Современные войны немыслимы без применения средств радиоэлектронной борьбы. Примеров более чем достаточно. Можно вспомнить, как российский Су-24 подавил радиоэлектронную систему американского корабля ？Дональд Кук？. Как в Сирии отечественные системы РЭБ сбили с курса пару десятков крылатых ракет ？Томагавк？, как работала система РЭБ ？Красуха？ в зоне армяно-азербайджанского конфликта… Но так было не всегда. В начале 60-х годов прошлого века ученым, стоявшим у истоков создания системы РЭБ, пришлось выдержать немало боев местного значения, дабы доказать перспективность и жизненную необходимость подобного оружия.

       Со дня создания в 1943 году Центрального научно-исследовательского радиотехнического института имени академика А. И. Берга (ЦНИИ-108) ученые активно вели исследования в области радиолокации. Их труд заложил фундаментальные основы создания вооружения радиоэлектронной борьбы.

       Институт работал весьма продуктивно, но сложность состояла в том, что о его деятельности знали немногие даже военные руководители и главы оборонной промышленности СССР. Системы, над разработкой которых трудились сотрудники, держались в большой тайне. Следовало учитывать и тот факт, что их электронная техника не умела метко стрелять и мощно взрываться. О ней знали только специалисты да разведчики. Но как это ни странно прозвучит, пора было выходить из тени. Жизнь выдвигала тематику, которой занимался ？сто восьмой？, на ведущее место в ведении современных войн.

       В те годы развитие управляемого ракетного оружия поставило авиацию на грань выживания. В прямом смысле этого слова. Американская зенитная ракетная система ？Хок？, разработанная фирмой ？Райтеон？, одинаково эффективно сбивала цели как на малых, так и на средних высотах в диапазоне от 15 метров до 16–18 километров. Не спасала и скорость полета: самолеты, летящие на сверхзвуке, уничтожались так же успешно, как и дозвуковые машины. Коэффициент поражения ракетой составлял около 0,9. Если на пути ЛА стояло два комплекса ？Хок？, то у пилота вероятность уцелеть была практически равна нулю.

       “ Техника, которую создали в институте, могла защитить авиацию, предотвратить поражение ГЧ ракет, повысить живучесть кораблей ВМФ, уменьшить потери личного состава Сухопутных войск ” Появились данные разведслужб о том, что создается система управляемого оружия, способного уничтожить даже стратегические ядерные межконтинентальные ракеты. Ведь все они в конечном итоге действовали на основе использования радиолокационной техники. А в ？сто восьмом？ знали, как ？укоротить руки？ локаторам, умели им противостоять.

       В ходе исследований ученые нашли и исследовали различные методы противодействия и защиты, а также предложили пути создания подобных средств. Именно тогда возникла конструкторская идея самолета-невидимки, а также невидимой головной части ракеты. Американцы до сих пор небезосновательно считают создателем теоретических основ разработки технологии ？Стелс？ советского ученого Петра Уфимцева, на принципах которого и были построены ЛА с малой величиной отражающей поверхности. Мало кто знает, что Уфимцев являлся сотрудником именно 108 института.

       В институтских цехах возвели мощную рентгеновскую установку, обустроили специальное ？свинцовое？ помещение. Это оборудование помогло доказать возможность получения плазмы, способной поглощать радиоволны. В качестве источника, создающего поглощающую плазму, ученые предложили изотоп водорода – тритий. В Ленинградском институте были проведены опыты по созданию тритиевой плазмы. Правда, все способы ее получения оказались чрезвычайно опасными для человека и от этого варианта пришлось отказаться.

       В то же время удалось найти более простые и безопасные средства. Были проведены исследования на предмет создания станций помех – приборов, разработанных на основе электромагнитных излучений. Техника, которую создали в институте, могла защитить авиацию, предотвратить поражение ГЧ ракет, повысить живучесть кораблей ВМФ, уменьшить потери личного состава наземных частей Сухопутных войск.

       Чтобы продемонстрировать это, руководители института приняли решение ознакомить прежде всего главных конструкторов, руководство Минобороны с возможностями электронной техники, показать способность эффективно защищать военные объекты и боевые средства от уничтожения противником. Изготовили показательные образцы систем, макеты, создали наглядную агитацию, подготовили доклады и выступления. Через Военно-промышленную комиссию удалось пробить идею проведения большого сбора всех заинтересованных специалистов.

       ？Рояль в кустах？ Заместитель председателя Комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам академик Александр Щукин встал из-за стола президиума, окинул взглядом зал: ？Товарищи, вы прослушали доклад начальника 108-го института Петра Степановича Плешакова？.

       Главный инженер ？сто восьмого？ Юрий Мажоров, сидя по левую руку от Щукина, внимательно отслеживал реакцию участников совещания. К счастью, удалось собрать практически всех авиационных генеральных конструкторов: в первых рядах расположились Андрей Туполев, Александр Яковлев, Павел Сухой, Владимир Мясищев. Отсутствовал Микоян, но присутствовал его первый заместитель. В зале были и другие первые замы генеральных конструкторов.

       Генеральный конструктор Александр Яковлев

       Министерство обороны как главного заказчика представлял генерал Борис Девяткин. Среди авиаконструкторов он разглядел ракетчика Александра Березняка. Впрочем, с создателями ракет у них отношения складывались более благоприятные. И в первую очередь потому, что начальником Главного управления ракетного вооружения Минобороны был его старый друг, с кем еще капитанами они запускали трофейные немецкие ракеты, Николай Смирницкий. Дело, конечно, не только в дружбе, просто радиоинженер Смирницкий живо интересовался проблемами защиты баллистических ракет. Встречаясь, они часто обсуждали подобные вопросы. Николай знал, сколь успешно работают в этом направлении Мажоров и его подчиненные, ценил важность их разработок. ГУРВО в свою очередь выдавало техзадания на строительство ракет. Так в этих заданиях и появилось требование о защите ракет от средств ПРО. Это сильно облегчило взаимодействие ученых ？сто восьмого？ и главных ？ракетных？ конструкторов.

       С военно-воздушными силами обстояло иначе. Пока Плешаков читал доклад, Мажоров пристально следил за создателями самолетов. Генеральные слушали начальника института внимательно и весьма напряженно. То и дело перешептывались, покачивали головами. Судя по всему, многое в докладе им не нравилось. Еще бы, Мажоров их понимал. ？Сто восьмой？ со своей защитой добавлял немало хлопот. Зал недовольно гудел.

       ？Внимание! – поднял руку академик Щукин. – А теперь на ваши вопросы ответит главный инженер института Мажоров？. И попросил Юрия Николаевича выйти к трибуне.

       Директор Центрального научно-исследовательского

       радиотехнического института имени академика А.И. Берга

       генерал-майор Юрий Мажоров Не успел Мажоров еще обогнуть стол президиума и стать за трибуну, как из зала ？прилетел？ вопрос: ？А питаться ваша станция помех откуда будет?？. ？Как откуда? – среагировал Юрий Николаевич. – От бортовой сети самолета？. Зал зашумел еще больше. ？Вес станции напомните？, – попросил кто-то из задних рядов. ？Скажем так, до сотни килограммов？, – последовал ответ.

       Тут уже не выдержал Андрей Николаевич Туполев. Он привстал со своего места и, обращаясь к президиуму, в сердцах сказал: ？Самолет не резиновый. Он забит оружием и лишнего места нет!？.

       Раздались одобрительные реплики. Академик Щукин пытался успокоить зал. Когда страсти улеглись, он кивнул Мажорову: мол, продолжайте. А что, собственно, на это скажешь? Выходит, что главные конструкторы плохо представляют себе, как уязвимы их машины. Без аппаратуры ？сто восьмого？ самолеты ждет неминуемая гибель в первом же боевом вылете.

       Однако на вопрос Туполева, хоть и риторический, пришлось отвечать. К счастью, Мажоров подготовился к такому повороту дела. У него, как говорится, был свой ？рояль в кустах？. Сначала он дипломатично согласился с мнением Андрея Николаевича, чтобы благотворно повлиять на разгоряченных конструкторов, а потом, что называется, ？выкатил？ заготовку.

       ？Чтобы уменьшить энергетические и весовые затраты, в конструкции самолетов можно использовать малоотражающие материалы？, – сказал он.

       В первых рядах заулыбались, мол, ？создатели помех？ учат мэтров авиации, как строить самолеты. Но Мажорова это не смутило. Он продолжил дальше. Сказал, что для начала надо сделать малоотражающими кромки плоскостей, оснастив их материалом, поглощающим радиоволны. И тут же в подтверждение своих слов продемонстрировал макет такой плоскости.

       ？Может, подумать об изменении конструкции самой кабины пилота, сделать ее из другого материала. Для этого модель машины проработать в безэховой камере, чтобы получить минимальное отражение волн？, – предложил Мажоров.

       Это было уже слишком. Подобное заявление главного инженера института конструкторы восприняли как покушение на их свободу и вмешательство во внутренние дела.

       На этом, собственно, первое совещание с главными конструкторами и закончилось. Каждый остался при своем мнении.

       Прискорбно и то, что в Управлении ВВС Минобороны, заказывавшем самолеты и выдававшем на них техзадания, занимали этакую пассивную, скорее созерцательную позицию.

       Управление это возглавлял генерал Александр Пономарев, и насколько было известно Мажорову, ни он, ни его помощники не очень-то и желали разбираться в этой ？помеховой？ тематике. Потому и в ТТЗ на боевые самолеты не включались требования об обеспечении живучести машин в условиях современного воздушного боя и противостояния с системами ПВО противника.

       В то же время у американцев уже функционировала система обороны северного направления NORAD. На Европейском ТВД размещались комплексы ПВО ？Найк-Геркулес？.

       ？Сирень？ для Як-28 Тем не менее совещание сыграло свою роль. Разъехавшись по родным пенатам, главные конструкторы задумались. Как ни крути, правы были ребята из ？сто восьмого？. Зачем создавать новые самолеты, если без защиты они погибнут на первом вылете. Не враги же они себе и Родине.

       Через некоторое время пришло известие из КБ Туполева: Андрей Николаевич давал добро на установку средства групповой защиты на новом Ту-22. На другой машине – Ту-16 он согласился разместить станцию индивидуальной защиты ？Резеда？.

       Вскоре его примеру последовал Сухой. Павел Осипович сам приехал в институт, предложил поставить на самолете Су-7 защиту. Решено было установить на борту ？Сушки？ станцию ？Сирень？.

       Пошел навстречу ученым и Микоян. А вот с Яковлевым договориться не удавалось. Дважды ездил к нему Мажоров и все без результата. Наконец условились о третьей встрече.

       Конструкторское бюро Яковлева размещалось на Ленинградском проспекте, в районе станции метро ？Аэропорт？. Александр Сергеевич долго рассказывал Мажорову, какой замечательный самолет Як-28. Двухмоторный, весом всего 10,5 тонны, а бомбовую нагрузку способен нести до трех тысяч килограммов.

       Мажоров, терпеливо выслушав лекцию Яковлева, посочувствовал: жаль, если такой прекрасный самолет будет сбит первой же ракетой ？Хок？. А чтобы этого не случилось, надо установить на борту станцию защиты ？Сирень-Ф？. Весит она всего 80 килограммов. Недолить немножко топлива – и дело, как говорится, в шляпе. Тут же Юрий Николаевич показал Яковлеву фотографии станции и чертежи, где можно ее установить.

       Генеральный конструктор внимательно посмотрел на фото и вдруг обратил внимание на один из блоков станции, который напоминал слегка закругленный параллелепипед. ？Почему он такой формы?？ – удивился Яковлев. Пришлось объяснить, что таким пришлось его сделать, чтобы разместить под носовым обтекателем самолета Сухого.

       Яковлев как-то сразу насупил брови и, немного помолчав, недовольно сказал: ？Нет, размещать эту станцию мы не будем. Она тяжела？.

       Обескураженный Мажоров вышел из кабинета генерального. Казалось, взаимопонимание налаживалось и вдруг такая реакция. Резкое изменение настроения главного объяснил заместитель Яковлева Ярошевич, в КБ курировавший работы в области электроники. Он сказал, что Мажоров сделал ошибку: ни один главный конструктор не желал, чтобы в его самолете было нечто похожее на других. Ежели у Сухого стоит такая станция, то у Яковлева появиться она не может! Так поступали все, и к чему приводили эти амбиции – вполне понятно. Эксплуатация самолетов в частях была сильно затруднена. Ведь к каждому типу ЛА подходило только оригинальное оборудование. Такой подход был крайне затратным, но тем не менее практиковался.

       Так что в начале 60-х годов ученым ЦНИРТИ удалось убедить всех авиаконструкторов в пользе применения их защиты. Оставался один Александр Сергеевич Яковлев, который не желал сдаваться. Однако и его вскоре сумел убедить Мажоров. Случилось это в сентябре 1964 года.

       Минобороны устроило тогда для Никиты Хрущева и других руководителей партии и государства показ новой боевой техники в Кубинке под Москвой. На аэродроме развернули образцы самолетов, зенитных систем, радиолокаторов, бронетехники, радиооборудования. Среди этого многообразия технических средств впервые решили продемонстрировать аппаратуру радиоэлектронной борьбы.

       Центральному научно-исследовательскому радиотехническому институту тоже приказали изготовить специальные стенды, выставить свою аппаратуру. Ученые решили показать средства групповой защиты самолетов – станции ？Завеса？ и ？Сибирь？, индивидуальной защиты – станции ？Резеда？ и ？Сирень？. Были здесь и приборы авиационной радиотехнической разведки ？Вираж？ и ？Куб？. Представлять технику высоким гостям поручили Юрию Мажорову.

       На летном поле для делегации руководителей развернули три армейские палатки. Члены правительства могли там обогреться и перекусить. Для остальных доступ в эти палатки был закрыт.

       Замечание Хрущева Тот сентябрьский день выдался ветреным и прохладным. Утром министр радиопромышленности СССР Валерий Калмыков взял с собой в служебную машину ？Чайку？ и Юрия Мажорова. По пути уже за Москвой их догнал автомобиль Устинова, который тогда возглавлял Военно-промышленную комиссию. Дмитрий Федорович предложил пересесть Калмыкову и Мажорову к себе.

       Дорога была отвратительная, обильно политая дождями и заляпанная грязью после проезда сельскохозяйственной техники. Однако водитель не обращал внимания на грязь и непогоду, гнал автомобиль на приличной скорости по Минскому шоссе.

       Перед поворотом на Кубинку Устинов обратил внимание на заросли кукурузы вдоль дороги. ？Это для поднятия настроения Никите Сергеевичу, – сказал он. – Специально оставили, не скосили？.

       Кукуруза и впрямь была хороша – высокая, на толстых стеблях, с початками.

       Стенд института находился примерно в середине летного поля, неподалеку от одной из палаток руководства.

       …Около 11 часов утра на аэродром заехала кавалькада автомобилей – правительственные ЗИЛы, ？Чайки？, машины охраны растянулись на сотни метров. С Хрущевым приехали Алексей Косыгин, Михаил Суслов, Андрей Гречко, Анастас Микоян. Начался осмотр техники. Дошла очередь и до стенда 108-го института.

       Первым подошел Никита Хрущев. Он был в серой шляпе, на плечах – армейская накидка. Мажоров представился. Никита Сергеевич протянул руку, поздоровался.

       Юрий Николаевич доложил о назначении выставленных на показ средств, подчеркнул, что применение их в бою снижает потери авиации от трех до десяти раз. Хрущев заинтересовался, спросил: ？На каких самолетах размещено оборудование?？. ？Практически на всех, кроме самолетов Яковлева？, – ответил Мажоров. ？Это почему же?？ – удивился Хрущев. ？Не хочет. Считает нецелесообразным из-за некоторого сокращения дальности полета？, – продолжил ученый. ？А ну-ка позови сюда Яковлева？, – дал команду Хрущев кому-то из сопровождавших.

       Самолет Яковлева был размещен метрах в двухстах от стенда 108-го института. Вскоре Александр Сергеевич уже трусцой семенил в сторону собравшихся. Когда, запыхавшись, подбежал, Хрущев его в упор спросил: ？Почему не ставишь защиту на самолет?？. Тот пожал плечами: ？Тяжелая она, много места занимает？. ？Много места, говоришь? – Хрущев обернулся к Мажорову. – А ну-ка покажи станцию？.

       Юрий Николаевич подошел к станции, показал. ？Как тебе не стыдно, Яковлев？, – сказал с укором Никита Сергеевич. – Чем пустяками заниматься да книжки писать, лучше бы серьезным делом занялся？.

       Оказывается, в ту пору Яковлев писал мемуары, и Хрущеву стало известно об этом. Видимо, ему не понравилась затея и он не преминул уколоть Александра Сергеевича. ？Доложишь мне, когда разместишь？, – приказал Хрущев. ？Слушаюсь？, – ответил Яковлев и бросил в сторону Мажорова испепеляющий взгляд.

       Было, конечно, неприятно от такой реакции. Мажоров не собирался подставлять коллегу, так уж, как говорится, сложились обстоятельства. Но важно, что дело от этого выиграло. Уже к концу года станция ？Сирень-Ф？ стояла на самолете Як-28.

       При этом самому Мажорову, к счастью, с Яковлевым больше встречаться не пришлось. Его КБ занялось разработкой самолета с вертикальным взлетом, а средств защиты на нем не предполагалось.

       Михаил Болтунов,

       член Союза писателей России

       Опубликовано в выпуске № 26 (889) за 13 июля 2021 года