73
Фото с сайта https://i0.wp.com/www.clarin.com
？ Кудрявцев А.К., Преображенская А.А., Тимофеев П.П., 27.06.2022
12 и 19 июня во Франции два месяца спустя после переизбрания Эммануэля Макрона президентом страны прошли два тура выборов в Национальное собрание – нижнюю палату парламента. По их результатам сложилась крайне необычная ситуация, когда пропрезидентская коалиция ？Вместе!？ утратила абсолютное большинство (не менее 289 мест из 577), набрав лишь 245 мандатов, тогда как ни одно оппозиционное движение (Новый социально-экологический союз левых сил NUPES – 131, ультраправое Национальное объединение (НО) – 89, правоцентристская партия ？Республиканцев？ – 61) не смогло себе его обеспечить. Во весь рост встал вопрос о том, как парламент со сложившимся партийным раскладом сможет участвовать в формировании государственной политики.
1. Значение выборов в Национальное собрание для Пятой республики
Значение этих выборов вытекает из самого государственного строя страны, который определяется как президентско-парламентский, или полупрезиденский. Конституция дает широкие полномочия президенту, который рассматривается как несущая конструкция исполнительной власти. Вместе с тем, согласно конституции, политику страны осуществляет правительство во главе с премьер-министром. Когда большинство в Национальном собрании остается за соратниками главы государства, то решающая роль в осуществлении государственного курса остается за президентом. Между тем в истории современной Франции трижды складывалось положение, когда на парламентских выборах большинство получали силы, противостоящие президенту (1986-1988, 1993-1995, 1997-2002 гг.). Тогда в обстановке, как принято говорить, политического ？сосуществования？ (？сожительства？) в социально-экономической сфере в жизнь проводился не президентский курс, а линия правительства, опиравшаяся на парламентское большинство. Исполнительная власть становилась двуглавой, а прерогативы президента – суженными.
С 2002 г. после сокращения продолжительности президентского мандата с 7 до 5 лет и изменения избирательного календаря парламентские выборы стали проводиться сразу же вслед за избранием главы государства. Опираясь на только что достигнутую победу, пропрезидентские силы обеспечивали себе комфортное парламентское большинство. Политическое ？сосуществование？, казалось бы, почило в бозе. Между тем складывающаяся в результате выборного марафона-2022 новая конфигурация политических сил побудила многих наблюдателей вновь заговорить о нем.
2. Расклад сил накануне выборов
Уже в апреле 2022 г., по итогам президентской кампании стало ясно, что во Франции обозначились контуры трехполюсной партийно-политической системы: пропрезидентский центр во главе с Э. Макроном и два крайних полюса на правом (Марин Ле Пен) и левом (Жан-Люк Меланшон) флангах. Если главным конкурентом Макрона на президентских выборах была лидер ультраправых сил М. Ле Пен, то основным источником опасений для президентских сил в контексте парламентской кампании стал сформированный Меланшоном союз левых сил. Руководитель партии ？Непокоренная Франция？ Меланшон, судя по всему, начал переговоры с лидерами других левых сил сразу после завершения борьбы в 1-м туре 10 апреля, где он оказался третьим, уступив М. Ле Пен менее 2% голосов. В итоге уже 1-5 мая его партия стремительно вышла на соглашение с коммунистами, социалистами и ？зелеными？, которое отразило сложившееся по результатам президентских выборов ситуацию и соотношение сил в левом лагере. Поскольку на президентских выборах лишь Меланшон мог похвастаться высокими результатами (21,95%), тогда как остальные левые кандидаты не смогли даже преодолеть 5%-ный порог, общая платформа левого союза была сформирована на базе установок меланшонистов.
В основу ее легла программа наращивания расходов и подхлестывание экономического роста. Впервые совместная программа левых строилась на основе радикальных антилиберальных и евроскептических взглядов течения, располагающегося на крайнем фланге. В стремлении привлечь умеренного избирателя, не оттолкнув при этом протестного, совместная программа представляла собой компромисс. Больше того, участники союза не скрывали и даже зафиксировали серьезные расхождения (например, по таким вопросам, как участие Франции в евроинтеграации и членство в военной организации НАТО, ядерная энергетика и возобновляемые источники энергии). Задачей-минимум для NUPES стало политическое выживание левых сил, задачей-максимум – получение парламентского большинства. Поэтому левые провели кампанию под лозунгами ？Меланшона в премьеры？ и ？Парламентские выборы 2022 – 3-ий тур президентских？, что было прозрачным намеком на ？сосуществование？ и на вхождение левых в исполнительную власть. При этом вопрос о будущем левых сил остается открыт: до сих пор непонятно, сохранит ли он свое единство или окажется мимолетным избирательным картелем, не устоявшим перед расхождениями в идейных установках. В любом случае он позволяет участникам решать стоящие перед ними краткосрочные задачи.
Непростая ситуация сложилась и на правом фланге. Перед ？Республиканцами？, уступившими НО в национальном масштабе роль основной оппозиционной силы, стояла задача сохранить максимально возможное количество депутатских мандатов. Но программные установки ？Республиканцев？ фактически претворялись в жизнь президентским большинством и бывшими соратниками ？Республиканцев？ по партии, перебежавшими к Макрону, их традиционный электорат (состоятельные люди пожилого возраста) перешел к поддержке конкурентов. После того, как кандидат ？Республиканцев？ на президентских выборах не набрал и 5% голосов, в парламентской предвыборной кампании ставка делалась на традиционное укоренение депутатов на местах.
Ультраправое НО выдвигало скромную на фоне 42% голосов, набранных М. Ле Пен во 2-м туре президентских выборов, задачу – создать парламентскую группу (не менее 15 депутатов). При этом и для лепеновцев возникла угроза справа: новая крайне правая партия ？Реконкиста？, созданная главным политическим ньюсмейкером прошлого года Эриком Земмуром, выдвинула кандидатов в большинстве избирательных округов и продолжала следовать своей жесткой антииммигрантской риторике, от которой сама М. Ле Пен пытается отойти.
3. Ход парламентской кампании и ее итоги
Доминантой избирательной кампании стала дуэль между союзом левых и коалицией пропрезидентских сил. Как и на выборах президента, в центре внимания оказались вопросы уровня жизни и покупательной способности населения. Жестокий удар по ней наносит раскручивающийся маховик инфляции. Отдавая приоритет социальным аспектам, левые выдвинули 650 предложений – своего рода каталог мер, которые они намеревались проводить в жизнь в случае победы. Многие из них (повышение минимальной зарплаты, замораживание цен на продукты первой необходимости, снижение возраста выхода на пенсию с 62 до 60 лет и др.) были нацелены на улучшение повседневной жизни людей и вбирали в себя многие давние требования трудящихся. Их осуществление потребовало бы дополнительных расходов в размере 250 млрд евро в год, которые левые предлагали финансировать за счет повышения темпов экономического роста и более справедливого налогообложения: усиления его прогрессивности, восстановления налога на крупные состояния, усиления борьбы с уклонением от налогов. При поддержке ？зеленых？ в программу заложено заметное ускорение снижения углеродного следа от человеческой деятельности. Важнейшим инструментом намечаемых преобразований признается государство, роль которого в экономической жизни возрастет благодаря национализации и экологическому планированию.
Сознавая, что основная опасность для нее в парламентской кампании исходит слева, президентская коалиция всячески подчеркивала, что власти немало сделали для поддержания доходов населения, введя субсидирование цен на автомобильное топливо, сдерживание тарифов на электроэнергию и газ и пр. Указывалось, что программа Макрона нацелена на возврат к полной занятости, а упоминания о повышении пенсионного возраста, наоборот, исчезло из официальных заявлений. Но главным аргументом в полемике с левыми стала критика их экономической платформы. Отсутствие надежных источников финансирования плана наращивания расходов, предупреждали макронисты, обернется бюджетными дефицитами под 10% ВВП, следовательно, дальнейшим нарастанием и без того разбухшей правительственной задолженности. Ставилась под сомнение реалистичность положения и, – надо сказать, не без основания, – будто Европейский центральный банк расширит приобретение облигаций французского государства, а затем сможет конвертировать их в бессрочные беспроцентные обязательства, то есть, спишет. Особенно ожесточенно отметался тезис о ？неподчинении？ требованиям Брюсселя, в частности, бюджетным, если они мешают достижению программных целей левых. Макронисты настаивали, что политика левых нанесла бы непоправимый ущерб евроинтеграции. Отсюда в надежде побудить избирателя включиться в ？полезное голосование？ за президентский блок провозглашалось, что очередной ？левый эксперимент？ ввергнет страну в экономическую авантюру.
Первый тур выборов, прошедший 12 июня, не внес ясности в понимание того, кто главный фаворит выборов. И президентская коалиция, и левый блок получили почти равное количество голосов, а в 577 округах было избрано лишь 5 депутатов (причем 4 – от левых, 1 – от Макрона). Сохранялась возможность возникновения, хотя и с разной степенью вероятности, трех ситуаций в Национальном собрании: во-первых, достижение сторонниками президента абсолютного большинства; во-вторых, относительное большинство макронистов; в-третьих, победа левых и, следовательно, ？сосуществование？ президента Макрона с левым парламентским большинством.
19 июня, по итогам второго тура стало ясно, что реализовался второй сценарий. Пропрезидентская коалиция хотя и осталась первой парламентской группой, но так и не сумела сохранить абсолютное большинство. Левый блок заметно расширил свое присутствие в парламенте, но тоже оказался далек от вожделенного абсолютного большинства.
？Республиканцы？ ожидаемо сократили свое представительство почти вдвое, получив 64 мандата. При этом благодаря новому раскладу политических сил именно ？Республиканцы？ получили ключевую роль в парламенте, которой в Национальном собрании прошлого созыва не имели, даже будучи первой партией оппозиции. Между тем сторонники линии на коалицию с президентским лагерем оказались в явном меньшинстве. Действительно, подобный альянс, хотя и принес бы министерские посты, но поставил бы крест на будущем ？Республиканцев？ как самостоятельной политической силы.
Крупнейшим успехом выборы стали для Национального объединения. Лепеновцы в десять раз увеличили свое представительство в парламенте и второй раз в истории партии смогли сформировать группу в нижней палате парламента. Группа НО с 89 мандатами стала основной оппозиционной фракцией. Причины роста политического влияния правых популистов кроются в глубоких социальных и пространственных размежеваниях во французском обществе, в т.ч. в остро проявившихся в этом году проблемах инфляции, болезненно ударившей по простому народу – основному электорату НО. До последнего времени несмотря на постоянный прирост численности избирателей лепеновцам из-за правил мажоритарного голосования и действия практики ？республиканского фронта？ (когда все остальные партии призывали своих избирателей объединиться против партии М. Ле Пен во втором туре) не удавалось трансформировать поданные за них голоса в избирательные мандаты. Основной причиной успеха на данных выборах является уникальная сложившаяся политическая конъюнктура, которая фактически заблокировала практику ？республиканского фронта？. Все три основных политических блока имели когорты настолько яростных противников, что можно говорить о появлении ？антимакроновского？ и ？антимеланшоновского？ фронтов, которые в известной степени нивелировали ？антилепеновский？ фронт.
Э. Земмур сошел с политической сцены так же стремительно, как и взлетел на нее. Сказалось отсутствие популярности ？Реконкисты？ на местах, а также то, что партии прошлось выступать без союзников и что личная харизма Земмура, сыгравшая большую роль в голосовании за него на президентских выборах, не распространилась на его кандидатов.
4. Возможные сценарии выхода из ситуации
В условиях, когда президентскому блоку не хватает 44-45 голосов, чтобы дотянуть до абсолютного большинства, возможны следующие линии поведения макронистов. Вариант первый – создание коалиции с ？Республиканцами？ и/или отдельными составляющими союза левых – например, социалистами и/или экологистами. Проведенные Э. Макроном консультации с лидерами прошедших в парламент партий, которые на президентских и парламентских выборах чаще всего выступали с резкой критикой макронизма, показали: политических движений, готовых пойти на соглашение с центром, пока что нет, и перспективы образования ？большой？ коалиции и формирования правительства ？национального единства？ пока не просматриваются.
Второй вариант – поиск большинства по отдельным законопроектам с теми же силами, включая не примыкающих к NUPES депутатов других левых (22 мандата) и других правых (10 мандатов), причем большинства с ？меняющейся геометрией？ в зависимости от содержания закона. Так, например, в конце 1980-ых годов действовал премьер-министр социалист М. Рокар. Но, во-первых, тогда у депутатов-социалистов были естественные партнеры в лице коммунистов, а сегодня сторонникам Макрона противостоят трудносовместимые с ними формации. К тому же, в свое время социалистам для достижения большинства не хватало всего около полутора десятков голосов, чего не скажешь о блоке Макрона. Во-вторых, Рокар для проведения в жизнь нужных законопроектов многократно использовал ст. 49.3 Конституции, позволяющей принимать законы без обсуждения, если нет вотума недоверия правительству. Но с 2008 г. применение этой чрезвычайной статьи ограничено – ею можно воспользоваться лишь раз за парламентскую сессию. В таких условиях результативная законодательная деятельность потребует от ее участников виртуозного владения искусством компромиссов, которое никогда не было сильной стороной партийной системы Пятой республики.
Наконец, третий вариант, к которому может прибегнуть Макрон – роспуск Национального собрания и проведение новых выборов. Но успех такого варианта возможен лишь при благоприятной для президента подвижке в расстановке партийных сил, а просчет может дорого обойтись исполнительной власти, так как правом распускать нижнюю палату парламента президент может воспользоваться только один раз в год. Подобная попытка, опрометчиво предпринятая Ж. Шираком в 1997 г., в итоге обернулась победой левой оппозиции и новым ？сосуществованием？.
С чем связана неудача президентских сил на парламентских выборах, последовавшая сразу же вслед за переизбранием Э. Макрона президентом? Дело не только в тактических просчетах, а они были. Избирательная кампания велась президентом вяло, без свежих идей, в расчете на то, что граждане, как и прежде, подтвердят результаты президентских выборов и проштампуют парламентское большинство. Со счетов сбрасывалось, что на сей раз макронисты не могут использовать эффект новизны, как в 2017 г., и что у них появились энергичные оппоненты. Но важнее то, что президентская команда подходила к выборам, накопив немало уязвимых мест. Начать с того, что итоги президентства Макрона воспринимались французами неоднозначно. Ему пришлось проводились социально болезненные реформы, а их положительному потенциалу мешала проявиться волна социально-экономических потрясений, наиболее тяжелая среди которых – пандемический кризис. Сказалась и слабость недавно созданной практически из ничего президентской партии, которой так и не удалось закрепиться на местах, тогда как именно этот фактор играет не последнюю роль в формировании избирательных предпочтений. Наконец, недовольство вызывало и то, что стремление президента укрепить вертикаль власти выбрасывало из сферы выработки государственных решений такие структуры, как профсоюзы и местные органы власти. На президентских выборах в отсутствии конкурентов, которым избиратель решился бы доверить государственный штурвал, накопившееся недовольство проявилось лишь в том, что, победив, Макрон не получил карт бланш. На парламентском этапе, превратившемся, по мнению ряда обозревателей, в своего рода ？антимакроновский референдум？, протестные настроения и стремление несколько ограничить власть президента выплеснулись наружу.
Возникшие политические сложности с проведением курса преобразований наложились на объективно обусловленные трудности в поиске решений социально-экономических проблем. Ближайшая из них – потребность безотлагательно расширить поддержку текущих доходов населения в условиях нарастающей инфляции. Тем более, что левые силы, опираясь на назревшее социальное недовольство, намереваются провести ？пятый？ протестный тур на улицах. Накопились вопросы в системе образования и здравоохранения. Помимо модернизации управления эти сферы требуют и дополнительных расходов, поскольку годы жесткой экономии и сдерживания роста зарплат обернулись нехваткой преподавательского состава в школах и медицинского персонала в больницах. Наконец, властям предстоит удвоить усилия по обеспечению экологического перехода и реиндустриализации на инновационной основе, без чего никак не залатать зияющие бреши в торговом балансе страны. Все эти высокозатратные инициативы Макрону придется продвигать в обстановке растущих процентных ставок и завершения затянувшегося периода дешевых денег, не подрывая устойчивость разросшегося государственного долга.
В целом же прохождение через предстоящий непростой этап развития станет серьезным экзаменом для политической элиты Франции.