？Возвышение？ Китая объективно привлекает внимание к проблемам войны и мира. Упоминание председателем Си Цзиньпином о необходимости ведения ？победоносных локальных войн？, обострение ситуации в Восточно-китайском и Южно-китайском морях, геостратегическое соперничество КНР и США еще больше обостряет этот вопрос.

       Как новое руководство КНР рассматривает проблемы войны и мира в современных условиях и как видит свою роль в их решении?

       Возрождение Китая. Где уязвимое место?

       В условиях подъема Китая внутри общества происходит быстрая идейная поляризация. Она идет по многим вопросам — борьбы с коррупцией, социальному неравенству, экономическому развитию, реформе политической системы и др. В последнее время резко обострились дискуссии и по проблемам войны и мира.

       Понятно, что в основе этого лежат известные события в Южно-китайском и Восточно-китайском морях, экономические успехи Поднебесной в области развития и модернизации вооружений, включая стратегические. Косвенно, на общий подъем действуют идеи председателя Си Цзиньпина о достижении ？китайской мечты？ и ？национального возрождения？, которые мобилизуют массы на ？новые подвиги и свершения？.

       Возможно, что в настоящее время, как это не покажется странным, Китай находится в наиболее уязвимом положении за последние 30 лет успешных реформ. Речь идет о возможности провоцирования Китая на ошибку. Прежде всего, ошибку, связанную с тем или иным военным действием.

       Некорректные аналогии Синдзо Абэ

       Уязвимость эту чувствуют противники Китая, пытаясь использовать в своих интересах усиливающийся в КНР эмоциональный националистический накал. На недавнем Давосском форуме прозвучало провокационное выступление японского премьера Синдзо Абэ, который провел прямую аналогию между отношениями Великобритании и фашистской Германии накануне Второй мировой войны и современными японо-китайскими отношениями. Он заявил, что, мол, эти отношения были развиты в торгово-экономическом плане, но войны избежать не удалось. И что нечто похожее может произойти и сегодня.

       Понятно, что китайский МИД отреагировал, изложив контраргументы Пекина. Но проблема, видимо, в другом — цель, которую ставил Токио — ？ударить？ по самолюбию китайского общества — скорее достигнута, и градус антияпонских настроений невольно поднялся еще на несколько пунктов. КНР стала более уязвимой для иных провокаций и вызовов.

       Шесть гипотетических войн Китая. Где крайняя черта?

       В одной из частных бесед с китайским журналистом, обсуждая ？островные споры и взаимные обиды？, я поинтересовался, — ？где та черта, за которую Китай никогда не переступит?？. Ответ был оптимистичен — ？только война？, на которую…？мы никогда и не при каких обстоятельствах не пойдем？.

       Ответ обнадеживает. К сожалению, не все в КНР так определяют крайний рубеж. Чего стоит статья, появившаяся в китайском Интернете — ？Шесть войн, в которых Китай должен участвовать в следующие 50 лет？. По замыслу авторов, первоначально необходима война за объединение с Тайванем (2020 — 2025), затем возвращение островов Спратли (2025 — 2030), третья война с Индией — за Южный Тибет (2035 — 2040), затем наступит очередь Японии (острова Дяоюйдао в 2040–2045). Никуда не деться и Монголии. Ее планируют силовым путем ？объединить？ с Внутренней Монголией (АРВМ КНР) в 2045—2050 гг. Ну и, ？на закуску？ — Россия. Здесь сроки более отдаленные — в 2055 — 2060 гг. В эти годы авторы публикации планируют ？возврат утерянных земель？.

       Понятно, что подобные публикации не определяют общее настроение общества (схожие крайние взгляды, к слову, есть и в России), но подобные публикации — из серии спланированных провокаций, только изнутри. Так или иначе, но происходит постепенное и достаточно опасное ？размывание？ общественного мнения по вопросам войны и мира.

       ？Новый авторитаризм？ Си Цзиньпина. Обуздать аппетиты ？ястребов？?

       К слову, китайское руководство пока достаточно адекватно реагирует на ？вызов войной？. По определению шанхайского профессора Сяо Гунциня, Си Цзиньпин формирует ？новый авторитаризм？, который помогает ему не только бороться с коррупцией, но и эффективно держать в узде радикально настроенных военных, гражданских политиков, и сохранять в обществе оптимальный баланс между ？войной и миром？, не поддаваясь на внутренние и внешние провокации.

       Действительно, Си Цзиньпин в настоящее время не только первый партийный и государственный лидер, но и руководитель двух военных высших советов и новой структуры — совета национальной безопасности. Возможно, ？новый авторитаризм？ — веление времени, необходимый атрибут, чтобы пережить непростые для Китая времена.

       Характерно, что идея ？китайской мечты？ выдвинута председателем в самом начале своего правления. Все предыдущие руководители, наоборот, заканчивая карьеру, оставляли теоретическое наследство. Возможно, что в ближайшие годы Си Цзиньпин качественно и ？тематически？ расширит свои взгляды, включая проблемы войны и мира, китайского стратегического позиционирования в нем.

       Философия ядерной войны. Нет победителей?

       В КНР сложилась достаточно большая группа экспертов, работающая над переосмыслением стратегии и тактики КНР как будущей сверхдержавы, которой придется брать на себя часть глобальной ответственности и все вытекающие из этого атрибуты ？войны и мира？. Часть экспертов полагает, что в нынешних взрывоопасных условиях ？легкомысленно разбрасываться призывами к войне？, и тем более недопустимо использовать ？антияпонские эмоции？ ？для выпускания пара？ или решения иных узких задач.

       Среди части ученых доминирует мнение, что по мере накопления Китаем ядерных стратегических средств и превращения его в ？классическую？ сверхдержаву, стратегия сдерживания потенциальных противников и философия невозможности победы в любой ядерной войне должна полностью возобладать в обществе и руководстве. Основным же ？полем？ соревнования с Америкой должна быть экономика.

       Совет национальной безопасности. Каковы сценарии конфликтов?

       Очевидно, что подобные дискуссии будут развиваться и дальше. Не случайно в структуре нового органа Совета национальной безопасности планируется создание неких исследовательских подразделений (центров), которые, видимо, будут разрабатывать сценарии различных военно-стратегических ситуаций в региональном и глобальном масштабе.

       Что касается России, то нынешний российский стратегический потенциал снимает большую часть вопросов, связанных с российской безопасностью. Партнерство с Китаем не противоречит интересам РФ, наоборот, укрепляет стратегическую стабильность. Возможно, что интенсификация стратегических консультаций между представителями обороны двух стран в наше сложное время могла бы пойти только на пользу обоим государствам.

       Автор: Сергей Лузянин

       Источник: РГРК ？Голос России？ 03.02.2014