…нужно достоверно и полноценно просчитать потенциальные угрозы военной безопасности. На каждую из них должен быть найден достаточный адекватный ответ[1].

       В. Путин, президент России

       ？Евразийская？ идея порочна прежде всего потому, что создает иллюзию полезности ？контроля？ над большими сухопутными территориями[2].

       В. Иноземцев, политолог

       Одна из серьезных переменных величин, влияющих на развитие различных, порой противоположных сценариев международной обстановки (МО), — развитие собственно сценариев военно-политической обстановки (ВПО). С одной стороны, как уже не раз говорилось[3], сценарии ВПО являются следствием, продолжением сценариев развития МО, более того, предопределены их развитием. С другой стороны, сама логика развития того или иного сценария ВПО начинает влиять на формирование МО. И это влияние нельзя игнорировать, более того, при анализе МО его следует учитывать. На известной логической схеме это выглядит следующим образом (рис. 1).

       Рис. 1

       Проблема, однако, заключается в том, что один (и именно действующий) сценарий развития ВПО начинает влиять сильнее или даже очень сильно на действующий сценарий МО, задавая ему свою ？логику войны？. На рисунке показан, например, сценарий № 1 (？острая конфронтация？), который формирует свои особенности развития сценария МО. В МГИМО и РСМД, например, были рассмотрены несколько сценариев развития ВПО в Центральной Азии после вывода войск коалиции из Афганистана в 2014–2024 годы. Каждый из них так или иначе оказывал влияние на все сценарии раз- вития МО в ЦА, в частности:

       — сценарий № 1. ？Огнедышащий дракон？: усиление Китая;

       — сценарий № 2. ？Стратегия анаконды？: Запад сдерживает Китай;

       — сценарий № 3. ？Зеленый полумесяц над Центральной Азией？.

       Иными словами, каждая ЛЧЦ становилась доминирующей в одном из сценариев развития МО в зависимости от последствий развития того или иного сценария ВПО[4].

       В этой и предыдущих работах проблема взаимосвязи развития сценариев МО и ВПО уже не раз справедливо поднималась и описывалась достаточно подробно[5]. В данном разделе необходимо обратить внимание на то, что рассматриваемые конкретные сценарии развития ВПО и их варианты основываются (теоретически и методологически) на этой взаимосвязи и непосредственно вытекают друг из друга. Это означает, что существующие и будущие конкретные сценарии и те варианты развития ВПО являются логическим следствием развития соответствующих конкретных сценариев МО, их естественной, составной частью, а также следствием развития одного из сценариев человеческой цивилизации. Это очень наглядно видно на примере военного конфликта на Украине, когда все страны — члены НАТО активно выступили политически сообща (хотя с военно-технической точки зрения заметных усилий и не произошло)[6].

       Это означает, что анализ существующих сценариев развития ВПО в мире и их прогноз на период до 2030 и 2050 годов в силу их огромного количества необходимой и выделения из их числа наиболее вероятных вариантов изначально предполагают попытку систематизации таких сценариев (по аналогии с систематизацией по группам и подгруппам сценариев МО). Без такой систематизации и логической привязки количество сценариев и их вариантов становится неограниченным, а значит, бессмысленным с точки зрения анализа и прогноза.

       Кроме того, как уже говорилось выше, необходимо выделить условия и принципы, в соответствии с которыми выдвигаются эти сценарии, делающие их более конкретными и практическими, т. е. более вероятными.

       Такой анализ и прогноз, таким образом, предполагает логическую привязку существующих и будущих сценариев развития ВПО к уже существующим и прогнозным сценариям развития международной обстановки (МО) и сценариям развития человеческой цивилизации (ЧЦ)[7]. Надо отчетливо понимать, что не только развитие сценариев ВПО и стратегической обстановки (СО), но и вся военная политика государства формируется под прямым, непосредственным и сильным влиянием развития конкретных сценариев МО, которые формируют такие же конкретные внешне-политические, военные, экономические и иные условия существования государств и еще более конкретные внешние и военные угрозы[8].

       Так, например, развитие ВПО на Украине и в Европе зависит от многих политических, финансовых, экономических и иных факторов, которые необходимо учитывать при формировании собственно военной политики, в частности, ее продовольственной зависимости от Запада, сложившейся в 80-е и 90-е годы XХ века. ？Обмен санкциями？, как политический инструмент, в данном случае должен учитывать эти реалии, хорошо отображенные на инфографике РБК (рис. 2). И наоборот: конкретные военные и военно-политические условия формирования сценария ВПО могут оказать и часто оказывают обратное влияние на развитие сценария МО. Так, безусловные военные успехи ополченцев на Украине весной–летом 2014 года вынудили Киев и его союзников пойти на переговоры с представителями Новороссии, заключить перемирие и смягчить набирающую темпы опасную эскалацию развития сценария МО в кризисном направлении. При этом надо понимать, что влияние процессов, происходящих в развитии сценариев ЧЦ и МО, более глубоко и фундаментально, чем в сценариях развития ВПО и СО. Случаи, когда изменения в сценариях развития ВПО радикально влияли на сценарии МО, в истории есть, но они немногочисленны. Так, Карл XII быстрым нападением и разгромом датчан вывел Данию из военно-политической коалиции России, Польши и Дании против Швеции. Такую же попытку попытался осуществить А. Гитлер, освободив из заключения Муссолини. Но, надо признать, что эти немногочисленные примеры в конечном счете все равно подтверждают общее правило: развитие сценариев ВПО следует из развития сценариев МО.

       Рис. 2

       Источник: Сункина Виктория, Волкова Олеся. Данные International Trade Centre. Расчеты РБК // РБК. 2014. 13 августа.

       Надо признать, что специфические события и тенденции в развитии того или иного сценария ВПО оказывают частные, иногда значимые воздействия на события и тенденции в сценариях развития МО. В частности, война на Украине стала поводом для введения санкций против России, касающихся разработки месторождений нефти и газа в Арктике[9], ограничений в добыче сланцевой нефти и газа, а в перспективе ее политики в Антарктике и других регионах. Это влияние иногда не очень заметно (как в отношениях с Японией), иногда только символично (как в отношениях с Индией), а иногда неожиданно сильно (как в отношениях с Австралией). Поэтому такой ？военно-политический реверс？ должен внимательно отслеживаться, особенно в тех случаях, когда он неожиданно может привести к неприятным последствиям.

       Конкретные сценарии развития ВПО, вытекающие даже из одного сценария развития МО, неизбежно будут отличаться друг от друга: даже если события развиваются в одно и то же время и в одном и том же месте, конкретные военно- политические условия могут быть (и будут) разными в силу того, что они зависят от множества субъективных факторов, часть из которых была неизвестна и не учитывалась, а часть — только что появилась[10]. Поэтому нельзя просто экстраполировать сценарий развития МО на сценарий ВПО. Они могут отличаться, в т. ч. и серьезно, в ту или иную сторону.

       В качестве примера можно использовать сценарий раз- вития ВПО, сложившийся в Новороссии в сентябре 2014 года после инициатив В. Путина и П. Порошенко о прекращении огня, когда дальнейшее развитие событий могло развиваться как минимум по трем сценариям[11]. Так, сценарий № 1, который привел в целом к прекращению огня, мог бы ？за- морозить？ конфликт на неопределенную перспективу, а сценарий № 2 — привести к устойчивому миру. Вместе с тем сценарий № 1 может развиться и превратиться со временем в сценарий войны, вытеснив не состоявшийся в сентябре сценарий войны № 3.

       Как видно, все эти потенциально возможные и даже вероятные сценарии ВПО существуют в рамках одного сценария развития МО, который был описан выше как ？сценарий войны чужими руками？. Его реализация, судя по всему, была в сентябре 2014 (конкретное время) скорректирована событиями в Сирии и Ираке (конкретными событиями в конкретном месте), а именно: бомбардировками США исламских радикалов.

       Таким образом, развитие конкретных вариантов конкретных сценариев ВПО происходит под влиянием самых разных внешних и внутренних факторов внутри одного сценария развития МО или даже одного из вариантов та- кого сценария. Это означает, что прогнозировать точно развитие того или иного сценария ВПО невозможно даже в рамках одного из сценариев развития МО. По сути дела, украинские сценарии и их варианты развития ВПО в августе–сентябре подтверждают этот вывод. Как средства, так и способы ведения вооруженной борьбы при всех сценариях оставались одни и те же: преимущественно артиллерийские системы, стрелковое оружие и бронетехника. Действия авиации и флота по понятным причинам фактически отсутствовали.

       Рис. 3

       Рис. 4[12]

       Основные военно-политические тенденции, которые можно прогнозировать в среднесрочной перспективе до 2021–2024 годов и даже далее, позволяют предположить следующее:

       1. Формирование вокруг ЛЧЦ и быстро растущих центров силы военно-политических коалиций, которые могут объединяться в относительно устойчивые конгломерации, например:

       — США — Западная Европа — ряд стран Персидского залива — некоторые страны Юго-Восточной Азии и АТР;

       — Бразилия — Мексика — Венесуэла — некоторые страны Латинской Америки;

       — Вьетнам и некоторые страны Юго-Восточной Азии;

       — Россия — ЕврАзЭС — некоторые страны Европы, Азии и даже Африки.

       При этом цивилизационное значение имеет огромное влияние на будущие интеграционные процессы. Как подчеркивают некоторые авторы, ？…народы Евразии уже объединялись четыре раза. Самыми первыми объединителями евразийских народов были гунны. Затем континент был объединен в рамках Тюркского каганата. В XIII веке территорию Евразии объединили монголы под предводительством Чингисхана. Четвертая попытка — образование Российской империи и СССР？[13].

       2. Создание широких коалиций и нескольких ЛЧЦ по аналогии с БРИКС.

       3. Превращение внешней и военный политики государств и ЛЧЦ в единую сетецентрическую стратегию.

       >>Полностью ознакомиться с монографией А.И. Подберёзкина "Третья мировая война против России: введение к исследованию"<<

       [1] Латухина К. Просчитать угрозы // Российская газета. 2014. 11 сентября. С. 2.

       [2] Иноземцев В. Не потеряться во времени // Литературная газета. 2014. № 36 (6478). С. 9.

       [3] Подберезкин А. И. Военные угрозы России. М. : МГИМО–Университет, 2014.

       [4] Сценарный прогноз развития ситуации в Центральной Азии после вывода коалиционных войск из Афганистана 2014–2024 гг. // РСМД. 2013. 23 мая [Электронный ресурс]. URL : http://ncouncil.ru/inner/

       [5] Подберезкин А. И. Военные угрозы России.

       [6] 2015 Global Forecast. Crisis and Opportunity // CSIS. 2014. P. 46.

       [7] Подберезкин А. И. Стратегия для будущего президента России: русский путь / ВОПД ？Духовное наследие？. М., 2000.

       [8] См. подробнее: Подберезкин А. И. Военные угрозы России.

       [9] Башкатова А., Сергеев М. Запад перекрывает России доступ к Арктике// Независимая газета. 2014. 12 сентября. С. 1–2.

       [10] Подберезкин А. И. Военно-политические аспекты прогнозирования мирового развития. М. : МГИМО–Университет, 2014.

       [11] Эта логика была описана И. Поповым и М. Хамзатовым не раз в их работах, которые использовал автор. См., например: Подберезкин А. И. Военно-политические аспекты прогнозирования. М. : МГИМО–Университет, 2014. С. 28.

       [12] Мансуров Т. ЕврАзЭС: от интеграционного сотрудничества к Евразийскому экономическому союзу // Международная жизнь. 2014. № 14. С. 23.

       [13] Мансуров Т. ЕврАзЭС: от интеграционного сотрудничества к Евразийскому экономическому союзу // Международная жизнь. 2014. № 14. С. 23.

       24.08.2017