Любопытный способ борьбы с проявлениями трусости среди представителей летного состава Королевских ВВС Великобритании описал флайт-сержант Майлз Трипп в своих воспоминаниях ？Воздушная война в небе Западной Европы？.
Он сам, летавший на бомбардировщике, довольно быстро на себе испытал, что делает с летчиком пережитая в боевом вылете опасность, как тяжело она на психику воздействует: ？Мы выполняли наш третий вылет с двумя ведомыми, которые аккуратно держались по обеим сторонам хвоста ？Эйбла？. Мои опасения резко усилились, когда мы подлетали к зоне мощного заградительного зенитного огня, и ？Ланкастер？ впереди нас кувырком полетел вниз, охваченный ярким пламенем. Почти сразу же ？Эй-Эйбл？ попал под огонь зенитной артиллерии, и мы снова услышали звук разрыва с последующим металлическим стуком осколков снаряда, сыпавшихся дождем на фюзеляж. Но ни в какие жизненно важные места они не попали, и мы пролетели вперед и сбросили наши бомбы. Я все еще нажимал на кнопку сброса бомб, когда запоздавшая волна шока, прокатившись по телу, бросила меня в почти невыносимый жар, и я ощутил, что в лицо словно вонзились сотни иголок？.
Постепенно жгущий жар исчез, но затем мое тело начало трясти, и я не мог справиться с дрожащими ногами. Все еще остававшиеся мечты о славе исчезли и растворились в дневном свете над Кельном. С этого времени инстинкт самосохранения доминировал над всеми остальными инстинктами. Я ничего не сказал о своем нервном припадке другим, но надеялся, что пройдет не слишком много времени, прежде чем мы снова полетим, потому что случившееся было сопоставимо с падением с лошади или автомобильной катастрофой. Всегда утверждалось, что нужно как можно скорее сесть в седло или за руль другого автомобиля？.
Вот только показывать товарищам и начальству, что с летчиком происходит, совсем не рекомендовалось: ？Что волновало меня, так это то, что если я не совладаю со своими нервами, то могу быть отстранен от полетов с вердиктом ？Lack Morale Fibre？ напротив моей фамилии. Призрак L.M.F. (это всегда обозначалось начальными буквами) часто посещал меня, начиная с дней обучения. Все говорили о трусах, которые были разжалованы и отправлены чистить туалеты до конца своей службы. Чтобы получить L.M.F., было достаточно просто сообщить врачу, что ты больше не можешь переносить риск вылетов. С самого начала экипажи самолетов формировались из добровольцев, и никого нельзя было принудить летать, но унижение и позор, которые следовали за признанием измученного человека, были такими, что некоторые продолжали летать, даже когда от их нервов оставались одни клочки, но не шли на L.M.F.？.
Чисткой туалетов до конца службы проблемы отстраненного от полетов с вердиктом ？Lack Morale Fibre？ вовсе не ограничивались: ？Ожидая следующего боевого вылета, я вспоминал последний случай L.M.F. Бортстрелок из соседней эскадрильи, которого мы знали, отказался снова подниматься в воздух после того, как увидел ？Ланкастер？, разнесенный вдребезги прямым попаданием зенитного снаряда. Он был понижен в звании и с позором отправлен куда-то подальше. Но не только страх потери чувства собственного достоинства удерживал людей от получения L.M.F., это было понимание того, что в стране, всецело устремленной к победе в войне, их будут считать не выдержавшими бремя этой войны. В этой атмосфере человек, который устранялся, становился отверженным; он был оскорблением национальных устремлений. Он приносил ощущение позора всей своей семье, и большинство друзей больше не желали признавать его или в лучшем случае при встрече смущались и чувствовали себя неловко. Никого не заботили объяснения психиатров — высокомерно прозванных ？фигуристами на велосипедах？, — медицинские знания относительно болезней, вызываемых стрессовыми состояниями, были ограниченными？.
Конечно, позволить себе такую мягкость по отношению к боящимся боевых заданий летчикам англичане могли в относительно благополучной ситуации – при отсутствии боев на своей территории. Шло бы наземное сражение за Лондон – вряд ли можно было бы позволить уклонистам от боя сортиры мыть, пришлось бы меры воздействия на них пожестче использовать.
Но вызывает уважение моральное здоровье тогдашнего английского общества, в котором трусом было быть очень неуютно. Англия действительно была всецело устремлена к победе в войне…
Максим Кустов