Каждая система международных отношений существует до тех пор, пока закрепленное в ней соотношение (баланс) сил не противоречит новым историческим реалиям[1]
А. Сидоров, Н. Клейменова, профессора МГИМО(У)
… изменения в структуре оборонно-промышленного комплекса происходили синхронно со сменой приоритетов в развитии государства[2]
Б. Алешин, заместитель председателя Правительства РФ (2003–2004 гг.)
Среди факторов, в наибольшей степени влияющих на формирование международной и военно-политической обстановки, как известно, решающее значение имеют темпы и характер научно-технического развития экономики. Основные особенности современного этапа научно-технической революции относятся к радикальным изменениям в области информатики и связи, которые, в свою очередь, привели к революции в системе управления не только отдельными приборами, видами техники или даже целыми системами, но и экономикой, политикой, военной областью. По оценке экспертов США, ？интернет девайсов？ 50 млрд единиц к 2020 году, а его потенциальный экономический эффект будет составлять от 2,7 до 6,2 трлн долларов ежегодно к 2025 году. Они полагают, что на его быстрое развитие будут влиять три основные тенденции:
– во-первых, разное снижение стоимости сенсоров, достигающее 50% каждые 10 лет;
– стремительное и повсеместное проникновение интернета;
– распространение баз данных[3].
Это позволяет сделать вывод о радикальной смене основных политических, экономических, военных и социальных парадигм во второй половине XX века, составляющих единый процесс, но и всю систему формирования МО[4]. Завершения процессов в которых продлилось вплоть до настоящего времени и находит свое выражение в резкой дестабилизации международных отношений. Так, еще в 2012 году некоторые эксперты отмечали, что ？в случае успешного создания глобального боевого Интернета, который можно использовать для передачи информации в режиме реального времени, такая система позволит вести контроль и управление всеми родами и видами войск из единого центра. Таким образом, новая система даст возможность Пентагону непосредственно контролировать ситуацию в любой точке земного шара, где американцы надумают ？устанавливать демократию？. К тому же у Президента будет возможность наблюдать за ходом боя на мониторе компьютера и в случае необходимости связаться с командирами？[5].
？Реализация комплекса всех необходимых компонентов рассчитана на 10 лет. Таким образом, она должна быть завершена к 2020 году. Она будет проводиться в рамках создания Единого информационного пространства. Предполагалось, что на программу внедрения этого замысла в жизнь необходимо более 200 миллиардов долларов, но уже сейчас только в сухопутных войсках на реализацию этих целей потрачено 230 миллиардов.？[6]
Этой революции во всех областях человеческой деятельности с 70-х годов XX века посвящено немало работ, включая в том числе и работы, в которых анализируются ее последствия для военно-политической и военно-технической деятельности государств. Однако такому относительно позднему явлению этой революции, как появление сетевых СМИ и их политическим последствиям, работ посвящено совсем не много. Связано это не только с тем, что ？предметом пристального внимания？ это явление стало только во втором десятилетии XXI века в связи с ？арабской весной？, но и с тем, что далеко не сразу были оценены адекватно масштабы и политические последствия этого явления. Так, одно из политических последствий распространения сетевых СМИ это появление реальной взаимосвязи между обществом и властью появлением у общества критически важной способности оценивать (в т.ч. доверять) власти консолидировано, а также появления потребности в стандартах социального поведения. Очень образно об этом сказал заместитель председателя Правительства РФ И. Шувалов: ？Я вот слушаю, вы говорите о восстановлении доверия. Какое восстановление? А что, когда-нибудь у нас существовало реальное доверие к государству? Как будто оно было, потом оно потерялось, а сейчас вы пытаетесь его найти. О чем вы говорите, я не знаю. Доверие – это какая-то такая вещь, размазанная совсем. <...>
Вы знаете, у нас как бы резко расслоились повестки. У нас есть высокая политическая повестка – глобального позиционирования вовне, отстаивания своих интересов. Мне представляется, что у президента действительно такая глобальная повестка. И у нас, к сожалению, порядками ниже экономическая повестка и социальная. В этом мы сами виноваты. Мы ковыряемся, понимаете, в каких-то ежедневных вопросах и не видим, какими мы должны быть через 20 лет. А от того, что мы не видим, какими мы должны быть через 20 лет, одни уже ездят на беспилотных такси, а мы до сих пор обсуждаем, почему у нас такие плохие дороги. Поэтому мой вот запрос, например, на формирование такой критической массы, которая выдвинет запрос на другой стандарт поведения. Потому что желание жить по-другому – оно огромное. Но желать жить по-другому и что-нибудь для этого делать – вещи разные？[7].
Этот ресурс – сетевые СМИ – может быть очень эффективно использован как в пользу, так и против власти. Пока степень доверия к В. Путину в России высока (и, отчасти, она переносится и на правительство), этот ресурс работает ？на укрепление？, но как только уровень доверия покачнется – что бывает часто и происходит быстро – этот ресурс превращается немедленно в разрушительный политический инструмент.
В этом качестве сетевые СМИ превращаются в исключительно эффективные политические и военные средства влияния, в том числе дополняющие и даже компенсирующие не только средства информационного, но и непосредственно вооруженного противоборства.
Особенно важное значение сетевые СМИ приобретают в условиях гибридной войны, когда использование всех других видов СМИ (газет, радио, телевидения) в ходе противоборства всячески ограничивается всеми сторонами. Так, во время конфликта на Украине в 2014–2015 годов наиболее приоритетными военными целями были ретрансляторы, передатчики, обеспечивающая инфраструктура, электрические подстанции, редакции и пр. элементы СМИ. ？Победа？ в революции на Украине в 2014 году была обеспечена исключительно захватом и полным контролем со стороны оппозиции практически всех СМИ и откровенным террором по отношению к оставшимся.
Автор: А.И. Подберезкин
[1] Сидоров А.Ю., Клейменова Н.Е. История международных отношений. 1918–1939 гг. – М.: ЗАО Центрополиграф, 2006. – С. 21.
[2] Алексашан А.А., Гарбук С.В., Губинский А.М. Российский оборонно-промышленный комплекс: история, современное состояние, перспективы. – М.: МГУ, 2011. – С. 6.
[3] Zheng D. Carter W. Leveraging the Internet of Things for a More Effective Military. – CSIS, 2015. September. – P. 1.
[4] Введение в прикладной анализ международных ситуаций / под ред. А.Т. Шаклеина. – М.: Аспект–Пресс, МГИМО-Университет. 2014.
[5] Сетецентрические войны – готовность №1? / Военное обозрение. 17 сентября 2012 г. / http://topwar.ru/18921-setecentricheskie-voyny-gotovnost-1.html
[6] Сетецентрические войны – готовность №1? / Военное обозрение. 17 сентября 2012 г. / http://topwar.ru/18921-setecentricheskie-voyny-gotovnost-1.html
[7] ？Мы 25 лет друг другу читаем лекции？ / Эл. ресурс: ？Коммерсант？. 2015. 12 ноября / http://www.kommersant.ru/doc/2847230
05.07.2017