хоть и беспощадная акция.
Так родился в далекие годы Юлий Ким и счастливо выхватил из нашей недоброй реальности множество периодов. Участвовал в написании многих глав…
Театр и кино. Стихи и драматургия. Свобода-равенство-братство для человека… не охваченного любовью государства.
Все эти привилегии – для тех, кто живет без иллюзий.
А Ким – это Башмачкин с гитарой, сдернутой со стенки. ？Шинель？, недоснятая Норштейном.
Ну то есть Вийон, конечно. Бертран де Борн, ну Лорка, что ли.
Но филфак Пединститута 50-х годов двадцатого века своё дело-то сделал, да и вся среда наша беспощадная.
И красивости – рыцари, гусары, шекспиры – потом.
А сперва, на годы – отъявленная лирика и сатира. А потом – свой собственный ？Недоросль？, которого на школьной сцене ставил всякий культурный преподаватель литературы – во множестве советских школ.
А потом ？Бумбараш？, нечаевская ？Красная Шапочка？, ？Пять вечеров？ с ？Думами потаёнными…？. Андрей Миронов пропел: ？Бабочка крылышками…？ Или: ？Белеет мой парус такой одинокий…？ Звёздный час Кима-Михайлова, Кино-Кима пришёл. Эти песни пели все. Вообще все, любого сословия.
А после – пиратские, разбойничьи, лихие, с посвистом. ？По бушующим морям…？ распевали мои невыросшие дети в 80-х на турбазе Московского дома ученых. Кимовские песни так искрились, так заражали, что мы с детьми в литовских лесах в палатках стали писать маленькие инсценировки… То ？Мастера и Маргариту？ напишем кукольную, то ？Собачье сердце？ с песнями.
А Захаровское телекино пришло ко всем нам домой. ？Обыкновенное чудо？, ？12 стульев？, ？Дом, который построил Свифт？… Особенная сила была заложена в волшебной песне, кимовской песне, с музыкой Гладкова или Дашкевича.
А вот и закончились 80-е, началась новая эра. Границы открылись, а недра кино почти закрылись… И тогда Ким, с его слухом и зоркостью, вытянул чудесный лотерейный билет, что ли. Первые модули музыкальных спектаклей пришли в Москву – ？Нотр Дам де Пари？, а потом и ？Анна Каренина？…
А мой спич – о звездности, о звезде. Об уникальном даре по имени Юлий Ким, 1936 г. р.
Высоко нёс и несёт Юлик Ким звание русского шансонье. А это, кстати, чудовищно трудно. И ужасно немодно. Премия ？Поэт？ – высшая в России поэтическая премия – может и достаться, под топот и скрежетание ревнивцев от канонической поэзии. И тиражи – вот же! – могут быть практически королевскими, но кого-то и раздражают несусветно…
А драмы детства 30-х годов – в прошлом; угрозы и опасности 60–70-х – позади.
А звезда Кима – это навсегда, и навсегда с каждым из нас. Ким с нами – как Пушкин и Гоголь. Практически в каждой семье.
Вот ведь жребий-то.
А всё почему? Потому что природа его не старинная даже, а древняя.
А это реликт. Бывает такое.
Нечасто. Но находится иногда средь людей.
Виват, Юлий наш Черсанович Ким. Вы с нами. А уж мы-то с вами, прошу не сомневаться. Мы с вами – все, кто умеет слышать крепкую русскую речь, отлично сшитый стих, артистически звучащий…
Поздравляем, Юлик, дорогой.
Сама поэзия – музыка-театр-независимость.
Без вас – никак.
Тот, кто хоть раз побывал на концерте Юлия Кима, прикоснулся к волшебству. К волшебству Мастера, которому известны все секреты поэтического ремесла в любом жанре, в любой форме. Ему подвластно всё –...