2117

       ？ 07.11.2014, Хохлов И.И.

       В следующее воскресенье – 16 ноября – состоится одно из любопытнейших событий этой осени - второй тур президентских выборов в Румынии. На фоне масштабных сдвигов, произошедших в последнее время в мировом порядке, казалось бы, устоявшемся после окончания холодной войны, румынские выборы оказались незаслуженно обойдены стороной. Вместе с тем, победа в первом туре 2 ноября и выход во второй тур двух претендентов – социал-демократа Виктора Понта и представителя Христианского либерального альянса Клауса Иоанниса – знаменует собой важный рубеж. Итоги голосования свидетельствуют о том, каким образом формы демократического представительства эволюционировали в странах бывшего социалистического блока.

       Особый интерес представляет тот факт, что ход борьбы за президентское кресло в Румынии в значительной степени повторяет ситуацию с предвыборной кампанией кандидатов в Европейский парламент 22-25 мая с.г.

       И те, и другие выборы демонстрируют все возрастающую роль виртуального социального взаимодействия в изменении форм демократического представительства. Это – новая социальная структура, дополняющая уже существующие социальные отношения. Статистика подтверждает тенденцию к снижению роли традиционных институтов политического рекрутирования, таких как партии, профсоюзы и церковь. Разочарование в традиционных структурах, институтах и акторах социальной и политической жизни проявляется, в частности, и в снижении явки на выборах в Европейский парламент.

       Возникло множество сетевых социумов, развитие которых формирует новые виды приверженности и новую культуру политического участия. Формирующийся в информационной сети социум дополняет уже существующие социальную структуру и конфигурацию и оказывает на них самое непосредственное влияние. Расширение взаимодействия через социальные сети изменяет формы социализации человека в информационном обществе. Речь идет о социальных сетях в самом широком смысле этого слова: не как отдельных площадках в виде Твиттера, Фейсбука или Вконтакте, а подразумеваются все виды взаимодействия в сети.

       И хотя сторонники традиционных взглядов рассматривают такое взаимодействие как чисто виртуальное, тем не менее, даже они не могут отрицать их вполне реального воздействия.

       Очевидно, что в информационном обществе в наибольшей степени социализирована молодежь. Косвенным свидетельством изменения менталитета является непропорционально высокий по сравнению с другими возрастными группами уровень абсентеизма среди молодежи на выборах в Европарламент. Конечно, нельзя отрицать и того факта, что и в доинформационную эпоху молодежь не отличалась особо высокой дисциплиной в электоральном плане. Но традиционно это объяснялось тем, что молодые люди еще не закрепились в профессиональной деятельности, не завели семью и не осознали свои политические интересы. Многие западные социологи в качестве доводов приводят стоимость входа-выхода в бюрократические иерархические системы (партийные, профсоюзные и другие), необходимость уплаты взносов и т.д. Однако совершенно очевидно и то, что именно с развитием социальных сетей в Интернете участие молодежи в формальных политических процессах упало до чрезвычайно низкого уровня.

       Как ни парадоксально, показателем справедливости такого вывода является высокий уровень участия в выборах итальянской молодежи, причем эта молодежь голосует за традиционные партии ？по-старинке？. По всей видимости, это связано с низким развитием Интернета в Италии, где сельские местности и весь юг страны фактически от него отрезаны. Для сравнения: пропускная ширина канала на всю Сицилию меньше того, что входит в одну московскую квартиру.

       Социальная сеть – это новая составляющая социальной организации бытия, которую вполне можно рассматривать как компоненту появляющегося социального порядка, а кажущийся хаос (нарастающая неопределенность вариантов развития, норм, ценностей и действий отдельных акторов) – это и есть новая норма информационного способа существования и развития.

       Зарождающаяся социальная структура чрезвычайно подвижна, она лишена устойчивых оснований и обладает следующими характеристиками:

       - приоритетом информационных ценностей, что дает ощущение личной свободы и независимости;

       - неопределенностью, причем возникающие при этом риски связаны с неустойчивостью, непредвиденностью (Энтони Гидденс), которые приходят на смену определенности, стабильности и предсказуемости.

       Необходимо осознавать различие между знанием и информацией. Информация – это массив знаний, который постоянно обрабатывается человеком в сети, при этом скорость передачи информации непрерывно возрастает. Однако она не упорядочена и, соответственно, в киберпространстве живет по своим ？законам？. В отличие от знания, информация, по поводу которой или в контексте которой происходит взаимодействие субъектов-личностей, способна искажать процесс восприятия и способствовать воспроизведению заблуждений. В силу того, что именно на молодежь, активно использующую Интернет и социальные сети, обрушивается вал информации, она оказывается наиболее легко рекрутируемым контингентом для самых разных проектов. И именно по причине возникшего ？перепроизводства информации？ стало сложнее загнать избирателя, главным образом молодого, в ？прокрустово ложе？ программ традиционных партий.

       Блоггер и его аудитория критически воспринимают бюрократические иерархические системы (партийные, профсоюзные и пр.). Блоггер-миллионник – это всегда постмодернист, для которого форма изложения важнее содержания, он ставит под сомнение и высмеивает традиционные ценности: социальную защищенность, патриотизм, авторитет власти, семью и т.д. Классические партии, привыкшие в своей предвыборной риторике апеллировать к фактам и логике, оказываются совершенно не подготовлены к общению в такой среде.

       Благодаря сетевой организации, информационное общество менее иерархично, в нем по большому счету сводится к нулю социальная дифференциация. Происходит сдвиг от вертикальной социальной структуры к горизонтальной. Децентрализованные единицы в киберпространстве конкурируют между собой. Идеи, заинтересовавшие участников, пересекают границы, оформляются в проекты, осуществляемые в сети. С точки зрения физического пространства, они рассредоточены, они перемещаются, однако в реальности они могут образовывать вполне устойчивые и организованные ？социальные организмы？. Здесь уместно вспомнить о ？транснационализации по горизонтали？, о которой идет речь в замечательной книге ？Транснациональные политические пространства: явления и практика？, вышедшей в 2011 г. Сейчас же разговор идет об индивидуальной жизни современного человека, для которого дистанционная практика становится основной формой взаимодействия.

       Итак, сетевые социумы создают в киберпространстве свою виртуальную культуру, которая способна менять реальность, поскольку на основе этой информации постоянно принимаются решения. Это означает, что социальные сети стали всепроникающей реальностью, а их субстанцией – информация. Как и глобализацию, описываемый процесс нельзя запретить или остановить. Поэтому его надо изучать и учиться использовать.

       Возникновение сетевой социальной структуры – это далеко не единственный фактор, оказывающий воздействие на уровень политической активности и направленность волеизъявления граждан ЕС. Различия между странами, вышедшие на поверхность после расширения ЕС, также являются важным резоном. Этому посвящены моя статья в ？МЭиМО？, № 3 за этот год, а также новая монография “Наднациональность в политике Европейского союза”, только что вышедшая из печати.