Современная литература по тематике экономических санкций сконцентрирована на эффективности их применения. Ученых и практиков интересует вопрос о том, в какой степени санкции позволяют добиваться тех или иных политических целей — принуждать к смене курса, наносить ущерб, сдерживать развитие страны-мишени и тому подобное. Гораздо меньше внимания уделяется вопросу об отмене или смягчении санкций: почему страны — инициаторы санкций идут на их сокращение? Насколько долгосрочна и устойчива такая отмена?
Иван Тимофеев:
Трамп или Харрис: есть ли разница для Китая?
Недостаток внимания к таким вопросам связан с оправданным скепсисом — слишком часто санкции затягиваются на годы и десятилетия. Тем интереснее опыт Китая, которому удалось добиться снятия большинства санкций США. Процесс растянулся более чем на четверть века, а в последние годы Вашингтон вновь наращивает давление на Пекин. Однако пример Китая позволяет пролить свет на мотивы смягчения санкций или их отмены, которыми США руководствовались и, возможно, могут руководствоваться в будущем. Можно выделить три таких мотива.
Первый — снижение санкций для сближения со страной-мишенью в интересах разрушения коалиций с ее участием или сдерживания более значимого соперника.
Второй — получение экономических преимуществ при благоприятных политических возможностях.
Третье — попытка ？социализации？ страны-мишени, ее интеграции в систему двусторонних и многосторонних отношений с целью создать экономический фундамент для политического диалога.
Рассмотрим эти мотивы подробнее в контексте американо-китайских отношений.
Победа ведомых Коммунистической партией Китая народных масс в гражданской войне и тесное сотрудничество КНР с Советским Союзом предопределили политику жесткого сдерживания Китая со стороны США. Первые торговые ограничения были введены в 1949 г., а в 1950 г. они трансформировались в тотальное торговое эмбарго и заморозку активов КНР на фоне корейской войны. На протяжении 1960-х гг. упомянутые ограничения дополнялись режимами санкций, которые США вводили в отношении стран социалистического блока. Однако к концу 1960-х гг. происходят изменения. Усиливаются политические противоречия между КНР и СССР, перерастающие в отдельные пограничные инциденты. Для США сложились благоприятные условия углубить появившийся раскол [1]. В контексте визита президента Ричарда Никсона в Китай делаются отдельные послабления: смягчается визовый режим, ослабляется контроль валютных операций и порядок лицензирования сделок с китайскими товарами, открываются возможности для экспорта в Китай нестратегических товаров. Сама по себе отмена санкций вряд ли играла роль ключевого фактора изменения китайской внешнеполитической линии. За ней стояли более фундаментальные политические причины и в определенной мере — личностный фактор политических лидеров крупных держав. Однако санкции сыграли важную сигнальную роль, подкрепляя линию американской дипломатии.
Иван Тимофеев:
Вторичные санкции не остановят российско-китайские экономические отношения
После начала политики экономических реформ в Китае сигнальная роль санкций дополнилась экономической мотивацией. У США появлялась возможность содействовать через постепенную отмену санкций либерализации китайской экономики. Помимо чисто экономического интереса здесь был важен идеологический момент. Крупная социалистическая страна делала шаги к элементам рыночной экономики, показывая тем самым условность марксистско-ленинских догматов. Советский Союз со своей стагнирующей экономикой мог оказаться и в итоге оказался на таком фоне в проигрышном положении. В 1979 г. КНР и США подписывают торговое соглашение, в 1980 г. размораживаются китайские финансовые активы, смягчается экспортный контроль, в 1985 г. снимаются ограничения на оказание помощи Китаю, а в 1988 г. расширяются возможности экспорта в КНР высокотехнологичных товаров.
События на площади Тянаньмэнь в 1989 г. на первый взгляд затормаживает нормализацию отношений двух стран. США законодательно закрепляют запреты на экспорт ряда высокотехнологичных товаров, в том числе спутников, вводят ограничения на операции Экспортно-импортного банка с Китаем, приостанавливают программы Корпорации зарубежных частных инвестиций и Агентства по развитию торговли. Тем не менее экономические отношения набирают темп, а в течение 1990-х гг. с КНР снимается множество ограничительных мер. Уже в 1992 г. вводятся исключения по программам помощи Китаю и на поставки отдельных видов компьютеров, а в 1993-м — по операциям Экспортно-импортного банка и статусу преференциального торгового партнера. В 1994 г. по линии COCOM снижаются ограничения на поставки телекоммуникационного и оптического оборудования в Китай, в 1995 и 1996 гг. — по криптографическому и компьютерному оборудованию. В 2000 г. законодательно восстанавливаются нормальные торговые отношения с КНР.
На рубеже ХХ и ХХI вв. происходит масштабное встраивание Китая в систему экономической глобализации, лидером которой выступали США. На всем протяжении XXI в. объем двусторонней торговли последовательно возрастал, причем торговый баланс складывался в пользу КНР. В 1999 г. Китай экспортировал в США товаров на сумму 42 миллиарда долларов, а в 2023 г. — 501 миллиард. США в 1999 г. экспортировали в Китай на сумму 42 миллиарда, а в 2023 г. — лишь 148 миллиардов. Впрочем, американские компании активно встраивали китайские фирмы в цепочки поставок, снижая свои издержки. На политическом уровне у США оставалась надежда на то, что развитие рыночной экономики в КНР и ？социализация？ страны через ее активное участие в глобальной экономике приведут и к последующей демократизации КНР.
Андрей Кортунов:
Чему нас учит история Китая
На деле ситуация повернулась иным образом. Увеличивая свое благосостояние за счет участия в глобализации, Китай сохранял государственный контроль над экономикой там, где считал это нужным. В США такой контроль вызывал подозрения в нечестной конкуренции и попытках сохранять конкурентные преимущества за счет нерыночных методов. Власти КНР активно вкладывались в развитие национальной промышленности и технологий, добившись впечатляющих успехов в целом ряде областей, даже несмотря на остающиеся санкции США, например в космической сфере. Наконец, Китай не желал идти на демократизацию по западному образцу, в том числе сделав выводы из распада СССР и опыта постсоветской России. Пекин консолидировал политическую систему и усилил вертикаль власти. В период президентства Дональда Трампа в 2016–2020 гг. США вновь начинают эскалацию санкций против Китая, в том числе в отношении телекоммуникационного сектора, а также по тематике прав человека и этнических меньшинств. После начала специальной военной операции Вашингтон также начал активно применять санкции в отношении китайских компаний, сотрудничающих с Россией.
Тем не менее США пока избегают избыточной эскалации санкций. В отношении телекоммуникационных компаний и фирм, специализирующихся на продукции двойного назначения, действует экспортный контроль, но практически не используются блокирующие санкции. За сотрудничество с Россией под вторичные санкции попало более сотни компаний, но среди них нет ни одной сколько-нибудь крупной и системообразующей для отрасли. По Гонконгу и Синьцзян-Уйгурскому автономному району используются точечные блокирующие санкции, но макроэкономический эффект от них исчезающе мал. При этом текущий уровень санкций позволяет Вашингтону решать свои политические задачи весьма ограниченно. В обозримой перспективе давление санкций США на КНР будет нарастать. Но быстрое усиление санкций маловероятно. Китай — слишком крупная экономика. Его ковровая бомбардировка санкциями нанесет значительный ущерб самим США. Маятник отношений двух стран качнулся от сотрудничества к соперничеству. Однако созданный Китаем запас прочности теперь играет на руку Пекину. Ожидать цунами санкций, подобного тому, что мы увидели в отношении России, в ближайшие годы вряд ли возможно.
Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба ？Валдай？.
1. Киссинджер, Г. О Китае. – М.: АСТ, 2022.