Каждый из противников (в Евразии – авт.) распространял

       по всему миру свой идеологический призыв, проникнутый

       историческим оптимизмом…[1]

       З. Бжезинский, политолог

       Экономический потенциал не просто усиливает роль страны на

       международной арене, но и заставляет диверсифицировать внешнюю

       политику. Чем в большем количестве рыночных секторов представлена

       Россия на европейском, постсоветском пространстве, тем более

       детальной, сложной становится российская внешняя политика[2]

       А. Торкунов, ректор МГИМО(У)

       Идеологическое лидерство, как обязательное условие успешной конкуренции между цивилизациями в Евразии, предполагает лидерство в области национального человеческого капитала (НЧК). Соответственно та идеология и политическая практика, а также экономика будет успешней, которая в наибольшей степени ориентирована на развитие НЧК. Современный НЧК характеризуется несколькими важнейшими критериями, из которых с 1990 года было признано на уровне ООН три: душевой доход, образование, продолжительность жизни.

       Есть все основания дополнить эти три критерия, как минимум, еще тремя – уровнем развития науки, культуры и духовности. Эти три критерия отражают научные, креативные и духовные способности личности, без которых невозможно формирование класса-творца или креативного класса, создающего в современном мире основную часть духовных, интеллектуальных и материальных благ.

       Надо признать, что соревнование между коммунистической и либеральной идеологиями было выиграно в 80-е–90-е годы ХХ века либералами потому, что эта идеология в большей степени, чем коммунистическая была ориентирована на развитие НЧК. Прежде всего таких его составляющих, как душевой доход, продолжительность жизни, отчасти, здравоохранение, наука и образование, хотя последние две области, как и культура и духовность, вряд ли можно назвать сильными сторонами либеральной идеологии.

       Евразийская интеграция во многом будет определяться также идеологией, которая более другой будет ориентирована на развитие НЧК. В том виде, как существующая западническая либеральная идеология повлияла на НЧК евразийских государств, во многом находится ответ на вопрос о новой евразийской идеологии и цивилизационном лидерстве России.

       Геополитическая и социально-экономическая ситуация в странах Евразии характеризуется прежде всего темпами развития и качеством человеческого потенциала. Эти страны условно можно разделить на три группы.

       Первая группа – развитые страны Европы и Азии, где уровень развития человеческого потенциала позволяет говорить об их мировом лидерстве – Норвегия, Финляндия, Швеция и другие европейские страны, с одной стороны, и Гонконг, Республика Корея, Япония, Сингапур, – с другой. Во многом успех их развития был предопределен успехом идеологии социального либерализма, даже социализма, получившего признание во второй половине ХХ века.

       Вторая группа стран, – где темпы развития человеческого потенциала развиваются опережающими темпами по сравнению со среднемировыми: Китай, Индия, Казахстан и др. Причем быстро растет не только такой ключевой показатель НЧК, как душевой ВВП, но и уровень образования (за 20 лет более 300 млн китайцев получили высшее образование), науки, качество институтов развития НЧП и т.п.

       Как правило эти страны выбрали национальные модели развития, где элементы социализма или либерализма присутствуют в тех пропорциях, которые считают необходимыми национальные элиты.

       Третья группа стран, к которой принадлежит Россия, большинство постсоветских государств (включая прибалтийские) и значительная часть азиатских стран, где уровень НЧК остается последние годы на прежнем уровне или даже снижается.

       Таким образом евразийские страны очень по-разному понимают значение и развивают главную часть своего национального богатства – человеческий капитал. Это объясняется, прежде всего, идеологически выбором, адекватностью и профессионализмом их элит, и, как следствие, способностью к эффективному управлению. Социальный либерализм и социализм западноевропейских стран обеспечили быстрые темпы роста НЧК в конце ХХ века. ？Российский капитализм？, наоборот, остановил его развитие, даже отбросил назад. Набирающие силу национальные идеологии с сильным социальным акцентом, видимо, наиболее перспективные в будущем.

       Так, в КНР опережающее развитие НЧП является главной долгосрочной политической и социально-экономической целью, в стратегии развития, которой подчинены остальные задачи. Думается, что Китай сможет продемонстрировать в будущем фантастические темпы роста уже не экстенсивного, а интенсивного характера именно за счет роста НЧК. Качество личности, как главный фактор современного развития, умноженное на демографический потенциал неизбежно будет стремительно умножать мощь Китая.

       В России по-прежнему не произошел пересмотр идеологических приоритетов в пользу НЧК, что, естественно, отражается не только на структуре и качестве ее экономики, но и на уровне развития общественно-политических институтов. Достаточно сказать, что Россия - единственная развитая страна, где численность ученых не растет, а сокращается, а закон о финансировании культуры не менее 2% ВВП ни разу не был выполнен. За эти же годы практически не изменилось в лучшую сторону социально-экономическое положение граждан России и в большинстве бывших советских республик, что видно на состоянии, например, их ИРЧП. По самым разным оценкам численность среднего класса не превышает 20%, что во многом предопределяет сдерживание численности креативного класса, который мог бы достигать по оценкам, например, Р. Флориды 35%.

       Либеральная идеология и политическая практика в России изначально пытались внедрить рыночные механизмы в те области человеческой деятельности, где они очевидно были неэффективны. Более того, разрушительны. Демографический провал удалось ликвидировать только в 2012 году, но для восточных регионов эта проблема осталась нерешенной и сегодня. Только в самые последние годы отдельные программы по развитию НЧК страны стали давать некоторый эффект, что, впрочем, пока не отразилось на месте России по ИРЧП ежегодно публикуемому ПРООН[3]. Оставаясь в седьмом десятке по этому показателю, Россия никогда не сможет стать не только идеологическим лидером Евразии, но даже считаться развитой страной.

       Стране нужна идеология опережающего развития, в которой главным критерием эффективности должны стать не макроэкономические показатели, а темпы развития НЧК. Без этого попытки нашей страны возглавить интеграционный евразийский проект будут обречены на провал. Более того, стране грозит откол восточных, ставших уже не малонаселенных и деиндустриальных, а пустынных регионов, которые неизбежно попадут под влияние и контроль мощных государств Евразии.

       Сохранение либеральной идеологии влияет и на политическую стабильность в обществе, которая в постсоветских республиках в течение 25 лет находится на низком уровне, позволяя внешним силам оказывать на них недопустимое влияние. Российский либерализм отрицает социальную справедливость, ？вынося за скобки？ активной жизни огромные социальные слои граждан. Тем самым общество не только теряет трудовые ресурсы, но и стремительно распадается на отдельные социальные группы, которыми можно манипулировать извне.

       Репертуар протестных действий, по мнению экспертов практически не меняется. Активизация либералов-западников в 2011–2013 годы показала, что они так ничему и не научились и не сделали выводов из допущенных ошибок и преступлений. Не меняются также и действия власти. Опасность протестных событий возрастает тогда, когда власть теряет контакт с обществом, а ожидания социума, или его активной части, не соответствуют тому, что происходит в действительности. Для власти в таком случае есть только два выхода: либо переговоры, компромиссы для осторожного ？выпуска пара？, либо радикальный рост мер силовое подавления протестов. Второй способ может дать тактический результат. Но стратегически – это гарантированная потеря властных рычагов.

       Сохранение либерализма в нашей стране ведет к дальнейшему отставанию России и постсоветских государств от развитых стран Европы и Азии по темпам развития НЧП, что в свою очередь ведет к целому ？букету？ негативных последствий.

       Во-первых, недопустимому социальному расслоению общества, его неизбежной политической дестабилизации и подрыву самого фундамента развития – среднего и креативного класса, его институтов[4].

       По сути консервируется отсталая социальная структура, более того, она за последние десятилетия даже ухудшается, не позволяя развиваться ни экономике знаний, ни общественным институтам. Страна по сути разделена на бедных и нищих, с одной стороны, составляющих до 80% граждан, и богатых и сверхбогатых, с другой. Эта пропорция характерна в еще большей степени и для других постсоветских государств. В зависимости от подсчета, к относительно благополучным (не нищим и не бедным) можно отнести до 20% граждан России и Белоруссии и не более 10% других постсоветских государств. В эти же проценты входит и 0,5–1% сверхбогатых граждан этих стран.

       Нетрудно видеть, что в самой ？богатой？ из этих стран – России – пятая часть населения живет в натуральной нищете, имея доход менее 115 евро в месяц на человека. Еще 52,9% населения России, то есть более половины, живет в бедности, имея в месяц не более 345 евро на человека. Учитывая, что цены на товары и услуги выше, чем во многих европейских странах, этот уровень дохода позволяет большинству населения только выживать, а не увеличивать свой человеческий капитал.

       В остальных приведенных странах дела обстоят еще хуже. В Украине, Казахстане, Азербайджане среднего класса практически, нет, не говоря уже о богатых (зато есть сверхбогатые). В Азербайджане даже ？относительно бедных？ почти нет – только основательно бедные и нищие. Единственное исключение составляла Белоруссия, где ситуация была примерно такой же, как в России – во многом за счет нее же, – но уже сегодня, можно не сомневаться, Белоруссия стала в общий строй.

       Подобное социальное расслоение означает, что евразийская интеграция во главе с Россией будет интеграцией бедных и нищих народов, ведь богатая часть населения и большинство элиты не заинтересованы в интеграции. Поэтому социальная и политическая база для интеграции будет слабой, а сопротивление интеграционным процессам неизбежно будет нарастать со стороны богатых слоев общества и большинства правящих элит. Не трудно предположить, что сторонники ？европейского либерализма？ в России являются и противниками евразийской интеграции. Они боятся, что евразийская интеграция и самоидентификация помещают внедрению западной системы ценностей. Примечательно, что такие лица составляющие предположительно до 10% граждан России, составляют и половину численности относительно благополучных граждан и значительную часть элиты.

       Таким образом социальное расслоение ведет к укреплению либерализма и росту противодействия евразийской интеграции, успех которой в конечном счете будет зависеть от того, сможет ли идеология и практика либерализма удержать нынешний политико-экономический курс. Собственно это противоречие и стало главным противоречием внутри российской элиты в 2011–2013 годы.

       Для успеха евразийской интеграции обязательно необходимо избавиться от остатков ？российского либерализма？ и стремительно развивать НЧК, что позволит достаточно быстро исправить социальную структуры общества и предотвратить неизбежный социальный взрыв.

       В социально-ориентированных моделях общества оптимальное распределение населения по доходам складывается следующим образом: почти полностью отсутствуют наиболее нуждающиеся и низкообеспеченные граждане, а доля население с доходами ниже среднего уровня (？относительно бедные？) составляет около 20%. Доля среднеобеспеченного населения – около 60%. Еще 20% приходится на высокообеспеченных граждан. Анализ показал: ни одна из перечисленных стран СНГ не только не соответствует этому эталону развитых стран, но и бесконечно далека от него. Такая ситуация чревата, как минимум:

       – отставанием в НЧК и, естественно в темпах развития;

       – социальным взрывом из-за вопиющей социальной несправедливости;

       – консервацией самых отсталых форм общественной жизни и производительности труда.

       – Во-вторых, создание устойчивой евразийской структуры невозможно при отставании в развитии НЧП. Отставание в НЧП ведет к невозможности формирования устойчивой национальной политической системы. Для национальных элит главной политической задачей, является сохранение власти, что требует создания под такую политическую систему некую устойчивую идеологическую базу. Консервация политических отсталых систем в условиях социальной несправедливости может вести только к отсталым идеологическим формам (что мы и наблюдаем) и проигрышу в цивилизационной конкуренции в Евразии. Устойчивую политическую систему в этих условиях в принципе нельзя создать, ведь ее придется формировать опираясь на абсолютное меньшинство богатого населения стран. Просто быть ？за Путина？ или ？за Назарбаева？ стало уже мало: необходимо национальное идеологическое и политическое единство, которого невозможно добиться в условиях такого социального неравенства.

       Соответственно для противников нынешнего полулиберального курса необходимо идеологическое объединение, которого добиться проще, опираясь либо на большинство, ущемленное в доходах, либо на либеральное меньшинство. Если на самом общем уровне, единство большинства возможно под лозунгом ？вместе против Путина？, то в дальнейшем (и это хорошо понимают оппоненты В. Путина) необходимы идеологические, программные основы для консолидации, которые нынешних лидеров оппозиции в постсоветских государствах не беспокоят.

       Сохраняющиеся остатки ？российского？ либерализма препятствуют:

       – распространению новой национальной идеологии и политической практике, благодаря которым в последние десятилетия быстро развивался НЧП Китая, Индии, Бразилии, Гонконга, Республики Корея и других стран;

       – расконсервации старых либеральных и советских форм управления и хозяйствования;

       – возможности создания евразийской политико-идеологической платформы для интеграции не только в торговой, но и экономической, политической и военных областях;

       – опережающим темпам развития страны и прежде всего ее восточных регионов. В 2013 году стало ясно, что темпов роста ВВП, которые были в 2001–2007 годах (5,5–6,7%) не достигнуть. Эти темпы были вызваны отнюдь не ростом экономики, а восстановлением ее отдельных отраслей, разрушенных в 90-е годы и взлетом цен на энергоносители. Те же темпы, которые прогнозируют сегодня (3–4%) не обеспечат развития страны. Нужна новая идеология развития, ориентированная на НЧП.

       – В-третьих, впервые власть вынужденно сама стала участником, причем активным, идеологической дискуссии в 2000–2013 годах, предложив обществу свою повестку дня, свое понимание системы ценностей и приоритетов. Это предложение пока не выглядит вполне убедительным ни в России, ни в других странах, но оно вывело идеологию из числа запретных тем. Если последние десятилетия либеральная элита отрицала необходимость идеологии, ссылаясь даже на запрет Конституции (который относится к государственной, монопольной идеологии), то теперь внутри партий стали создаваться идеологические клубы, но, главное, активно заработала общественная мысль. Произошло примерно то же, о чем писал В.О. Ключевский: после 15 лет смуты 1598–1612 гг. общество стало стремительно идеологизироваться.

       Не стояла и общественная мысль в это время в странах СНГ. Прошло несколько очень примечательных событий, связанных как с развитием институтов гражданского общества, так и с появлением новых, принципиальных документов, в которых правящие классы бывшего СССР и России и его научная элита внесли существенные коррективы в представления о месте своих государств в мире. В России это прежде всего это ？идеологические？ Послания Президентов РФ Федеральному Собранию 2008–2013 годов, в которых были сделаны попытку сформулировать основные приоритеты и цели власти. В дальнейшем к сожалению, так и не реализованные, именно из-за отсутствия новой идеологической системы. Заметим идеологическим событием стала статья В. Путина 3 октября 2011 года, посвященная евразийской интеграции. В Казахстане, Белоруссии, на Украине появились новые, в т.ч. евразийские идеологические наработки.

       Все это говорит о том, что мы находимся накануне качественного идеологического поворота, главными чертами которого будут:

       – избавление от остатков ？российского либерализма？;

       – появление новой идеологической системы взглядов, ориентированной на развитие НЧК;

       – смена существующего алгоритма управления и остатков либеральной элиты.

       В-четвертых, в геополитической борьбе за Евразию очевидные преимущества будут иметь те цивилизационные центры силы и государства, в которых качество и темпы развития человеческого капитала будут выше. Пока что сохраняется лидерство западной части Евразии, за которой стоят США, но это уже не идеологическое лидерство. Кризис в развитых странах 2008–2012 годов показал, что этот кризис был прежде всего идеологическим, а потом уже финансовым и экономическим. Этот кризис на Западе не сумели преодолеть. По сути дела это означает, что старые идеологические принципы либерализма, которые уже не эффективны во втором десятилетии XXI века, сохраняются искусственно, консервируются, ибо на них строилась экономика и политическая мощь либеральной цивилизации.

       Уже в среднесрочной перспективе видно как соотношение сил меняется в пользу Китая, Бразилии, Мексики и Индии, где огромные демографические ресурсы и политика в области развития НЧК предоставляют им мощные конкурентные преимущества. Именно их национальная идеология обеспечивает этим странам стремительный рост. Но эта же идеология уничтожает остатки либерализма.

       В-пятых, Россия и другие постсоветские государства очевидно проигрывают в этом соревновании национальных человеческих капиталов, как старым лидерам – либеральным демократиям – которые пока что сохраняют верхние строчки рейтинга, так и государствам, стремительно догоняющим лидеров. По основным критериям НЧК: продолжительности жизни, душевому ВВП, уровню образования, культуры, науки и здравоохранения – Россия и другие постсоветские государства занимают места в 7–8 десятке государств все последнее десятилетие. Это свидетельствует о стагнации, отсутствии динамики в развитии.

       Сохранении подобной динамики до 2030 года неизбежно приведет к относительному отставанию России и других постсоветских государств и их перемещению в группу стран со слабым НЧК, то есть в группу отстающих государств.

       Это неизбежно ведет к подрыву их шансов на сохранение цивилизационной идентичности и суверенитета. Конкуренция цивилизаций в Евразии будет иметь своим неизбежным последствием размывание систем ценностей слабых государств, рост их уязвимости со стороны государств, обладающих более мощным НЧК и цивилизационным ресурсом. Проигравшие в цивилизационном соревновании нации и государства будут постепенно терять свой суверенитет, поддаваться все более мощному влиянию стран, обладающих высоким НЧК (а, значит, и ？мягкой силой？), терять контроль над своими ресурсами и территориями.

       В этих условиях евразийская интеграция (если ее рассматривать шире, чем просто единое таможенное пространство), в особенности промышленная научная, образовательная кооперация, позволит быстрее исправить отставание в развитии НЧП и, как следствие, обеспечить уверенные внешнеполитические и военно-политические позиции.

       Если предположить, что будущее соотношение сил в мире будет определяться соотношением НЧК, то, естественно, что те страны и цивилизации, которые сумеют повысить индивидуальный уровень человеческого капитала до максимального показателя и станут новыми мировыми лидерами. Сегодня демографическое (количественное) преимущество в НЧК и качественное (душевой ВВП, уровень образования, науки и культуры) преимущество у Европы и США, но как только качественные показатели НЧК Индии, Китая, Мексики, Бразилии, Индонезии будут увеличены, мир станет принципиально иным. Опыт показывает, что этим странам потребуется еще 15–20 лет.

       Важно, чтобы этот период не был потерян для восточноевропейской цивилизации, которая сохраняет пока свою идентичность на уровне народов, но уже подверглась эрозии на уровне элит, государств и их институтов.

       ________________

       [1] Бжезинский З. Великая шахматная доска – господство Америки и его геостратегические императивы. М.: Международные отношения. 2010. С. 18.

       [2] Торкунов А.В. Выступление президента РАМИ ректора МГИМО(У) МИД России, академика РАН А.В. Торкунова // Вестник МГИМО(У). 2012. № 5 (26). С. 18.

       [3] См. подробнее: Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал. Т. I, Т. II, Т. III. М.: МГИМО(У), 2011–2012 гг.

       [4] См. подробнее: Подберезкин А.И. Креативный класс и идеология русского социализма. Книга 3. Т. III. Национальный человеческий капитал. М. 2011. С. 599–842.