Материал из номера
Июнь 2010
Скачать номер
в PDF формате
Десятого мая в Лондонском королевском Альберт-холле состоялся грандиозный гала-концерт с участием российских и британских звезд, посвященный 65-летию Победы. Все сборы от продажи билетов были переданы в Международный комитет благотворительных пожертвований Британского Красного Креста. Эту акцию ее организаторы назвали "символической данью Красному Кресту и другим британским благотворительным фондам за ту помощь, которую те оказали Советскому Союзу в годы войны и сразу после нее".
Уже 22 июня 1941 года премьер-министр Уинстон Черчилль объявил по радио о намерении правительства Ее Величества оказать помощь СССР в совместной борьбе против гитлеровской Германии. 12 июля был подписан советско-британский пакт о взаимопомощи, открывший дорогу поставкам военной техники, стратегических материалов и продовольствия Советскому Союзу.
СРЕДСТВА ШЛИ НЕПРЕРЫВНЫМ ПОТОКОМ...
Пока для поставок грузов готовился первый Арктический конвой, а еще Южный коридор (через Иран, который ради этого СССР и Великобритания в августе 1941 года оккупировали), к сбору средств для СССР подключилась британская общественность. Не дожидаясь указаний "сверху". Уже в конце июня на имя посла СССР в Лондоне Ивана Майского пришел первый денежный перевод в 60 тысяч фунтов (примерно 1,5 миллиона нынешних фунтов). Направила эту сумму Федерация британских горняков. Деньги стали поступать в посольство почти ежедневно из самых разных источников.
С конца июля 1941 года начали появляться общественные организации, ставившие целью мобилизовать средства в помощь сражающемуся союзнику. Первую из них — Национальный англо-советский фонд медицинской помощи — создал известный друг СССР доктор Хьюлетт Джонсон. Потом появилось еще не менее десятка самых разных фондов и обществ: созданный профсоюзами Комитет англо-советской дружбы, Женский англо-советский комитет во главе с Беатрисой Кинг, Фонд для облегчения положения женщин и детей Советской России во главе с графиней Аттольской и лордом Хордером (лечащим врачом королевской семьи). Известная актриса Сибил Торндайк создала Фонд пяти искусств, собиравший подарки для Красной армии. В его правление вошли среди прочих писатель Джон Пристли, звезды театра и кино Вивьен Ли и Лоуренс Оливье, прима-балерина Королевского балета Марго Фонтейн (будущая партнерша Рудольфа Нуреева). К концу 1941 года эти пять фондов вошли в Объединенный комитет, так было лучше координировать усилия. Самостоятельно продолжал действовать возникший осенью 1941 года Фонд тред-юнионов, занимавшийся главным образом посылкой в СССР теплых вещей для гражданского населения. За первые два года войны, по данным Майского, эти два крупных фонда собрали около 750 тысяч фунтов.
Часто деньги англичане приносили прямо в советское посольство. Как вспоминал потом посол Майский, "тут были и тред-юнионы, и кооперативы, и школы, и фабрики, и мастерские, и редакции газет, и артистические лиги, и служащие кинотеатров, и чиновники различных министерств". Однажды в посольство явился консервативный министр продовольствия лорд Вултон с чеком на 1500 фунтов, собранных среди работников его ведомства. Такое же пожертвование в 1500 фунтов, собранных его подчиненными, принес министр авиации Синклер. Как подчеркивал в своих воспоминаниях Майский, "было несметное количество индивидуальных пожертвований. Рабочие, фермеры, мелкие лавочники, интеллигенты, шоферы, грузчики, трамвайные служащие, домашние хозяйки, матросы, полисмены, школьники — все, все слали в посольство свою лепту, кто сколько мог, желая выразить тем самым свою симпатию к советскому народу... Иногда дарители точно указывали, на что должны быть израсходованы их деньги — на медикаменты для раненых, или на приобретение санитарного автомобиля, или на помощь сиротам, или на теплую одежду для семей мобилизованных и т.п., но большей частью люди жертвовали "вообще" на нужды Красного Креста, без специального целевого назначения...".
Для приема пожертвований при советском посольстве был создан Фонд помощи Красного Креста СССР во главе с супругой посла Агнессой Майской. Только за первые два года войны (пока Майский оставался послом в Лондоне) этот "посольский" фонд получил свыше 10 тысяч (!)
денежных переводов, подарков "натурой" и просто конвертов с наличными. Последние использовались для оплаты оборудования, продовольствия, медикаментов и других нужных вещей для Красной армии и гражданского населения СССР.
В соответствии с британской традицией каждому дарителю отсылались ответные благодарственные письма; притом с персональным обращением. На эту работу были мобилизованы жены советских дипломатов и волонтеры из числа друзей советского посольства.
МИССИЯ КЛЕМЕНТИНЫ ЧЕРЧИЛЛЬ
Наибольший объем гуманитарной помощи сражающемуся народу СССР был оказан по линии Фонда помощи России Британского общества Красного Креста и ордена святого Иоанна в Иерусалиме. Его со дня основания в октябре 1941 года возглавляла супруга премьер-министра Великобритании. В народе эту организацию называли Фондом Клементины Черчилль, и неспроста. В середине сентября 1941 года Клементина Черчилль обратилась с воззванием к английской общественности поддержать советский народ. В нем, в частности, говорилось: "В нашей стране нет ни одного человека, который не был бы до глубины души взволнован ужасной драмой, происходящей сейчас в России. Мы поражены мощью русского сопротивления и искусством, с которым оно ведется".
Как писала после войны в своих воспоминаниях г-жа Черчилль, отклик на ее призыв "был мгновенный и невиданный по своим размерам. Первоначально мы поставили своей целью собрать миллион фунтов, это нам тогда казалось немного преувеличенным. Но не прошло и нескольких месяцев, как мы уже достигли цели".
Клементина Черчилль и сама внесла в фонд первый взнос. И побудила сделать это членов британского правительства. Премьер-министр Уинстон Черчилль потом в шутку жаловался послу Майскому, что его супруга быстро "советизировалась", и даже порекомендовал Майскому "принять ее в какой-нибудь советский совет".
Уже после войны — когда сэр Уинстон был в отставке — она до последнего защищала свое "русское детище". Ведь вплоть до лета 1948 года (то есть спустя два года после Фултонской речи Черчилля, ставшей сигналом к началу холодной войны) Фонд помощи России продолжал выполнять свои обязательства по заключенным соглашениям о поставках. За это Британский Красный Крест не раз подвергался острой критике в прессе, уже втянувшейся в холодную войну.
"ПЕНСЫ БЕДНЫХ" ДЛЯ СРАЖАЮЩЕГОСЯ СССР
Сотрудники архива Британского Красного Креста познакомили меня с официальным отчетом о деятельности Фонда помощи России1. В нем приводится немало любопытных фактов, подкрепляющих — уже с "британской стороны" — воспоминания посла Майского и другие свидетельства с "российской стороны".
В июле—августе 1941 года Объединенная военная организация (Joint War Organisation — это кодовое имя получили объединившиеся сразу после начала Второй мировой войны Британское общество Красного Креста и орден святого Иоанна в Иерусалиме) получила целый ряд запросов от общественных организаций, интересовавшихся, как организована помощь Советскому Союзу.
Уже в самом начале войны Британский Красный Крест начал помогать Советскому обществу Красного Креста, но это были небольшие перечисления, общественность же требовала расширить помощь на порядки. Правда, на тот момент Москва сама ничего официально не попросила(!) И тогда британский посол в Москве Стэффорд Криппс в самом начале сентября 1941 года сделал советской стороне соответствующий запрос. Ответ получили через неделю: да, такая помощь по линии Красного Креста желательна, причем в любой возможной форме. После чего Объединенная военная организация и приняла решение обратиться с общенациональным призывом к подданным Соединенного- Королевства начать сбор денег для России.
Сразу же был создан Фонд помощи России под началом леди Черчилль. В него в сжатые сроки перевели часть средств, аккумулированных Британским Красным Крестом в рамках кампании сбора пожертвований в фонд "Один пенс в неделю" ("Penny a week Fund"). В ходе этой кампании, продолжавшейся с сентября 1939 года вплоть до окончания войны, миллионы британских бюджетников отчисляли со своих зарплат по одному пенсу в неделю. Львиная доля этих пенсов теперь стала направляться на нужды сражающегося СССР.
Как писал в 50-е годы в своих воспоминаниях сэр Уинстон Черчилль, "денежные суммы, которые собрал Фонд помощи России, может быть, невелики, но это проникнутые любовью пожертвования не столько богатых, но главным образом пенсы бедных, которые были горды тем, что еженедельно делали свои небольшие взносы".
НИКАКОГО SECOND HAND!
Когда в октябре 41-го Фонд Клементины Черчилль получил от Советского Красного Креста первый список того, что нужно, англичан удивили "астрономические" размеры запросов. "Но, — говорится в отчете, — эти количества на самом деле соответствовали масштабам советских потерь".
Заказы стали оперативно размещаться на британских предприятиях. Первые грузы пошли уже в октябре 1941 года. За последовавшие 11 месяцев (то есть по сентябрь 1942 года) Фондом помощи России было направлено в СССР грузов примерно на 1 миллион 850 тысяч фунтов стерлингов: десятки тонн медицинских препаратов, несколько партий мобильных рентгеновских (смонтированных на автомобилях) установок, а также портативных рентгеновских установок (специально сконструированных и произведенных для нужд сражающейся Красной армии!); машины "скорой помощи" и самые разнообразные медицинские инструменты. Так, только скальпелей было отправлено 160 тысяч штук, хирургических ножниц — 60 тысяч, хирургических перчаток — 430 тысяч пар. Для нужд гражданского населения было отправлено среди прочего 530 тысяч шерстяных одеял и 50 тысяч детских пальто. В дальнейшем в свои запросы по позиции "теплые вещи для гражданского населения и военных" советская сторона добавляла свитера, кардиганы, шарфы, теплые носки, перчатки и т.д.
В 1944 году СОКК попросил британскую сторону помочь наладить в СССР производство протезов для инвалидов войны. И это тоже было сделано. Всего же за годы своей работы (1941— 1948) Фонд помощи России осуществил поставки в СССР на сумму примерно 8 миллионов фунтов стерлингов. Было поставлено (в основном транспортами Арктических конвоев) 176 875 коробок общим весом 15,383 тысячи тонн. Наибольший объем грузов (почти 12 тысяч тонн) пришелся на 1943–1944 годы.
С самого начала к работе было решено подключить Министерство поставок (The Ministry of Supply) Великобритании, которое размещало заказы и оплачивало их, переводя предприятиям получаемые от фонда деньги через свои банковские счета. Подключение правительственной структуры было необходимо по причине все возрастающего объема запрашиваемых советской стороной грузов. По большинству позиций, говорится в отчете, советская сторона просила такие количества, которые многократно превышали годовые возможности выпуска соответствующих изделий британской медицинской промышленностью. Например, кокаина и новокаина советская сторона запросила сразу столько, сколько британская фармацевтика в довоенное время выпускала в течение трех лет. По определенным видам хирургических инструментов спрос превысил годовые производственные возможности промышленности в десятки раз!2
Кабинет министров в лице Министерства поставок начал напрямую координировать снабжение предприятий необходимым сырьем и кредитами, подключил к выполнению заказов предприятия третьих стран, а также заключил товарные соглашения с торговыми сетями и крупными магазинами (этим занялся Департамент магазинов). Сразу же было поставлено жесткое условие: никаких товаров second hand в СССР не отправлять, хотя в саму Великобританию посылки с поношенными вещами из дружественных стран поступали. Работа шла в тесном контакте с супругой советского посла Агнессой Майской, а также представителем СОКК в Великобритании профессором С. Саркисовым.
ДЕЛИЛИСЬ ПОСЛЕДНИМ
Вспоминает посол Иван Майский: "Министр продовольствия лорд Вултон однажды приехал в посольство, чтобы передать А.А. Майской 1500 фунтов, собранных работниками его ведомства. Как раз в тот момент из Москвы пришло требование на 200 тонн глюкозы. Половину этого количества нам обеспечили британские власти, но 100 тонн все-таки не хватало. Жена знала, что глюкоза имеется также в Министерстве продовольствия. Принимая от лорда Вултона чек, она пожаловалась ему, что никак не может достать нужные 100 тонн глюкозы. Лорд Вултон весьма любезно обещал урегулировать этот вопрос. Действительно, спустя несколько дней недостающее количество глюкозы было получено. Однако лорд Вултон, как мы затем узнали, из-за своего шага имел большие неприятности. Оказалось, имевшиеся в Министерстве продовольствия 100 тонн глюкозы были в тот момент последним запасом глюкозы в Англии (обычно глюкозу получали из США), но лорд Вултон считал неудобным нарушить слово джентльмена, данное жене союзного посла..." Заметим, Агнесса Майская многие вопросы решала через ту же Клементину Черчилль, с которой завела приятельские отношения и к которой часто наведывалась с дополнительными списками заявок.
"...ЗАВИСИТ БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"
2 апреля 1945 года Клементина Черчилль прибыла в СССР по приглашению Советского правительства и Исполкома Советского общества Красного Креста и Красного Полумесяца. 6 апреля высокую гостью принял в Кремле Сталин, подарив ей в знак признательности от имени руководства СССР золотое кольцо с бриллиантом. А 7 мая леди Черчилль был торжественно вручен орден Трудового Красного Знамени — за (цитирую Указ Президиума Верховного Совета СССР) "выдающиеся заслуги в проведении общественных мероприятий по сбору средств в Англии для оказания помощи Красной армии".
День Победы гостья встречала также в Москве: 9 мая леди Черчилль зачитала по советскому радио поздравительное послание советскому народу от Уинстона Черчилля. В нем, в частности, говорилось: "Я твердо убежден, что от дружбы и взаимопонимания между британским и российским народами зависит будущее человечества".
Клементина Черчилль пробыла тогда в нашей стране полтора месяца. Посетила многие разрушенные города, включая Сталинград, а также десятки госпиталей. Ей был оказан очень теплый прием. Как говорится в отчете Британского Красного Креста, у гостьи возникло ощущение, что комплименты в ее адрес высказывались "искренние, шли от сердца, а не просто были данью вежливости".
В июле 1946 года делегация Советского общества Красного Креста побывала с ответным визитом в Лондоне. Ее руководитель глава Исполкома СОКК и КП доктор С. Колесников на приеме в его честь заявил, что советский народ всегда будет признателен за помощь Британского Красного Креста. И добавил, что в СССР в годы войны отправлялось исключительно то, что просила советская сторона! Никакого "неликвида", некачественного или просроченного товара3...
ПОМНИМ ЛИ?
Ближе к окончанию войны, говорится в отчете Британского Красного Креста, Клементина Черчилль высказала пожелание, чтобы в СССР появился объект, являющийся носителем памяти о той солидарности, которая сформировалась в годы войны между народами Соединенного Королевства и Советского Союза. Решили, что это должен быть госпиталь. Советские власти предоставили здания под два таких госпиталя, чтобы британская сторона их оснастила всем необходимым. Сначала такие госпитали были созданы в Ростове-на-Дону, где после отступления немцев оставались в руинах две больницы — Центральная и Поликлиническая. Первую (на тысячу коек) взялся оборудовать Фонд Клементины Черчилль, вторую (на 500 коек) — Центральный шотландский совет (Central Scottish Council). Их к концу 1945 года восстановили, после чего они были полностью оснащены британской аппаратурой, мебелью, инструментами. Затем в Сталинграде вновь отстроенная областная больница была полностью экипирована Фондом помощи России. В несколько меньших размерах помощь получили госпитали Севастополя и ряда других городов.
Поскольку под "британские" госпитали выделялись лишь здания с голыми стенами, Фонд помощи России отправлял для них все потребное для ремонта: линолеум, сантехнику, отделочные материалы, швейные машинки, телефонные аппараты и даже... дверные звонки. Вот выдержка из заявки одной нашей больницы: "поликлиническое отделение: письменные столы, бумагомаратели, чернильницы и подставки для ручек". По окончании "евроремонта" — который шел под британским надзором — в больницы отправлялось оборудование: ЭКГ- и рентгеновские кабинеты, операционные и хирургические инструменты, прачечное и кухонное оборудование, транспорт.
ДОСТОЙНО УВЕКОВЕЧЕНИЯ
Как пишет на сайте Российского Красного Креста главный хранитель фондов Музея РКК Наталья Тернова, Клементина Черчилль "проделала огромную работу в помощь Советскому Союзу в труднейшие для нашей страны годы, за что, несомненно, заслуживает глубокой благодарности".
Помнят ли обо всем этом в сегодняшней России? Еще пять-десять лет назад, видимо, помнили. Весной 2000 года английской королеве-матери было присвоено звание почетного гражданина города-героя Волгограда. Она стала первым представителем иностранного государства, удостоенным столь высокого звания. В официальном пресс-релизе тогда отмечалось, что королева-мать во время Второй мировой войны создала Фонд пожертвований в пользу жителей Сталинграда и сама сделала первый взнос, а также активно помогала Клементине Черчилль в сборе медикаментов и теплой одежды для бойцов Красной армии и мирного населения. В российских СМИ тогда упоминание о благотворительной деятельности этих двух леди было, пожалуй, первым после десятилетий умолчания. Но то было к столетию Елизаветы Виндзорской, в те времена Владимир Путин обращался к английскому премьеру со словами "мой друг Тони".
По соглашению 1945 года на "британских" больницах в России должны были появиться мемориальные доски с выражением благодарности британскому народу за предоставленную помощь. Волгоградский музейщик Валерий Цветков долгие годы напоминает об этом неисполненном обязательстве, предлагая увековечить память о Клементине Черчилль, установив мемориальную доску на здании областной клинической больницы № 1, где в музее гигиены и здравоохранения Волгограда есть экспонаты, связанные с ее деятельностью. А еще не раз писал он в местных СМИ, что хорошо бы создать в Волгограде мемориал городам-побратимам — Сталинграду и Ковентри, жители которого собрали для советских людей десятки тысяч фунтов пожертвований.
Увы, эти пожелания остаются нереализованными.
А вот в Ростове мемориальную доску с именем Клементины Черчилль установить успели. Она появилась на здании Ростовской городской больницы № 1, где в годы войны размещался крупнейший военный госпиталь и которая после восстановления здания в 1946 году была полностью оборудована и оснащена Фондом помощи России. Успели это сделать еще к 60-летию Победы, когда отношения между Москвой и Лондоном не были столь прохладными...
Остается надеяться, что теперь — после прохода валлийских гвардейцев на Параде Победы 9 мая и грандиозного гала-концерта к 65-летию Победы в Лондоне 10 мая — отношения между нашими странами все же улучшатся. И тогда, может быть, мы вспомним о настоящих друзьях России, память о которых вполне достойна увековечения.
1 Его полное название: "The official record of the humanitarian services of the War Organization of the British Red Cross Society and the Order of St John of Jerusalem, 1939–1947″ compiled by P.G. Cambray and G.G.B. Briggs.
2 Одних булавок, согласно данным отчета, Москвой было сразу заказано 100 миллионов штук.
3 В Ростове некоторые хирургические инструменты, поставленные в 1946— 1947 годах, используются до сих пор.
БЛАГОДАРНОСТЬ АНГЛИЙСКОГО РОМЕО
"В годы второй пятилетки в Грозном на нефтяных промыслах в порядке технической помощи работал английский инженер-нефтяник Брайан Монтегю Гровер (тогда подобные случаи были нередки). Он влюбился там в советскую девушку, дочь местного аптекаря, и хотел на ней жениться. Но кончился его контракт, и он с болью в сердце вернулся в Англию. Все его хлопоты получить разрешение на выезд за границу для любимой им женщины не увенчались успехом. Визы ему для въезда в СССР также не давали. Тогда Гровер поступил как настоящий Ромео XX века. Он выучился пилотировать самолет, купил подержанную спортивную машину и в ноябре 1938 года нелегально прилетел через Стокгольм в СССР, чтобы добиваться здесь возможности жениться на на любимой женщине и увезти ее с собой. Через советскую границу Гровер перелетел благополучно, но ему не хватило бензина, и он вынужден был снизиться на колхозном поле где-то около Калинина. Тут его арестовали и вместе с его самолетом доставили в Москву. Началось следствие. Гровер вполне откровенно рассказал о причинах, побудивших его к нарушению советских законов. Случай был исключительный, и о нем доложили высокому начальству. В результате Гровер был освобожден и получил разрешение жениться и увезти свою жену в Англию. По прибытии в Лондон супруги посетили меня и просили передать Советскому правительству благодарность за проявленное к ним отношение. Они дали также прессе весьма дружественное для нас интервью.
Потом я потерял супругов Гровер из вида. Слышал только, что Гровер уехал на работу в одну из африканских колоний Англии — в Кению. И вдруг эта замечательная пара вновь появилась на моем горизонте. Вскоре после нападения Германии на СССР я получил от супругов Гровер очень теплое письмо, в котором они выражали глубокое сочувствие к Советской стране и сообщали, что организовали денежные сборы в пользу Советского Красного Креста.
Действительно, в дальнейшем мы несколько раз получали от них денежные переводы, которые вливались в общий поток наших сборов, превысивших за первые два года советско-германской войны (вплоть до нашего отъезда из Лондона в Москву) 650 тыс. фунтов".
И.М. Майский. "Воспоминания советского дипломата (1925–1945 годы)".
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу