Важно помнить, что важнейшая роль в повышении эффективности стратегического сдерживания принадлежит конкретным исполнителям высшего звена, которые осуществляют общую координацию и согласование политики безопасности и проведение конкретных акций и мероприятий. В современной России, где исполняется не более 25% президентских поручений, эффективность государственного управления является самой острой проблемой. Эта эффективность в области обеспечении национальной безопасности может, вероятно, считаться выше, но учитывая стремительное обострение ВПО, — всё еще не достаточной.

       Учитывая, что общее политическое и стратегическое руководство политикой безопасности может и должно принадлежать Президенту РФ и Совету национальной безопасности, оперативное управление и текущую деятельность по реализации этих решений должно быть возложено на Национальный штаб обороны (по определенной аналогии с ОКНШ ВС США), частью которого становится Генеральный штаб ВС, а также штабы МВД, Росгвардии, ФСБ, СВР, МЧС и др. органов государственного управления, включая министерство финансов, здравоохранения и другие, которые должны представлять первые заместители руководителей соответствующих ведомств, либо (аппарат Правительства РФ, Совет Федерации, Государственная Дума ФС и Счетная палата России) руководители соответствующих аппаратов.

       В соответствии с Конституцией и политической практикой, руководителем Национального штаба обороны может быть только председатель правительства РФ, в руках которого концентрируется контроль над всей системой исполнительной власти в стране, а также общественными институтами и бизнесом в той части и в пределах тех компетенций, которые оговариваются Президентом и Советом национальной безопасности.

       Причем (по аналогии со штабом Партизанского движения в годы ВОВ) должны быть созданы отдельные управления по работе с бизнесом и институтами гражданского общества, которые в новых условиях (особенно университеты, частные СМИ, интернет-ресурсы и пр.) будут играть исключительно важную роль в политике безопасности. В Эстонии уже действует, например, Центр кибербезопасности НАТО, в Латвии — Центр альянса по вопросам стратегических коммуникаций. Накануне маневров ？Запад–2017？ премьер-министр Эстонии Юри Ратас заявил, что его страна вместе с союзниками внимательно следит за ними ？и при необходимости готова реагировать？.

       Сообщается, что летом этого года НАТО передало Украине оборудование для создаваемых в этой стране центров реагирования на компьютерные инциденты для ключевых государственных институтов, в том числе для Службы безопасности (СБУ) и Службы внешней разведки (СВР). Любопытно, что назначенный на днях новый глава СВР Украины Егор Божко долгое время исполнял обязанности главы миссии страны при НАТО.

       Напомним, что после событий 2014 года в Украине при поддержке США и НАТО были развернуты подразделения информационно-психологических операций, главная цель которых ？подрыв основ государственного строя России？. С ними взаимодействуют уже упоминавшиеся Центр НАТО по вопросам стратегических коммуникаций (Рига), Киберцентр НАТО (Таллин), Командование специальных операций и 4-я группа операций информационного обеспечения Пентагона, 77-я бригада и 15-я группа психологических операций Великобритании.

       Отнюдь не случайно, поэтому одновременно с началом российско-белорусских учений 15 сентября 2017 года на многие города России обрушился шквал звонков, дезорганизовавших работу многих учреждений.

       Автор: А.И. Подберёзкин

       >>Полностью ознакомиться с монографией "Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХXI веке"<<

       14.10.2019