Материал из номера
Декабрь 2015
Скачать номер
в PDF формате
Двадцать лет крупнейшее текстильное предприятие России — Никольскую мануфактуру, на которой трудилось свыше 25 тысяч человек, — возглавляла удивительная женщина. Мария Федоровна Морозова обладала недюжинным умом, деловой хваткой и железным характером. И при этом осталась в памяти современников человеком, обладавшим чуткой и отзывчивой душой.
Сегодня если и вспоминают о Марии Федоровне, то, скорее, как о матери знаменитого российского промышленника и мецената Саввы Морозова. Однако судьба этой неординарной женщины заслуживает отдельного рассказа.
Мария Федоровна происходила из старинного купеческого рода. Родоначальником династии был ее прадед Андрей Симонов. Как указывают ревизские сказки, Андрей Симонов в 1781 году поступил в 3-ю гильдию московского купечества "вдовствующей ея сиятельства графини Настасьи Степановны Головиной Гуслицкой волости деревни Борнышевой из крестьян по отпускной" (возможна ошибка писаря, и это нынешняя деревня Барышово. — Прим. авт.), то есть происходил из окрестностей нынешнего Орехова-Зуева. Именоваться фамильным прозвищем Симоновы ему и семейству было дозволено в 1802 году.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Федоровна Морозова (1830–1911), директор-распорядитель Товарищества Никольской мануфактуры в 1889–1911 годах
Его сын, Иван Андреевич Симонов, был уже купцом 2-й гильдии и владел вместе с братом Семеном, а потом единолично фабрикой шелковых материй близ Таганки в Москве. На фабрике производилась плотная шелковая ткань типа тафты, именовавшаяся "гарнитур". Она пользовалась успехом у покупателей, шла и на платья, и на обивку мебели, и на шторы. Фабрика Симоновых была крупной: например, в 1805 году продала товару на 35 тысяч рублей, "сработав" 32 тысячи аршин, или почти 23 тысячи метров, "гарнитуру и цветного атласу".
Предприятие унаследовал отец нашей героини — Федор Иванович Симонов, который расширил производство, купив еще две фабрики, в Рузском и Подольском уездах Московской губернии. В 1840-е годы на трех этих предприятиях работало более 1300 человек.
В 1829 году Федор Иванович Симонов женился на Марии Солдатёнковой и тем самым породнился с семьей известных московских фабрикантов-старообрядцев Солдатёнковых. Солдатёнковы, как и Симоновы, происходили из предприимчивых крестьян востока Московской губернии. Они переселились в Москву из деревни Прокунино Коломенского уезда и в 1788 году устроили в городе шелковую фабрику. Уже в 1810 году Солдатёнковы имели собственный дом в Москве и торговали изделиями своей фабрики в Гостином дворе Китай-города.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Р. Курятников. Гостиный двор. Вид с улицы Ильинки. Раскрашенная гравюра. 1824 год
В КЛАНЕ МОРОЗОВЫХ
Фабрики Симоновых и Солдатёнковых в Москве располагались по соседству. Таким образом, любви сопутствовал и деловой расчет: семейный союз помогал выработать согласованную стратегию производства и сбыта.
У Федора и Марии Симоновых родились трое детей. Любимицей всей большой родни стала старшая, бойкая кареглазая Маша, появившаяся на свет в 1830 году. С детства она отличалась упрямым характером и стремлением к учебе. К девочке приглашали на дом лучших московских учителей: особенно легко ей давались математика, немецкий и французский языки. Жизнь семьи текла спокойно и благополучно. Однако когда Маше исполнилось 16 лет, ее отец скоропостижно скончался.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Терентий Егорович Солдатёнков (1772–1850), брат деда М.Ф. Морозовой, купец 1-й гильдии с 1825 года
В 18 лет Маше пришло время выйти замуж. Жениха выбирали тщательно. Необходимо, чтобы он соответствовал двум условиям: во-первых, это должен был быть богатый фабрикант-текстильщик и, во-вторых, старообрядец. Дядя Маши — Козьма Терентьевич Солдатёнков, крупнейший фабрикант, финансист и легендарный меценат, — своих детей не имел. Он и расстарался для любимой племянницы в поисках удачной партии — женихом, а затем и горячо любимым мужем Маши Симоновой стал 25-летний наследник самой знаменитой текстильной династии России Тимофей Саввич Морозов.
Родоначальник фамилии Морозовых — проживший 90 лет Савва Васильевич — был самым крупным производителем бумажной пряжи в России. В 1860 году, в последний год своей жизни, он настоял на том, чтобы семейное дело было преобразовано в торговый дом "Савва Морозов с сыновьями". Совладельцами фирмы стали сам Савва Васильевич, его сыновья Тимофей и Иван, племянники Абрам Абрамович и Давид Абрамович. Капитал фирмы составлял более 4,5 миллиона рублей.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Козьма Терентьевич Солдатёнков (1818–1901), двоюродный дядя М.Ф. Морозовой
Однако уже через год столь же властный, как и покойный отец, Тимофей Саввич фактически стал руководить торговым домом единолично, а родственников-партнеров перевел в позицию держателей паев. В 1869 году при перерегистрации фирмы основной капитал был повышен до 5 миллионов рублей, из которых 3 миллиона принадлежало лично 46-летнему Тимофею. В 1871 году Тимофей Саввич разделился с двоюродными братьями Абрамом и Давидом, отдав им Тверскую мануфактуру, а себе забрал фабрики в Зуеве. Фирма стала называться "Торговый дом "Саввы Морозова сын и Ко".
Высокое деловое реноме Тимофея Морозова отразилось и на его общественном положении. В 1868–1876 годах он избирался председателем Московского Биржевого комитета и одновременно в 1869–1874 годах состоял главой совета крупнейшего банка — "Московского купеческого общества взаимного кредита".
Тимофей Морозов был старше своей жены на семь лет и так же, как она, обладал независимым и властным характером. Тем удивительнее, что супружеская жизнь Морозовых была счастливой. Ее можно считать тем самым редким случаем, когда две личности с сильными характерами не боролись за лидерство, а дополняли друг друга.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Федоровна Морозова. 1850-е годы
У Морозовых родились девять детей, трое из которых — два сына и дочь — умерли в раннем детстве. Восьмым и девятым по счету появились на свет сыновья: в 1860 году — Сергей, в 1862-м — Савва, ставший любимцем матери.
Детей Мария Федоровна держала в строгости, Савва Морозов вспоминал, что "за плохие успехи в английском языке драли". На обучение детей Мария Федоровна средств не жалела — Сергей и Савва учились в гимназии у Покровских ворот, а потом в Московском университете.
Каково было личное имущество Марии Федоровны, что она не чувствовала себя в семье миллионеров Морозовых зависимой от чужих средств или неравноправной? При выходе замуж она получила богатое приданое. Потом к ней перешло наследство, когда умерли ее мать и незамужняя сестра Надежда. После смерти в 1872 году единственного брата-холостяка, купца 2-й гильдии Алексея Симонова, Мария Федоровна наследовала три лавки в Китай-городе. Сдаваемые в аренду знакомым купцам, эти торговые помещения давали надежный доход. Таким образом, Марии Федоровне досталось все состояние, нажитое четырьмя поколениями семьи Симоновых. Эти деньги она вложила в дело мужа и воспитание детей.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Тимофей Саввич Морозов. 1850-е годы
НАСЛЕДОВАНИЕ БЕЗ КОНФЛИКТОВ
Товарищество Никольской мануфактуры "Саввы Морозова сын и Ко" было одним из лидеров хлопчатобумажной отрасли. Тимофей Саввич встал во главе предприятия в 1860 году в возрасте 37 лет, заняв место покойного отца. При акционировании основной капитал в 5 миллионов рублей был разделен на 5 тысяч паев по 1000 рублей. Согласно уставу фирмы, паи не следовало распылять — они ни при каких обстоятельствах не должны были выходить за пределы семьи.
Самому Тимофею Саввичу в начале 1880-х годов принадлежало 3462 пая, Марии Федоровне он передал 1095 паев. Таким образом, муж и жена владели 91 процентом паев фирмы, еще 1,6 процента принадлежали их детям, а остальные 7,4 процента — служащим и компаньонам: торговому дому "Людвиг Кноп", поставлявшему на фабрики Морозовых английское ткацкое оборудование, и бухгалтеру И.А. Колесникову, проработавшему у Морозовых несколько десятилетий.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Крым. Мисхор. Дача Морозовых
Мария Федоровна прожила с мужем почти сорок лет. В 1889 году Тимофей Саввич скончался на крымской вилле Морозовых в Мисхоре. Как говорили, смерть застигла миллионера "на коленях во время молитвы", что было расценено как знак его благочестия. Согласно последней воле покойного, вдова стала наследницей всего состояния, получив право распоряжения фабричными и торговыми делами. К этой роли супруг готовил ее заранее. При утверждении устава Товарищества в 1873 году Мария Федоровна была включена мужем в число учредителей. В 1883 году он выдал жене доверенность на управление имениями, покупку земель, получение денег. В духовном завещании, составленном в 1888 году, Тимофей Саввич написал: "Все без изъятия недвижимое и движимое мое имение, мною благоприобретенное, могущее остаться после моей смерти, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось, я завещаю супруге моей Марии Федоровне Морозовой в полную исключительную и независимую ее собственность и в неограниченное владение и распоряжение".
В пользу двух сыновей и трех дочерей предназначалось только пять наследных долей по 100 тысяч рублей каждая. Вдова же получила наследство, оцененное в 6 129 018 рублей! Ценных бумаг и капиталов имелось на сумму 5,7 миллиона рублей, в том числе: паев Никольской мануфактуры на 2,4 миллиона рублей, акций Общества Московско-Курской железной дороги на 1,1 миллиона рублей и на текущем счету Товарищества Никольской мануфактуры 1,16 миллиона рублей. Мария Федоровна также получила недвижимость в Покровском уезде Московской губернии — 12 тысяч десятин земли, то есть более 13 тысяч гектаров.
Передавая почти все имущество жене, Тимофей Морозов предохранял семейное дело от раздробления. Он не хотел провоцировать ссоры между детьми, которые могли соперничать между собой.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Общий вид Никольской мануфактуры Морозовых. Конец XIX века
У РУЛЯ ФАБРИЧНОГО ДЕЛА
Осенью 1889 года Мария Федоровна заменила мужа на посту директора-распорядителя Никольской мануфактуры. Полная тезка матери последнего императора, Николая II, она и во внешнем облике несла печать монархической властности, будучи самодержавной владычицей своей текстильной империи. Современники единодушно признавали, что с этого момента Мария Федоровна стала главой семьи и купеческого дела Морозовых. Так, автор воспоминаний "Москва купеческая" Павел Бурышкин писал: "Это была женщина очень властная, с ясным умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная глава семьи". Один из родственников свидетельствовал, что Мария Федоровна возглавляла семью "с непререкаемым авторитетом и энергией".
В состав Никольской мануфактуры входили расположенные на территории 500 гектаров шесть основных фабрик (бумагопрядильная, ткацкая, красильная, набивная, отбельная, отделочная) и вспомогательные производства, включая чугунолитейный и газовый заводы, слесарные мастерские, электростанцию, торфоразработки. Семь контор в Москве и при фабриках осуществляли связь с поставщиками и клиентами. По данным Министерства финансов, в 1890 году Никольская мануфактура занимала по объему производства второе место среди всех российских предприятий, выпустив товаров на сумму 13,3 миллиона рублей.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Павильон Никольской мануфактуры на Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде
Когда Мария Федоровна возглавила дело, система управления была преобразована. Ранее Тимофей Саввич всем управлял единолично. Морозова перешла к коллегиальному управлению: под ее руководством четыре надежных директора вели каждый свое направление. Сын Савва, по образованию инженер-химик, учившийся в Англии, в 27 лет возглавил производство и взял на себя вопросы, связанные с техническим оборудованием и качеством продукции. 29-летний Сергей, имевший диплом юриста, числился директором, скорее, формально. От фабричных дел он нередко самоустранялся — его влекла меценатская деятельность, поддержка русского искусства. Третьим директором стал зять Морозовых, муж дочери Александры — А.А. Назаров, ведавший поставками сырья, расчетами с иностранными партнерами, московской конторой Товарищества и бумаготкацкой фабрикой. Четвертый директор, И.А. Колесников, отвечал за торговлю и документооборот.
В 1893 году Мария Федоровна как глава предприятия владела почти половиной всего пакета паев (48 процентов, или 2413 паев), сыновья Савва и Сергей имели по 13 процентов, остальные дочери и зятья по 3–5 процентов.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Рабочие одного из цехов Никольской мануфактуры. Конец 1880-х — начало 1890-х годов
В 1889–1890 годах была осуществлена техническая модернизация предприятий, задуманная еще Тимофеем Саввичем, но проведенная уже под руководством Марии Федоровны. Газовое освещение заменили электрическим, обновили парк прядильных машин. В конце 1890-х годов вместо старых английских паровых машин перешли на более мощные и экономичные паровые двигатели машиностроительного завода в Гёрлице (Германия) и швейцарской фирмы "Братья Зульцер", а также изготовленные на собственном механическом заводе Товарищества.
Сбыт продукции шел через постоянные представительства фирмы, расположенные в Петербурге, Нижнем Новгороде, Харькове, Ростове-на-Дону, Ирбите. Главной конторой оставалась московская, через которую осуществлялось до 60 процентов продаж. Продукция Никольской мануфактуры пользовалась успехом по всей России, экспортировалась в Китай, Персию и ряд европейских стран. Потребителя привлекало высокое качество тканей, их изящный рисунок и прочное крашение. Образцы выпускаемых фирмой тканей из "Памятной книги Тимофея Саввича Морозова", дошедшей до нас в составе семейного архива Морозовых, и сегодня, спустя более века, сохранили свежесть красок и особую, шелковистую отделку лицевой стороны.
Объемы производства и продажи тканей, ваты, ниток, пряжи возрастали с каждым годом. В результате успешной деятельности основной капитал Никольской мануфактуры возрос с 5 миллионов рублей в 1873 году до 15 миллионов в 1907-м. За этим стояла дальновидная стратегия хозяйки дела.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Старообрядческая молельня в доме М.Ф. Морозовой. Начало ХХ века
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ МИЛЛИОНЕРШИ
На портрете Марии Федоровны, написанном Валентином Серовым в 1897 году, отражен ее проницательный волевой взгляд. В руке Морозовой, лежащей на черном подоле платья, — очки. И не случайно художник выбрал этот атрибут для характеристики своей героини — все современники пишут о том, что Морозова беспрестанно читала либо финансовые документы, либо толстые романы.
К моменту кончины ее состояние оценивалось почти в 30 миллионов рублей и было сравнимо по размеру с богатствами представительниц родовой аристократии. Жизнь показала, что вера Тимофея Саввича в деловую сметку супруги совершенно оправдалась: за двадцать лет вдове удалось увеличить семейный капитал в пять раз!
Мария Федоровна регулярно наведывалась в главную контору своей фирмы в Юшковом переулке, где, по словам мемуариста Александра Тихонова, "паркетный пол блестел, как лакированный. Широкие зеркальные окна закрыты снизу зелеными занавесками, чтобы служащие не глазели на улицу. За дубовым барьером — шведские столы, как в заграничных банках. Странно только, что за такими столами сидело много людей с допетровскими бородами, одетых в поддевки и кафтаны". Морозова жила неподалеку — в Большом Трехсвятительском переулке. Особняк, где было двадцать комнат, она купила у миллионера Василия Кокорева. Этот двухэтажный дом до сих пор окружает обширный сад. Здесь с родителями жили все Морозовы-"Тимофеевичи", пока не вылетали из родного гнезда, обзаведясь собственными семьями.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Федоровна Морозова. Портрет работы В. Серова. 1897 год
Любимым местом Марии Федоровны в доме был огромный зимний сад, где она читала и беседовала с посетителями.
Как женщина чрезвычайно богатая, Морозова позволяла себе некоторые причуды. В собственных жилых комнатах она не любила электричества и предпочитала пользоваться свечами. Была большой аккуратисткой и бесконечно мучила слуг, заставляя протирать дорогим одеколоном дверные ручки и все предметы, к которым прикасались посторонние.
Мария Федоровна сохранила бразды правления и после потери в 1905 году любимого сына Саввы, погибшего при загадочных обстоятельствах во Франции. Его нашли мертвым в отеле в Каннах, куда он уехал на лечение. Причина смерти Саввы Морозова — до сих пор тайна. По официальной версии, он покончил с собой, но причина смерти миллионера, водившего дружбу с большевиками, остается неясной. Следствие так и не смогло установить, сам ли Морозов застрелился или ему "помогли", поскольку имелись свидетельства того, что по политическим и экономическим мотивам его убили бывшие "друзья".
О глубине переживаемого матерью горя родные догадывались лишь по неизменно черным платьям, которые она носила со дня гибели сына, и долгим молитвам, для которых Мария Федоровна уединялась в домашней молельне. С потерей надежды и опоры в лице любимого Саввы безутешная мать все силы отдала сохранению фамильного дела.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Дом М.Ф. Морозовой в Трехсвятительском переулке
Содержание ее духовного завещания, над которым Морозова много размышляла в последние годы жизни, свидетельствует об идеально выверенной стратегии укрепления семейного капитала. Душеприказчиками она назначила самых близких людей из числа родственников: сына Сергея Тимофеевича Морозова; зятя — банкира, члена Государственного совета и председателя Московского Биржевого комитета Григория Крестовникова; министра земледелия в правительстве Столыпина Александра Кривошеина — родного брата своей невестки Ольги (жены Сергея Тимофеевича). Все они были профессиональными юристами — и в этом тоже проявился подход Марии Федоровны к тщательному ведению дел.
Общий размер наследственного имущества составил 30 222 368 рублей 13 копеек. Почти 7 миллионов рублей стоили паи Никольской мануфактуры. Более половины своего состояния — 16 миллионов рублей — Мария Федоровна держала в государственных и гарантированных правительством ценных бумагах, благодаря чему обеспечивалась максимальная гарантия сохранности капиталов. Среди предпочитаемых Морозовой ценных бумаг были свидетельства 4-процентной государственной ренты, 4,5-процентные облигации российского займа 1906 года, 4,5-процентные облигации Московско-Киевско-Воронежской и 4-процентные облигации Рязанско-Уральской железных дорог. Из иностранных бумаг московская миллионерша доверяла германским эмитентам, держа часть сбережений в облигациях баденского, гессенского и прусского займов. Еще часть средств Мария Федоровна держала в паях российских фирм и банков — Трехгорного пивоваренного завода и Волжско-Камского банка. Уверенность в надежности германской банковской системы отражал единственный текущий счет за рубежом — в берлинском отделении "Дойче Банка".
Ворочая огромными капиталами, Мария Федоровна следовала усвоенному с юности принципу "копейка рубль бережет" и не пренебрегала малыми доходами. Как видно из архивных документов, она сдавала респектабельным знакомым — в том числе и собственной внучке Маше Крестовниковой, в замужестве Лист, — четыре уютные квартиры во флигелях своей усадьбы в Трехсвятительском, получая за это около 7 тысяч рублей ежегодно.
После кончины Марии Федоровны наследство было поделено на пять долей между сыном Сергеем, дочерьми Анной и Юлией, детьми умерших детей Саввы и Александры. "Чтобы помнили бабушку", Мария Федоровна завещала по 10 тысяч рублей каждому из 27 внуков и внучек.
Похороны Марии Федоровны Москва запомнила надолго. Морозова обставила уход в "мир иной" столь же обстоятельно, как делала все в жизни. Она неукоснительно следовала христианским обычаям и потому назначила большие раздачи денег бедным. В русском православном сознании существовала вера в то, что бедняки заупокойной молитвой спасут душу благотворителя, очистят ее от грехов мирской жизни. Все эти детали Мария Федоровна предусмотрела в завещании. Были заказаны поминальные сорокоусты в десяти церквах и монастырях. Особенно щедрыми были денежные раздачи в день похорон, а потом они повторились на 9-й, 20-й и 40-й поминальные дни. Деньги и "харчи на поминовение" получили более 26 тысяч рабочих морозовских фабрик. Конечно, суммы были небольшие, в размере дневного заработка — по 15, 30 или по 60 копеек, но впечатляет масштаб этих раздач. По завещанию Морозовой, в день похорон были оплачены обеды на тысячу человек в двух московских бесплатных столовых, где питались бедняки и бродяги.
Московский губернатор Владимир Джунковский писал, что с кончиной Марии Федоровны Морозовой "купеческая Москва потеряла одну из своих видных и ярких представительниц". Когда 21 июля 1911 года миллионершу хоронили на Рогожском кладбище, "вся Москва — ученая, благотворительная и купеческая, вся московская администрация, все пришли поклониться ее гробу и отдать последний долг этой необыкновенной старушке, в глазах коей светилась живая, чуткая и отзывчивая душа".
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу