Надо попытаться срезать угол…,
перемахнуть через пятый уклад
и смело выходить сразу на шестой
Д. Рогозин, вице-премьер России
Прошлое нашего народа – славно.
Будущее его – прекрасно
Как уже говорилось, группа факторов, входящих в систему национальных ценностей и национальных интересов, является базовой для анализа современной политики. Именно поэтому ее взаимосвязь с военной доктриной государства, представлениями о целях, угрозах и способах их нейтрализации, является ключевой. Как минимум, по четырем основным причинам.
Причина первая. Государство (союз, в том числе экономический или военно-политический нескольких государств) имеет право на существование до тех пор, пока оно обеспечивает национальную идентичность и систему общих ценностей. Известно, что военное поражение государству отнюдь не означает его гибель, но разрушение системы национальных ценностей неизбежно ведет к уничтожению государства.
Причина вторая. Основная цель внешнего воздействия на государство отнюдь не само государство или его института, а нация и ее система ценностей, национальная идентичность. В этой связи совершенно по-новому и актуально звучит в последние годы тема роли православия и его важнейшего института – РПЦ, в частности, предложение о внесении в Конституцию пункта ？об особой роли православия？. Так, авторы этой инициативы отмечают: ？И так же, как законодательно закреплен государственный суверенитет Российской Федерации, мы призываем закрепить ее суверенитет духовный, признав в Конституции России особую роль православия. Конституционное закрепление духовного суверенитета позволит нашей стране сохранить национальную идентичность, государственную независимость и убережет от новых потрясений. Без этого шага никакие экономические успехи не гарантируют нашей Родине спокойствия и процветания？, – отмечают авторы документа, подчеркивая, что ？этот шаг никоим образом не означает ущемления прав других традиционных для России религиозных общин？[1].
Причина третья. Взаимосвязь между сформулированными целями и выделенными ресурсами отражает способность государства защитить национальные интересы и систему национальных ценностей.
Причина четвертая. Только опираясь на собственный научный и культурный фундамент нация способна на равных конкурировать с другими нациями. В том числе и в научно-технологической военной области. Заимствования изначально будут означать отставание на 10–15, а то и 30 лет, что неизбежно приведет к отставанию в качестве ВВТ, управлении войсками и военном искусстве.
Проблема единой системы ценностей как основы существования нации и государственного суверенитета, а также евразийской интеграции сегодня в правящей элите и обществе очевидно недооценивается[2]. Забывается, в том числе и то, что в основе успешного примера европейской интеграции лежит фундамент общеевропейской системы ценностей, сложившийся в античную эпоху и христианский период развития, а также общие представления о европейской безопасности. Торгово-экономические аспекты и финансовая выгода – вторичны в интеграционном процессе, что отнюдь не является сегодня общепринятой точкой зрения в правящих элитах постсоветских государств. Может быть, этим и объясняться некоторые проблемы евразийской интеграции, прежде всего в области военно-политической интеграции.
Можно констатировать, что в течение многих столетий на огромном евразийском пространстве – от Центральной Европы до Сибири и Казахстана – такая общая система ценностей формировалась. Прежде всего потому, что большинство населявших эту территорию народов были некогда частью таких государственных формирований как Золотая Орда, Российская Империя и Советский Союз, а до этого и других союзов. Так, нашествие гуннов на Европу оставило глубокий след в истории российского этноса.
Славяне и кипчатская ветвь тюрских народов – татары, башкиры, казахи, киргизы и другие – тесно интегрировались с русскими в единую культурно-историческую среду еще несколько столетий назад. К началу нынешнего века славяне заселили большую часть северо-восточной Евразии. Современные ученые насчитывают 16 славянских народов общей численностью более 300 миллионов человек (русских – более 133 миллионов), составляющих основу 14 государств, а общая численность тюрков – примерно 170 миллионов (из них тюрков-кипчаков – примерно 20%.
Недавние исследования генетиков также подтверждают близость генотипов народов, проживающих от Сибири до Центральной Европы.
Не случайно в книге Афанасия Никитина ？Хождение за три моря？, написанной на русском языке, многочисленные абзацы написаны на тюркском (татарском) языке.
В этом смысле угроза национальной безопасности России означает угрозу российской–славянско-тюркской–финско-угорской и т.д. – идентичности, сложившейся даже не за столетия, а тысячелетия совместного проживания. Не случайно в принятой В. В. Путиным в ноябре 2013 года Концепции общественной безопасности (как части Концепции национальной безопасности), говорится не только о террористической угрозе или чрезвычайных ситуациях, но и о других угрозах, прежде всего сохранении социальной и политической стабильности, ？превентивной защите материальных и духовных ценностей общества…, прав и интересов граждан за рубежом？[3].
Иными словами Военная доктрина и Концепция общественной безопасности России совпадают в той части, где речь идет о защите национальной и гражданской идентичности. Что, естественно, не случайно. При этом важно подчеркнуть, что в некоторых сферах – терроризм, наркотрафик, политическая и социальная дестабилизация и ряд других – военные средства обеспечивают реализацию мер безопасности несиловыми мерами, гарантируя защиту от внешнего вмешательства.
Сохранение и защита общих ценностей превращается в том числе в военно-политическую задачу, стоящую перед политикой евразийской интеграции. Культурно-историческая общность совпадает с геополитическим единым пространством Евразии, интересами безопасности проживавших и проживающих сегодня на этой территории народов. К сожалению, этот фактор сегодня также в полной мере недооценивается, когда говорят о евразийской интеграции. Если в основе современной европейской интеграции находится идея формирования общей системы ценностей, которая отодвигает на второй план даже национальные интересы стран Евросоюза, то общность ценностной системы и геополитического пространства Евразии пока что не стала приоритетом интеграционного процесса в Евразии.
Необходимо признать, что два интеграционных процесса, идущих в Евразии, – в Евросоюзе и на постсоветском пространстве – принципиально не отличаются друг от друга и вполне совместимы. Они не должны противопоставляться друг другу и могут быть при желании объединены в единый процесс, в котором участвуют все евразийские государства от Лиссабона до Владивостока. Проблема в политических подходах, а не системах ценностей, которые пока что искусственно противопоставляются друг–другу, разнице в способах обеспечения безопасности в отдельных регионах Евразии[4]
Для развития евразийской интеграции на постсоветском пространстве ' ключевое значение имеют опережающие темпы развития восточных регионов России и транспортной инфраструктуры. Регион АТР превратился в новый мировой центр силы, в котором всё больше концентрируется мощь мировой экономики и торговли. Доступ к странам этого региона для стран Евросоюза, Белоруссии и Казахстана будет во многом определяться степенью развития транспортной инфраструктуры. России и возможностью защиты транспортных коридоров. И, здесь так же огромное значение имеет общность исторических и культурных корней постсоветских государств: не только отсутствие языковых барьеров, общие традиции образования и воспитания, опыт освоения восточных регионов и строительство железных дорог, портов, аэродромов, но и создание в течение столетий интеграционных и кооперационных связей в промышленности, – всё это говорит о фундаментальной культурно-исторической общей интеграционной основе. Достаточно напомнить о сверхтяжелых карьерных самосвалах, производящихся в Белоруссии.
Сегодня очевидно, что в мире форсированными темпами идут два интеграционных процесса по созданию Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерства (ТАП и ТТП), из которых исключены постсоветские государства. По сути дела речь идет не столько об экономической интеграции части стран Евразии и АТР, сколько о борьбе за политический контроль над Евразией. Это отчетливо проявилось в позиции Евросоюза по отношению к Украине осенью 2013 года.
Эксперты МГИМО(У) подчеркивают, что только 2 из 26 глав соглашения о ТТП имеют какое-то отношение к торговле. Большинство из них предоставляет привилегии американским корпорациям: ？Будут ли в полной мере реализованы проекты ТАП и ТТП, как они будут работать – пока сказать сложно. Однако, стоит отметить, что среди прогнозов по поводу того, как реализация проектов отразится на состоянии мировой экономической системы, немало оценок, которые выражают разного рода опасения？[5].
В частности, российские эксперты предполагают, что оба проекта нужны Б. Обаме для приобретения односторонних выгод для США. В частности, ？формируя вокруг себя с помощью стратегии ？мягкой силы？ новую империю и претендуя в ней на место метрополии, США рассчитывают получить целый ряд односторонних выгод. Во-первых, укрепление своего главного стратегического ресурса — долларовой финансовой системы, пошатнувшейся под ударами глобального экономического кризиса. Во-вторых, активное продвижение высокотехнологичной продукции американских ТНК — в первую очередь космических, энергетических, информационно-сетевых, биотехнологических (включая производителей генномодифицированных продуктов). В-третьих, удешевление ？колониальных？ европейских товаров на американском внутреннем рынке, представляющих в своем подавляющем большинстве конечные продукты промышленного производства (транспортные средства, электрогенераторы, офисное оборудование и др.)？[6].
Просто сожалеть о распаде ОВД и СССР – бессмысленно. Нужно формировать геополитику будущего, понимая, что этот процесс будет встречать яростное противодействие, ибо речь идет о контроле над Евразией и в конечном счете о контроле над миром. Такая геополитика должна формироваться только на основе системы национальных ценностей и геополитике национальных интересов, что исключает идеологические либеральные заимствования, которые привели к огромным трагическим последствиям в 90-е годы ХХ века. Примеров последствий решений, принятых под влиянием либеральной идеологии, множество. Многие из них имели серьезные военно-политические последствия. Так, продажа США 500 тонн оружейного плутония за 11,9 млрд долл. (при их оценке в 8 млрд долл.) привело фактически к ликвидации запасов оружейного урана России[7].
Такой политический контроль со стороны Запада подразумевает прежде всего продвижение своей собственной ценностной системы, в том числе и с помощью военной силы, навязывания другим странам норм и стандартов поведения, которые относятся к ценностям иной цивилизации в том числе и военно-силовыми методами. Политическая борьба за Евразию всё больше приобретает формы культурно-ценностного, цивилизационного противоборства. Победа в такой борьбе будет означать потерю не только суверенитета и контроля над территорией и природными ресурсами (что сегодня вполне осознается), но и, главное, потерю национальной идентичности, разрушение системы национальных ценностей, т.е. уничтожение нации. И военная сила в такой борьбе будет играть в конечном счете решающую роль, ？гарантирующую？ использование всего спектра инструментов внешнего воздействия – от экономических и финансовых до гуманитарных.
В этих условиях ？альтернативная？ евразийская интеграция означает не больше и не меньше как политику сохранения суверенитета и национальной идентичности, в том числе и военными средствами. Неверный политический выбор неизбежно приведет к размыванию национальной системы ценностей и самоидентификации. Это неизбежно должно найти отражение в военной доктрине государств-участниц евразийской интеграции. В едином экономическом пространстве государств Евразии (и не только членов ТС или ОДКБ) объективно формируется потребность согласования и разработки единой военной доктрины. Так, решение о создании объединенной ВКО России, Белоруссии и Казахстана потребует формализации военных усилий и планов военного строительства, в том числе определении границ и единого командования, согласования мест размещения сил и средств ВКО. Тем более, если в перспективе речь будет идти об Армении и Киргизии, не говоря уже о Вьетнаме, Мьянме, Сербии.
Приоритет сохранения и развития национальной системы ценностей имеет прямое отношение к экономической и военно-технической политике и стратегии национальной модернизации. Сегодня в России существуют два прямо противоположных подхода. Первый подход, реализуемый большинством элиты, заключается в том, что модернизация должна основываться на внешних заимствованиях. Второй подход исходит из того, что модернизация экономики, научно-техническая политика и создание технологий должны базироваться на национальной системе ценностей – культурных, научных, образовательных. Противоборство этих подходов в последнее десятилетие постепенно привело к пониманию, что либеральная политика заимствований ограничена и малоперспективна. Особенно в военно-технической области.
Это имеет принципиально важное значение для Военной доктрины России, особенно если исходить из того объективного факта, что, во-первых, будущие системы оружия и военной техники должны начинать создаваться уже сегодня в расчете на то, что их поступление в Вооруженные силы будет через 30–50 лет, а для этого нужны собственные, оригинальные идеи, фундаментальные исследования и НИОКР. Собственные, означает, что они создаются на национальной, культурной и научной основе, школах, конструкторских бюро. Во-вторых, заимствования это не просто чужое, но и, как правило, устаревшее, не отражающее реальных современных, а тем более будущих потребностей обороны России и ее союзников. Как справедливо заметил руководитель созданного в 2013 году Фонда перспективных исследований А. Григорьев, ？мы действительно пытаемся сформулировать видение боевой техники шестого поколения, которая должна появиться в будущем и основы которой закладываются уже сейчас. А для этого нужно проводить поисковые, фундаментальные, точнее – близкие к фундаментальным исследования, дающие ту основу, которая через пять-десять лет, когда закончатся ОКР (опытно-конструкторские работы) по пятому поколению, позволит приступить к созданию оружия шестого поколения？[8].
При этом важно подчеркнуть, что приоритет национальной системы ценностей (в данном случае научных школ) выражается не только в способности формировать заказ на В и ВТ, но и прогнозировать характер и масштабы будущих угроз. Прежде всего национальной системе ценностей, идентичности и национальным интересам. Техническое задание на создание будущих систем В и ВТ должно формулироваться из оценки угроз, а не только перспектив развития техники.
В этой связи принципиально важно определиться со стратегией евразийской интеграции, в основе которой должна лежать не только торгово-экономическая выгода, но прежде всего сохранение общей системы ценностей и культурно-исторического наследия народов Евразии, обеспечение безопасности и суверенитета этих государств. Собственно гуманитарная, информационная и образовательная составляющие интеграционного процесса в странах Евразии (на которые обращают большое внимание в странах Евросоюза) должны стать государственным и общественным приоритетом. Как справедливо заметил премьер-министр Италии Э. Летта, ？Культура и искусство – наша нефть, но в отличие от нефти неисчерпаемы？[9].
Общие исторические и культурные корни, общие ценности должны культивироваться на постсоветском пространстве, а не уничтожаться. Так, как они культивировались последние 50 лет в Западной Европе. Именно стремление ведущих западноевропейских стран создать эффективную систему безопасности на основе общеевропейских ценностей стало главным импульсом к формированию конфедерации под названием ？Евросоюз？. И сегодня, говоря об основном результате европейской интеграции, европейские политики подчеркивают, что впервые за всю историю Европы на протяжении 60 лет удалось избежать войн и крупных конфликтов, которые тысячелетиями сопровождали европейскую историю.
К сожалению, евразийская интеграция фактически игнорирует как приоритеты безопасности, так и приоритеты сохранения и развития единой ценностной системы, подчеркивая по всякому поводу приоритет торгово-экономического сотрудничества. Более того, нередко противопоставляя его приоритетам безопасности и развития общеценностной системы. Иногда мы наблюдаем даже обратный процесс – правящие элиты сознательно диверсифицируют ценностные интересы и интересы безопасности.
Не секрет, что нередко мы наблюдаем сознательно направляемые процессы и по ？переписыванию истории？, искажению современной политики союзных государств. Мы должны иметь не только общую историю, но и общее будущее, общие цели и общие ценности, которые базируются на общих корнях и наследии. Мы должны предложить общую цивилизационную, экономическую и социальную модель развития, которая была бы привлекательна и конкурентоспособна по сравнению с американской, китайской и западноевропейской. Другими словами, мы должны предложить привлекательную систему взглядов, т.е. идеологию евразийской интеграции, которая стада бы основой интеграционной политики – внешней, военной, экономической, социальной. Идеология, которая должна лечь в основу военных доктрин государств, участвующих в евразийской интеграции, а в конечном счете в общую (и позже – единую) военную доктрину военно-политического евразийского союза. Но изначально нужно, чтобы эти идеи были сформулированы в новом варианте Военной доктрины России.
Следует откровенно признать, что ？российское ядро？ должно стать основой евразийской цивилизации и интеграции. И это также важно сформулировать в Военной доктрине России. Необходимо публично констатировать, что Россия берет на себя главную ответственность за оборону и военно-техническую политику Евразии. Прежде всего потому, что сформированная в России система ценностей, история Евразии демонстрировали на протяжении столетий не только свою устойчивость и универсальность, но и способность учитывать и бережно относиться к национальным системам ценностей, а так же противостоять чужим ценностным системам. Это принципиально важно в эпоху, когда цивилизационно-ценностные противоречия становятся основными в отношениях между государствами, вытесняя нередко даже экономические и военные. Немаловажно и то, что реальный военно-технический, экономический и научный потенциал концентрируется в России. Это предполагает активное привлечение и сотрудничество с другими странами, но, как видно из возможностей ВКО, ключевые направления сосредоточены в России.
Российская цивилизация кроме того обладает уникальной способностью ненасильственного распространения и проникновения по всем азимутам, что очень важно в условиях резко возросшей роли стран АТР и Центральной Азии. Напомню в этой связи, что ？евразийская центрифуга？ тысячелетиями ？выталкивала？ народы с востока на запад евразийского континента. И только русский народ двигался с запада на восток и юго-восток. Всей своей историей он доказал способность к развитию и бережному отношению чужого национального наследия и системны ценностей. Что является сегодня наиболее приоритетной задачей. Таким образом работая над уточнением Военной доктрины России мы должны иметь в виду, что формулируемые в ней цели и задачи должны в наибольшей степени, отражать защиту системы национальных (и евразийских) ценностей и национальных интересов.
Автор: А.И. Подберезкин, Центр военно-политических исследований, 03.12.2013
__________________
[1] Леонтьев М. Внесение в Конституцию пункта об особой роли православия / Эл. ресурс: ？Росбалт？. 2013. 23 ноября / http://www.rosbalt.ru/
[2] Тезисы доклада А.В. Торкунова на заседании Интеграционного клуба на тему ？Общность исторических корней как фактор становления Евразийского союза？ / Эл. ресурс ？Портал МГИМО(У). 2013. 19 ноября / http://www.mgimo.ru/
[3] общественной Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ 20 ноября 2010 г. / Эл. ресурс: ？Президент России？ / http://www.kremlin.ru
[4] Тезисы доклада А.В. Торкунова на заседании Интеграционного клуба на тему ？Общность исторических корней как фактор становления Евразийского союза？ / Эл. ресурс ？Портал МГИМО(У). 2013. 19 ноября / http://www.mgimo.ru/
[5] В.Я., Иванов А.В. Проекты Транстихоокеанского и Трансатлантического экономического партнерства и связанные с их реализацией скрытые угрозы для России. ИМИ МГИМО(У). М. 2013. Ноябрь. С. 6.
[6] Европа как колония США? / Сайт Российские тенденции / http://rostend.su/?q=node/1246
[7] Катасонов В. ？Афёра тысячелетия？ завершилась: последняя партия нашего урана ушла за океан /Эл. ресурс: ？Военное обозрение？. 2013. 21 ноября / http://topwar.ru/
[8] Григорьев А. Наша задача – спрогнозировать, какие средства вооруженной борьбы могут появиться через пятнадцать-двадцать лет / Эл. ресурс: ？ЦВПИ？. 2013. 21 ноября / http://eurasianintegration.ru/
[9] Гусман М. Энрико Летта: Культура, в отличие от нефти, неисчерпаема // Российская газета. 2013. 25 ноября. С. 9.