В связи с нынешней эпидемией каранавируса и появлением инфицированных им в России либеральные СМИ поспешили вспомнить о Чумном бунте в Москве летом 1771 года. Разумеется, не забыли описать его жестокое подавление войсками, беспощадно расстреливавшими, закалывавшими штыками и рубившими саблями мятежное простонародье.
Распространяются сообщения и суждения о якобы неготовности властей РФ – в центре и на местах – во всеоружии противостоять нагрянувшей напасти. В отличие, конечно, от так называемого цивилизованного мира, то есть Запада, в первую очередь – США. Хотя цифры о числе заболевших и, к сожалению, умерших, например, в государствах Европы, в Америке свидетельствуют об обратном: у нас в стране, к счастью, в десятки раз меньше пораженных новым недугом, они вовремя выявляются, госпитализируются, благодаря чему на 18 марта не было ни одного летального исхода.
А всем уверенным в извечной неспособности россиян, которые не чета истинным европейцам, предпринимать когда-нибудь и по какому-либо серьезному поводу действенные и эффективные меры надо посоветовать прочитать отрывок из ？Былого и дум？ Александра Герцена. Вот что написал известный революционер, ярый противник власти о событиях в Первопрестольной в 1830 году:
？Все трепетало страшной заразы, подвигавшейся по Волге к Москве. Преувеличенные слухи наполняли ужасом воображение. Болезнь шла капризно, останавливалась, перескакивала, казалось, обошла Москву, и вдруг грозная весть ？Холера в Москве!？ – разнеслась по городу.
Москва приняла совсем иной вид. Публичность, не известная в обыкновенное время, давала новую жизнь. Экипажей было меньше, мрачные толпы народа стояли на перекрестках и толковали об отравителях; кареты, возившие больных, шагом двигались, сопровождаемые полицейскими; люди сторонились от черных фур с трупами. Бюллетени о болезни печатались два раза в день. Город был оцеплен, как в военное время... Все это сильно занимало умы, страх перед болезнию отнял страх перед властями, жители роптали, а тут весть за вестью – что тот-то занемог, что такой-то умер…
Митрополит устроил общее молебствие. В один день и в одно время священники с хоругвями обходили свои приходы. Испуганные жители выходили из домов и бросались на колени во время шествия...
Я был все время жесточайшей холеры 1849 в Париже. Болезнь свирепствовала страшно. Июньские жары ей помогали, бедные люди мерли, как мухи; мещане бежали из Парижа, другие сидели назаперти... Бедные работники оставались покинутыми на произвол судьбы, в больницах не было довольно кроватей, у полиции не было достаточно гробов, и в домах, битком набитых разными семьями, тела оставались дни по два во внутренних комнатах.
В Москве было не так.
“Купцы давали даром все, что нужно для больниц, одеяла, белье и теплую одежду ”
Князь Д.В. Голицын, тогдашний генерал-губернатор, человек слабый, но благородный, образованный и очень уважаемый (Дмитрий Владимирович Голицын – генерал от кавалерии, управлявший Белокаменной почти четверть века, с 1820 по 1844 год, сражавшийся с поляками, шведами и французами, герой Наполеоновских войн – вряд ли мог характеризоваться как ？человек слабый？ – А.У.), увлек московское общество, и как-то все уладилось по-домашнему, то есть без особенного вмешательства правительства. Составился комитет из почетных жителей – богатых помещиков и купцов. Каждый член взял себе одну из частей Москвы. В несколько дней было открыто двадцать больниц, они не стоили правительству ни копейки, все было сделано на пожертвованные деньги. Купцы давали даром все, что нужно для больниц, одеяла, белье и теплую одежду, которую оставляли выздоравливавшим. Молодые люди шли даром в смотрители больниц для того, чтоб приношения не были наполовину украдены служащими.
Университет не отстал. Весь медицинский факультет, студенты и лекаря en masse привели себя в распоряжение холерного комитета; их разослали по больницам, и они остались там безвыходно до конца заразы. Три или четыре месяца эта чудная молодежь прожила в больницах ординаторами, фельдшерами, сиделками, письмоводителями, – и все это без всякого вознаграждения и притом в то время, когда так преувеличенно боялись заразы...
Москва... просыпается всякий раз, когда надобно, и становится в уровень с обстоятельствами, когда над Русью гремит гроза.
Она в 1612 году кроваво обвенчалась с Россией и сплавилась с нею огнем 1812...
Явилась холера, и снова народный город показался полным сердца и энергии!？
Хороший, кстати, пример и для теперешних ？отцов？ столицы РФ, и для ее очень богатых обитателей. Впрочем, для их коллег в провинции тоже.
Среди хулителей современной России есть люди, владеющие пером. Посоветуем им последовать примеру великого Пушкина: отвлечься на какое-то время от поношения ？кровавого авторитарного режима？ и подобно Александру Сергеевичу, отрезанному введенными в 1830-м в период холеры карантинами от Москвы, поработать ради нетденного. У ？солнца русской поэзии？ была ？Болдинская осень？. Пусть у каждого из вас, господа писатели, будет такая же творческая весна и лето. После которых, надо надеяться, Covid-19 удастся побороть.
Александр Уткин
Covid-19