Утверждение, приведенное выше, справедливо для центра Донецка и восточных районов города. Однако жители Киевского, Кировского, частично Куйбышевского районов живут далеко не так. Разбитые дома, редкие работающие магазины и практически полное отсутствие людей на улицах — вот основные признаки прифронтовой части города.
Первое, что бросается в глаза — это буйство зелени в городской черте, больше не укрощаемое умелой рукой коммунальщика. В первую очередь это утверждение справедливо для прифронтовой улицы Стратонавтов — дальше за ней только Донецкий аэропорт. Здесь частный сектор, много двухэтажных домов. Отсюда еще в 2014-2015 году уехали все, кто мог уехать — жить здесь было откровенно небезопасно. Частично то же самое можно сказать и про Киевский район, в последние месяцы регулярно избиваемый артиллерией.
？Ну и что, что погибнут？. Военный эксперт о том, как навсегда отучить ВСУ бомбить Донецк ？ РИА Новости, Константин Михальчевский / Перейти в фотобанк
Значительную часть Киевского района занимает лесопарковая зона — довольно нетипично для крупных мегаполисов.
— У нас же до войны было здесь столько заводов, столько промышленности! За все время существования города здесь постоянно сажали деревья. Это же легкие города, понимать надо! — рассказывает Антон, житель Киевского района.
Дом Антона разбит, в него попали две ракеты из ？Урагана？. Его квартира, впрочем, цела — только окно пришлось затянуть зеленой пленкой. Здесь, ежедневно рискуя жизнью, до сих пор живут люди — в основном пенсионеры, которым некуда уезжать.
Дополнительно депрессию нагоняет дождь, который льет не переставая. Впрочем, местные жители радуются: для них дождь — спасение. В дождь украинская артиллерия не стреляет — сложно корректировать огонь, да и ствольные буксируемые пушки после первого же выстрела могут станинами зарыться в грязь.
Пригород Донецка, поселок Октябрьский, также очень похож на окраины Киевского района. Здесь тоже частный сектор, и тоже нет людей, они разъехались еще в 2014 году. В отличие от пятиэтажек, в домах Октябрьского жили люди далеко не бедные. Все дончане, кто имел возможность, старались селиться на окраинах города — чтобы, с одной стороны, жить на своей земле, с другой же — быть поближе к центру города. С приходом войны в их дом большинство жителей Октябрьского собрали все свои пожитки и разъехались кто куда. Остались лишь те, кому ехать некуда. Дома, сгоревшие, иссеченные осколками, разбитые снарядами, постепенно зарастают — здесь также никто не следит за природой, вторгшейся в еще недавно отвоеванные у нее владения человека.
ВФУ пять раз за полтора часа обстреляли Донецк из НАТОвских пушек ？ РИА Новости, Сергей Степанов / Перейти в фотобанк
В таких обстоятельствах неудивительно, что человеку свойственно тянуться к вере. Несмотря ни на что, храм в Октябрьском работает, в нем идет служба. Людей достаточно много, хотя большинство из них пожилые. В церковном дворе чисто — дедушка, прислуживающий при храме, веником наводит порядок. Рядом бегают кошки — немного пугливые, но все равно ласковые.
Куйбышевский, еще один городской район-страдалец, в последние месяцы также претерпевает суровые испытания. И речь не про его окраины, сразу за которыми начинаются печально известные Марьинка и Пески — снаряды стали залетать и в некогда считавшиеся безопасными районы.
Несколько дней назад украинской артиллерией был уничтожен рынок возле железнодорожного вокзала. Павильоны выгорели полностью, не осталось практически ни одного целого. Досталось и находящимся рядом зданиям. Некогда здесь ежедневно кипела жизнь — теперь все заброшено, людей нет. В воздухе отчетливо пахнет мертвечиной — к сожалению, покинуть горящий рынок успели далеко не все. Немного дико выглядит бумажное объявление на уцелевшей парикмахерской — ？Начнем работать 12 июля？.
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
？ Федор Громов/Украина.ру
Возле рынка, не далее чем в ста метрах, тоже находится церковь. В отличие от предыдущего храма, она небольшая — и тем не менее в ней также кипит жизнь. В церкви строительные леса, работает прожектор. Здесь работают художники, наносят на стены храма фрески.
— Мы год назад решили нашу церковь расписать. А то как-то не по-людски, дом Божий — и пустые голые стены, — комментирует Наталья, женщина лет пятидесяти, работающая в церкви.
Сам железнодорожный вокзал, некогда краса и гордость Донецка, отстроенный к чемпионату Европы в 2012 году, не функционирует. Стеклобетонное сооружение несет на себе незажившие раны выбитых стекол — а за забором стоят два старых паровоза. Эти паровозы не заброшены — их поддерживают в рабочем состоянии. По словам местных жителей, однажды война закончится — и эти паровозы снова будут радовать людей демонстрационными выездами. Сохранилось и здание паровозного депо, возведенное еще в 1924 году, когда ж/д-вокзал был еще просто станцией Юзово.
Безопасных мест больше нет. Как зверски обстреливали Донецк ？ Роман Гнатюк
Еще одна рана на теле Куйбышевского района — КамАЗ-центр, некогда большой авторемонтный хаб, возле которого находился лучший в Донецке авторынок. Здесь также разбито все. Не пощадили украинские снаряды даже выставку техники времен Великой Отечественной войны, которую год назад восстановили и отремонтировали сотрудники автоцентра. Из пяти экспонатов уцелел только танк Т-34-85, остальная техника сильно повреждена.
— Да у него броня, что ему эти осколки! — комментирует один из бойцов НМ ДНР. Их машина стоит неподалеку, солдаты остановились перекурить, — и нашим трансформерам хоть бы хны!
Напротив КамАЗ-центра стоят две скульптуры — ？донецкие трансформеры？. Их в свободное время также создали сотрудники предприятия. К сожалению, сила созидательная в настоящий момент уступила силе разрушительной.
В этих условиях, условиях постоянного стресса и риска для жизни, живут дончане. Каждую неделю они погибают под градом снарядов. Они уже привыкли к свисту ракет, к работе ПВО, к осколкам на улицах. И каждый из них хочет задать всего лишь один вопрос:
— Когда же, наконец, возьмем Марьинку, Авдеевку, Пески? Они же оттуда нас убивают!