GEIS-新闻详情

Кому аксельбант, кому туфелька

2021-07-21 00:00:00.0 История（历史）原网页

Материал из номера

Февраль 2017

Скачать номер

в PDF формате

В апреле 2013 года в России вновь появился Преображенский полк. Почетное наименование указом Верховного главнокомандующего вооруженными силами страны было присвоено 154-му отдельному комендантскому полку "в целях возрождения славных воинских исторических традиций, а также учитывая заслуги личного состава полка".

Тему "заслуг личного состава" развивать не стоит, так как Комендантский полк был сформирован только в 1979 году и никаких подвигов в силу специфики службы не совершал. В отличие от "старых" преображенцев. А вот что до "славных воинских исторических традиций" — тут есть о чем поговорить. Ибо за двести с лишком лет существования Императорской гвардии в России традиций, неписаных правил, обычаев накопилось в достатке. Причем наряду с общеармейскими и общегвардейскими народились и сугубо полковые. Одни — торжественные, если не сказать исполненные пафоса. Другие — милые, близкие к шуткам в семейном кругу. Третьи, скажем так, — мужского характера. Вспомнить о них в преддверии Дня защитника Отечества не лишне.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Император Николай II и король Саксонии Фридрих-Август III обходят почетный караул лейб-гвардии Кирасирского полка на Царскосельском вокзале 7 июня 1914 года

Но прежде стоит напомнить о том, что представляла собой Императорская гвардия. Если на заре возникновения это два пехотных полка — Преображенский и Семеновский, созданные Петром I, то к началу Первой мировой войны она являлась мощной военной структурой. Можно сказать, армией в армии. Гвардия насчитывала три пехотные дивизии (12 полков), одну стрелковую (4 полка), две кавалерийские (13 полков), четыре артиллерийские бригады и несколько отдельных артдивизионов, а также Флотский экипаж, Собственный Его Величества конвой, Собственный Его Величества Сводный пехотный полк, полевой жандармский эскадрон, запасный кавалерийский полк, Роту дворцовых гренадер. Разумеется, боевые и мирные истории этих воинских частей отличались друг от друга. Преображенцы и семеновцы появились в конце XVII века, а, например, 1-й Мортирный дивизион родился в 1910-м. Какая уж тут боевая история и какие тут традиции? В Роте дворцовых гренадер каждый солдат был живой историей и традицией, сама Рота боевой единицей не считалась. В ней числились заслуженные ветераны-гвардейцы, которые проживали в Зимнем дворце и несли в нем неутомительные караулы. Так что самое интересное скопилось в запасниках старой гвардии.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Лейб-гвардии Кирасирский Ее Величества полк перед парадом в честь 200-летнего юбилея полка. Гатчина. 26 июля 1904 года

О ПОЛКОВЫХ ПРОЗВИЩАХ

Интересно, как бы отнеслись солдаты и офицеры нынешнего Преображенского полка, если б знали, что за глаза их в столичном гарнизоне называют "Захарами"? А ведь именно такое прозвище носили преображенцы. Причем с внутренним удовлетворением. Носили начиная с середины XVIII века. Причина проста. Дочь Петра I Елизавета взошла на трон благодаря поддержке гренадерской роты Преображенского полка. 300 гвардейцев понадобилось для того, чтобы вымести из дворца Брауншвейгское семейство. Рота была переименована в лейбкомпанию, все ее чины были облагодетельствованы. В день именин, на Захария и Елизавету, царица традиционно приезжала в роту. В первый визит Елизавета Петровна поинтересовалась, есть ли среди лейб-компанцев Захары, желая одарить рублем каждого соименинника. В ответ гвардейцы грохнули: "Все мы тут, матушка, Захары!" Императрица лишилась 300 рублей, а преображенцы получили кличку на полтора века.

Остальные полки обзавелись прозвищами значительно позже. Кирасиры всех четырех гвардейских полков тяжелой кавалерии — Кавалергардского, Конного, Его Величества и Ее Величества — звались "самоварниками". Медные солдатские кирасы чем-то напоминали огромные русские самовары. К слову, сами кирасиры по совершенно непонятной причине именовали металлических орлов, которых в торжественных случаях навинчивали вместо шишаков на каски, "голубками". Кавалергардов и конногвардейцев также называли "похоронной командой".

Наряду с лейб-гвардии Гусарским полком они были самыми элитными кавалерийскими частями. Но гусарам повезло, они стояли в Царском Селе. А вот 1-я кирасирская бригада — в самом Петербурге. В конце XIX — начале ХХ века в столице проживало огромное число отставных генералов и великовозрастных сановников. Чуть ли не ежедневно кто-то из них, что называется, "давал дуба". В почетный караул было принято назначать либо кавалергардов, либо конногвардейцев. Погода в Питере известная: частые дожди, ветра, сырость. Траурные церемонии занимали с учетом дороги до кладбища и назад несколько часов. По утрам господа офицеры названных полков с тревогой открывали газеты на странице, где печатались некрологи.

Солдаты Измайловского полка носили прозвище "мукомолы". Оно появилось в начале XIX века, после того как в 1811 году фуражка-бескозырка была введена в Русской армии в качестве повседневного головного убора. Измайловцам достался белый цвет на околыши. Издали возникало впечатление, что голова обсыпана чем-то белым, например мукой. Не знаю, казалось ли на самом деле, но кличка прижилась.

Гвардейский Флотский экипаж более походил на полк морской пехоты, чем на военно-морскую часть. Так, он одним из первых вступил в сражение с французами у моста через речку Колочь на Бородинском поле. В пешем строю. По этой причине многие офицеры-гвардейцы в море ходили редко. И получили длинную и обидную кличку: "моряки с Невского проспекта". Гвардейских конногренадер, стоявших в Петергофе, прозвали простенько — "мрачные". То ли потому, что их форма и головные уборы выглядели сурово, то ли потому, что главным полковым напитком являлась багровая мадера, отличавшаяся от других вин особенной крепостью.

Лейб-гвардии Гусарский полк всегда был предметом зависти и подражания одновременно. В Петербурге, если хотели кого-то похвалить, говорили: "Настоящий гусар!", отругать за склонность к кутежам — "Пьет как гусар!" Зависть, видимо, и стала катализатором кличек, которыми наградили этот полк. "Царскосельские швейцары" — за особое богатство и вычурность гусарской формы — и "извозчики". Это прозвище требует более подробного пояснения. Как-то на летних красносельских маневрах во время учебного сражения лейб-гусары в конном строю отступили от ощетинившейся штыками пехоты. Что не преминули отметить доброжелатели. Старейший кавалерийский гвардейский полк, Конный, с тяжелой руки императора Николая I именовался среди своих "Старухой Конной гвардией". Самим государем — исключительно в доброжелательном тоне. Он особо, наряду с преображенцами и гвардейскими саперами, отличал этот полк за действия в декабре 1825 года. А еще за то, что в заговоре против его отца, императора Павла Петровича, офицеры-конногвардейцы не участвовали.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Артиллерийское офицерское собрание. Великий Новгород. Начало ХХ века

О ПОЛКОВОЙ ФОРМЕ

О различиях формы не только у разных родов войск, но и у полков в Русской армии хорошо известно. Золото и серебро, конский волос и перья, разноцветье мундиров — все это, кстати, не было чьей-то прихотью. Армия по природе своей очень разумная штука. Случаются, конечно, перегибы, но в основном за всяким внешним проявлением стоит рациональное соображение. Если говорить о тех же гусарах, казалось бы, чего проще — пошить всем 13 полкам, воевавшим в 1812 году, доломаны и ментики одного цвета. Но в сражениях прошлого, когда отсутствовала современная связь и сообщение между частями на поле боя осуществлялось с помощью посыльных, а наблюдение — с помощью малосильной трубы или обыкновенного глаза, ориентировались как раз на цвет и металл. Отсюда и гусарские ментики красного, черного, синего, голубого, серого, коричневого, зеленого цвета в сочетании с разного цвета доломанами, чикчирами (шароварами), воротниками...

Ну да бог с ними, гусарами. Речь о том, что некоторые полки сохранили уникальные традиции, связанные с формой, вплоть до 1917–1918 годов, когда Русская гвардия была расформирована. Распространено мнение, что горжеты — металлические нагрудные знаки сложноописуемой формы — носили только офицеры Преображенского и Семеновского полков. Мол, в награду за стойкость, проявленную в проигранной юной армией Петра Нарвской битве. На самом деле вплоть до 1858 года горжеты имелись у офицеров всех полков Русской армии. До 1827 года, когда император Николай I ввел звездочки на эполетах, которые позволили определять чин, именно по горжету, точнее, металлу, из которого он сделан, металлу ободка и цвету герба можно было выяснить, кто перед тобой — прапорщик или полковник. Так что наградой преображенцам и семеновцам служил вовсе не горжет, а надпись, сделанная на нем: "1700 NO19″. То есть 19 ноября 1700 года. Только в 1884 году император Александр III пришел к мысли, что офицеров Петровской бригады несправедливо лишили одной из коллективных полковых наград. И право ношения горжета им вернули. Соблюли, так сказать, чуть не погибшую традицию. Правда, изменили надпись. Обер-офицерам теперь полагались дата основания полков и дата 200-летнего юбилея, штаб-офицерам — еще и дата боя под Нарвой. Офицерам-преображенцам роты Его Величества (1-я рота) помимо этого — дата возведения на трон Елизаветы Петровны. Так что в начале ХХ века, когда юнкера Юрия Макарова, согласно его воспоминаниям, офицеры-семеновцы уговаривали баллотироваться в их полк, а не в Измайловский, куда он изначально собирался, они не кривили душой: "Измаильтяне, конечно, отличный народ... Но не забудьте, что нас основал сам Петр, а их какая-то немецкая Анна Ивановна... Мы "Петровская бригада"... И нагрудный знак будете носить... Во всей русской армии есть только два полка, которые его имеют... Преображенцы и мы..."

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Офицеры лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады за игрой в бильярд. Санкт-Петербург. 1913 год. Фото К. Буллы

Интересна история одного, как сказали бы сейчас, "прибамбаса", связанного с лейб-гвардии Кирасирским Его Величества полком, в обиходе известным как "желтые" или "царскосельские" кирасиры. Великий князь Константин после смерти Александра I от престола отказался в пользу младшего брата, Николая. И вернулся наместником в царство Польское, в обожаемую им Варшаву. Надо признать, не самое спокойное место в Российской империи. Поляки мечтали о восстановлении собственного государства и в начале лета 1830 года пришли к мысли, что ни новый русский царь, ни его брат их устремлений нисколько не разделяют. Грянуло польское восстание. 29 ноября на Константина Павловича было совершено покушение. Но чудо!.. Пуля ударила в пуговицу на воротнике колета лейб-гвардии Подольского кирасирского полка, в который в тот день был одет наместник, и срикошетила в сторону. Великий князь был шефом подольских кирасир.

Восстание было подавлено. Константин Павлович летом следующего года умер от холеры. А в сентябре 1831 года император подписал весьма путаный указ: "Лейб-Гвардии Кирасирский полк причисляется к Лейб-Гвардии Подольскому Кирасирскому полку. Лейб-Гвардии Подольскому Кирасирскому полку именоваться Лейб-Гвардии Кирасирским Его Величества полком". Короткая, всего 14 лет, история подольских кирасир завершилась. Не раз менялась парадная форма этого вида кавалерии. Но только на воротнике колетов "желтых" кирасир неизменно сохранялась давно отмененная пуговица...

...И ведем мы след кровавый

в битвах за собой;

Пусть немного нас осталось,

мы не дрогнем душой.

"И инако гренадерам

невозможно быть"

Аксельбант нас призывает

пасть иль победить...

Это слова из полкового марша гвардейских лейб-гренадер. Все, наверное, понятно, кроме "аксельбанта". Этот элемент формы носили обладатели военно-придворных чинов, то есть флигель- и генерал-адъютанты, а также топографы, выпускники Академии Генштаба, полевые жандармы, с конца XIX века адъютанты всех родов войск. Разумеется, все они — сплошь офицеры. В 1769 году 1-й Гренадерский полк в очередной раз отличился. На сей раз — при взятии города Галац в устье Дуная во время очередной русско-турецкой войны. Командир отряда подполковник Федор Фабрициан был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени. Первым в истории этой главной воинской награды России. Исключая императрицу Екатерину II, этот орден учредившую и возложившую на себя знаки 1-й степени. По окончании войны в ознаменование полковых подвигов часть была переименована в Лейб-Гренадерский полк, государыня стала его шефом и полковником. Следующей наградой полку стало право носить аксельбанты. Причем не только офицерам, но и всем строевым чинам. После 1825 года, когда роты полка под предводительством декабристов вышли на Сенатскую площадь, аксельбанты, понятное дело, отобрали. В 1906 году в честь 150-летия полка драгоценную реликвию указом Николая II на плечи лейб-гренадерам вернули.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Группа офицеров лейб-гвардии Измайловского полка и петербургских артисток в театральных костюмах любительского спектакля "Измайловские досуги". В центре группы — великий князь Константин Константинович. Фото К. Фишера

О ПОЛКОВОМ СОБРАНИИ

Полковые собрания появились в гвардейских частях во время царствования Александра II. К этому времени окончательно оформились в Петербурге и окрестностях полковые городки, занимавшие порой целые кварталы, а то и больше. Следовательно, выделение отдельных зданий для офицерского состава диктовалось простой необходимостью — быть поближе к солдатским казармам. Кроме того, требовалось как-то организовать быт господ офицеров. После военной реформы, проведенной военным министром Дмитрием Милютиным, офицерский состав заметно изменился. Даже в гвардии. Конечно, принцип обязательного дворянства и стерильной личной репутации соблюдался в гвардейских полках свято. Учитывался и так называемый "гвардейский балл", который надо было набрать на выпускных экзаменах из военного училища или Пажеского корпуса. Юнкер, не сумевший показать необходимый уровень знаний, рассчитывать на выход в гвардейский полк не мог — офицерское собрание полка забаллотировало бы кандидата. Яркий тому пример — Михаил Осоргин, окончивший Павловское военное училище (лучшее из пехотных) с дефицитом баллов. Казалось бы, имея в тетушках супругу начальника Генерального штаба, можно было бы организовать протекцию. Ан нет! Осоргину была предложена вакансия в армейском полку. Об этом вспоминал его "однокорытник" по училищу, "синий" кирасир князь Владимир Трубецкой.

Объяснить, что такое гвардейское офицерское собрание тех времен, в формулировках довольно затруднительно. Это не клуб, не дом культуры и уж тем более не общежитие. Потому как если кто и оставался ночевать помимо дежурного офицера, так это его молодые коллеги по причине серьезности минувшего празднества. Офицерское собрание — это место, в котором начинал жизнь всякий офицер, поступавший в полк. Здесь происходила его баллотировка, здесь в случае успешности оной он представлялся офицерам полка и главному "полковому зверю" — старшему полковнику. По воспоминаниям семеновца Макарова, в мирное время в полку числились 43 офицера. Большинство — младшие офицеры, или обер-офицеры, как тогда говорилось. Полковников и капитанов — от силы 10–15 человек. Как правило, женатых. А вот "молодняк" был сплошь холостой. Исключения крайне редки.

По правилам жениться гвардеец мог, только достигнув определенного возраста и чина. Это было обусловлено тем, что офицер обязан был содержать семью достойно, а вот государство содержать достойно самого обер-офицера вовсе не стремилось. Вряд ли оно не могло себе позволить платить поручику более 100 рублей в месяц. Скорее, скромное денежное довольствие служило еще одним фильтром, препятствующим попаданию в гвардию случайного элемента. Даже титулованный дворянин обедневшего рода, беспринципный по части добывания денег или попросту слабовольный, довольно быстро изобличал себя и вылетал из полка за неоплаченные долги, махинации, обман, пристрастие к картам. Последнее относится к концу XIX — началу ХХ века, когда азартные игры для офицеров были запрещены уставом. Так называемые коммерческие — преферанс, бридж — пожалуйста. А еще лучше — шахматы, шашки или бильярд. А вот "двадцать одно" и ему подобные — ни в коем случае.

В офицерском собрании можно было позавтракать после ночного дежурства, отобедать с товарищами, пригласить на ужин под личную ответственность приятеля из штатских, воспользоваться библиотекой, бильярдом. Здесь проводились праздники, торжественные мероприятия, прием гостей, заседания офицерского собрания и суда чести. Здесь хранились подарки, преподнесенные полку. Как правило, кубки, братины, подносы и прочая серебряная утварь. Содержание полкового собрания офицеры оплачивали в складчину.

Между собой эти центры офицерского общения внутренним распорядком и, так сказать, функциональной нагрузкой не слишком отличались. Разнились здания. Одни полки обладали роскошными особняками, построенными, к слову, не за счет казны, а за счет доходов самого полка и спонсорской помощи полковых шефов, бывших командиров или состоятельных офицеров. "Так Лейб-Гусарам, Кирасирам и Стрелкам построил собранья царь Николай II; Уланам — царица Александра Федоровна; Конно-Гренадерам помогли Вел. Князья Михаил Николаевич, шеф, и Дмитрий Константинович, бывший командир. В нашей 1-ой дивизии, хорошее Собрание было только у Преображенцев, на Кирочной, на которое главным образом дал средства тоже царь, в качестве и шефа и бывшего офицера-преображенца. У Измайловцев, Егерей и у нас, Собрания были сравнительно очень скромные и были приспособлены для этой цели из казарм, так что с улицы ничем, кроме хороших стекол, от других полковых зданий не отличались", — вспоминал Юрий Макаров.

Тем удивительнее, что невероятно красивую и одновременно с тем полезную полковую традицию создали в скромном Измайловском полковом собрании. К вопросу о роли личности в истории одного полка. С 1884 по 1891 год командиром Государевой (1-й) роты был великий князь Константин Константинович, известный как поэт К.Р. Он-то и организовал в полку ставшие широко известными "Измайловские досуги". Великий князь и ротный командир так объяснял смысл мероприятий: "Доставить участникам возможность знакомить товарищей со своими трудами и произведениями различных отечественных и иностранных деятелей на поприще науки и искусства, но непременно на русском языке. Поощрить участников к развитию их дарований. Соединить приятное препровождение свободного времени с пользою. Посредством обмена мыслями и мнений способствовать слиянию воедино полковой семьи и, наконец, передать Измайловцам грядущих поколений добрый пример здравого и осмысленного препровождения досужих часов..." Первый "Досуг" собрал 11 человек... В 1909 году "Исторический вестник" сообщил, что за 25 лет существования "Досугов" состоялось 223 вечера, которые посетили 9348 человек; было исполнено различных произведений в стихотворной, прозаической, драматической, вокальной и в других формах 1325, из которых около 2/3 были творчеством членов "Досуга". Прошли юбилейные вечера, посвященные Пушкину, Гоголю, Лермонтову, Гончарову, графу Алексею К. Толстому, Тургеневу, Фету, Кони, Котляревскому, Глазунову и другим. А "Досуги" продолжались. Общее их количество неизвестно, зато сохранились воспоминания капитана-измайловца Фомина о том, что последний "Досуг" состоялся совсем не в полковом собрании рядом с Фонтанкой, а в Холмской губернии в деревне Дзито в июле... 1915 года.

Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Императора Николая II встречают на корабле с чаркой водки. Фото начала ХХ века

О ПОЛКОВЫХ НАПИТКАХ

Про конногренадерскую мадеру уже говорили. Поговорим о полковых традициях умеренного пития. В разных полках к этому процессу относились по-разному. У семеновцев, преображенцев и особенно павловцев злоупотреблять было не принято. Случались, конечно, эксцессы, ну а где их не бывает. В 1905 году из Павловского училища в Преображенский полк вышел среди прочих Николай Граве. Выпивал он, между прочим, редко. Да, видать, метко. В то время служил в полку капитан граф Константин Литке. Молодые офицеры держались от графа подальше, так как он умел себя поставить. И вот как-то граф играл на бильярде. Пока Литке выцеливал шар, Граве присел на корточки, быстро просунул голову между ног капитана и резко поднялся. Так, с графом на плечах, обернулся вокруг бильярдного стола. Граве был занесен в "черную книгу" и решением офицерского собрания из полка изгнан.

Вообще, гвардейская пехота, равно как и артиллерия, в этой области армейской жизни заметно уступала кавалерии и флоту. Несмотря на то, что пехотная и корабельная чарки были одинакового объема — около 125 граммов водки. Правда, во флоте по усмотрению командира корабля в связи с плохой погодой или в знак поощрения матросам могли выдать порции больше или чаще, чем было положено по уставу. Все сказанное касается нижних чинов, у господ офицеров нормы определялись вовсе не уставом и размером чарки, а собственным представлением о "добре и зле" и полковыми обычаями. Более других по части кутежей отличались, кто бы сомневался, царскосельские гусары. Даже сугубо штатский Александр Сергеевич отметил эту полковую особенность, распространенную и среди армейских гусар. Вероятно, по этой причине гусары оставили столь яркое поэтическое наследие на эту тему — от Дениса Давыдова до Михаила Лермонтова.

Один ритуал связан как раз с армейскими гусарами, а именно с Ахтырским полком, которым в 1814 году во время Заграничного похода командовал генерал-майор Денис Давыдов. Вспомнился он в связи с тем, что я случайно напоролся на текст какого-то блогера, брезгливо размышлявшего о том, какую же гадкую традицию подарили гусары-алкаши современным женихам и невестам. И вот теперь чуть ли не на каждой второй свадьбе жених, вернее, уже муж выпивает шампанское из туфельки новобрачной. А она-то целый день на ногах. У гусар, по его мнению, было еще хлеще. Мылись дамы двести лет назад реже, обувь носили дольше. А гусарам на балах хоть бы хны. Нам же, сетует блогер, этот антисанитарный и негигиеничный обряд показывают в кинофильмах про гусарскую старину.

Дабы пресечь спекуляцию, сообщаю, что ритуал у гусар такой имелся. Только пили они не шампанское из туфельки, а водку из рюмки или фужера, который ставился в эту туфельку. Так что с санитарией все было в порядке. Первыми провели такую дегустацию ахтырцы. Давыдов придумал или кто еще — неизвестно.

Была в армейских гусарских полках, стоявших в маленьких городках на западной границе империи, традиция, именуемая "перегородка". Тут, пожалуй, можно вспомнить Куприна и его повесть "Поединок". Дело было вечером, делать было нечего... Собирались в полковых собраниях, которыми служили самые большие каменные дома в каких-нибудь Сувалках или Августове, произносили первый тост за государя, затем беседовали и выпивали в свободном режиме. Пили водку. Но наступал момент, когда старший полковник давал команду: "Перегородка!" Открывались боковые двери, и вестовые вносили кружки холодного пива. Кружки опорожнялись, и вечер продолжался в прежнем режиме. Проходило положенное время, и вновь звучала команда: "Перегородка!" Надо отдать должное командирам полков. Они старались на подобных вечерах не присутствовать, так как наличие командира за столом обязывало по неписаному правилу оставаться тут же и каждого офицера. Но ведь не каждому офицеру хотелось слышать команду "Перегородка!" до утра.

А чем отвечали лейб-гусары? И прочая гвардейская кавалерия? Стихами вроде "Кирасир Его Величества не боится вин количества. А без скидки на чудачества, не боится он и качества". Что правда, то правда, количества не боялись. Но вот как учил опытный офицер корнета Трубецкого: "Князь, пей в своей жизни только Moum, только sec и только cordon vert — всегда будешь в порядке. Об одном умоляю: никогда не пей никаких demi-sec (полусухое вино)! Верь мне, князь, всякий demi-sec... такое же хамство, как и пристежные манжеты..." Для справки: Moum — один из лучших сортов французского шампанского.

И что интересно. Кадровые потери в мирное время гвардейские полки несли по разным причинам. Чаще всего потому, что служба в Петербурге, да и в Варшаве тоже, где стояла часть гвардейского корпуса, оказывалась не по карману. Реже всего — по причине близких отношений с Бахусом. Офицерский фольклор — штука по обыкновению бездоказательная. А вот письмо поручика лейб-гвардии Гусарского полка Петра Чаадаева своему близкому товарищу Александру Пушкину, датированное 1817 годом — документ. И гласит он, что стихи Дениса Давыдова о гусарской службе есть поэтическое преувеличение, полет необузданной фантазии, а сама строевая служба в легкоконном полку — дело рутинное, суровое, требующее определенных знаний, сосредоточенности, умения командовать, но больше — подчиняться. Судя по тем мемуарам гвардейских офицеров, что дошли до нас, это было едва ли не самой главной традицией для большинства: уметь командовать, но больше — подчиняться.

1 / 14

Е.Е. Лансере. Цесаревна Елизавета у Преображенских казарм 25 ноября 1741 года

Ф. де Ханен. Дворцовый гренадер

Г.-Х. Гроот. Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком. 1743 год