Финансовые стимулы правительств во время пандемии коронавируса позволили потребительским расходам расти. Так, предложение перестало успевать за спросом, оставляя его неудовлетворенным из-за дефицита, который The Economist назвал главным препятствием для роста мировой экономики.

       Как отмечает издание, мировые стимулы для поддержания экономики в размере 10,4 триллиона долларов в период пандемии коронавируса позволили покупателям тратить на товары больше, чем обычно. Вместе с тем потребительский спрос не мог быть удовлетворен из-за глобальных сбоев в цепочках поставок. Производство сократилось, поскольку разные секторы столкнулись с нехваткой сырья, товарных контейнеров, складов и водителей грузовиков.

       Материалы по теме 00:02 — 30 сентября

       Компании по всему миру хвастаются помощью в спасении планеты. Почему их называют лицемерами и лжецами?

       00:01 — 21 сентября

       Коррупция, кумовство и бедность. Как ？Восточную Швейцарию？ охватил страшнейший за 170 лет кризис

       Как отмечает издание, существование мировой финансовой системы в условиях дефицита поддерживает два фактора: декарбонизация и протекционизм. The Economist подчеркивает, что торговля не происходит из соображений финансовой эффективности, а преследует ряд целей: от навязывания трудовых и экологических требований за рубежом до наказания геополитических оппонентов. Например, в ЕС принятый углеродный налог придется оплачивать импортерам за ввоз продукции, при производстве которой в атмосферу выделяются вредные вещества.

       По данным Международного валютного фонда (МВФ), неудовлетворенный потребительский спрос и накопленные сбережения, подпитываемые стимулами со стороны государств, стали причиной роста инфляции. Вместе с ними влияние оказали быстро растущие цены на сырьевые товары, нехватка производственных ресурсов и сбои в цепочке поставок.