Рассказ
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2021
Сергей Махотин — прозаик, поэт, радиожурналист, автор более тридцати книг стихов и прозы для детей и подростков. Лауреат премии имени С.Я. Маршака, всероссийского конкурса детской литературы ？Алые паруса？, премии имени К.И. Чуковского в номинации ？За выдающийся вклад в отечественную детскую литературу？. Живёт в Петербурге.
Вечером Никита вдруг понял, что выучил стихотворение!
Никогда у него не получалось выучить целое стихотворение наизусть. А вот теперь выучил! И никто его на этот раз не заставлял. Как-то само собой получилось, безо всякой зевоты и нытья, что много задали.
Никита, улыбаясь, пришёл на кухню.
— Ты чего радостный такой? — взглянула на него мать.
— Чаю хочу! ？На меня весельем веет？.
— Ты как будто малость с приветом, — покачал головой отец.
— ？Я пришёл к тебе с приветом рассказать, что солнце встало？! — продекламировал Никита.
— Ночь на дворе, — возразил отец.
— ？Что оно горячим светом по листам затрепетало, — не уступал Никита. — Рассказать, что лес проснулся, весь проснулся, веткой каждой, каждой птицей встрепенулся и весенней полон жаждой？. — Ему нравилось произносить стихи вслух.
— Февраль на дворе, — снова не согласился отец.
— Это им на дом задали, — догадалась мать.
Никита вспомнил, что действительно стихотворение Фета задавали выучить наизусть. Но было это две или три недели назад. Лидия Яковлевна даже что-то рассказывала про это стихотворение. На доске висела картинка с дубовой рощей, которую пронизывают солнечные лучи, и с текстом, напечатанным крупными буквами. Никите со своей второй парты хорошо эти буквы были видны. Он несколько раз прочёл стишок, а назавтра и думать о нём забыл. Тем более что его не вызвали.
— Когда-то и я много стихов знала, — улыбнулась мать, вытирая полотенцем мокрые чашки. — ？Вчера ещё в глаза глядел, а нынче всё косится в сторону…？ — Она мельком взглянула на отца и замолчала.
— А дальше? — спросил Никита.
— ？Вчера ещё до птиц сидел…？ — произнесла она задумчиво. — Дальше не помню…
— Пап, а ты стихи помнишь какие-нибудь?
— Куда мне до вас! — хмыкнул отец. — Хотя… ？Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле…？
— Игнат! — прикрикнула на него мать. — Совсем с ума сошёл?
Никите стало любопытно.
— А дальше?
— А ну тихо! — рассердилась мать. — Никита, ты уроки все сделал?
Никита вздохнул и отправился к себе в комнату.
Уже лёжа в кровати, он успел подумать: ？Вот ведь! Стихотворение выучил!？
И заснул с довольной улыбкой.
Утром он ел кашу, положив перед собой учебник литературы для пятого класса. Одной рукой держал ложку, а другой перелистывал страницы, выискивая какие-нибудь стихи. Ему хотелось ещё что-нибудь выучить наизусть. Мать хмурилась и ворчала, но Никита её не слышал.
Литература была третьим уроком.
— Не всегда детям жилось так же беззаботно, как вам, — говорила Лидия Яковлевна. — Николай Алексеевич Некрасов остро чувствовал и переживал страдания русского народа. В стихотворении ？Крестьянские дети？…
Никита поднял руку.
— Что тебе, Никита?
— Я его знаю.
— Кого? — не поняла учительница.
Ученики засмеялись.
Дверь открылась, и в класс вошла завуч.
— Сидите, сидите, — махнула она рукой и обратилась к Лидии Яковлевне: — Кто из вашего класса отобран для конкурса чтецов? — Заметив Никиту с поднятой рукой, она спросила: — Этот?
— Нет, что вы, — Лидия Яковлевна покачала головой. — Смирнов вряд ли потянет. У нас Оля Громова хорошо читает. Оля, встань!
Отличница Громова поднялась с места с горделивым выражением на лице.
— Что у вас по программе сегодня? — поинтересовалась завуч. — ？Крестьянские дети？? Чудесно! Оля, прочти начало.
— Я им ещё на дом не задавала учить, — пояснила Лидия Яковлевна.
— Можно по учебнику, — разрешила завуч.
Оля открыла учебник и принялась его листать.
— Тридцать седьмая страница, — подсказала учительница.
— Тут басни Крылова, — растерялась Оля.
— Ой, пятьдесят седьмая, — поправилась Лидия Яковлевна.
— Всё равно! — торопила завуч. — Пусть басню прочтёт, если Некрасова не нашла.
Учебник вдруг выскользнул из Олиных рук и хлопнулся на пол. Оля полезла под парту.
— Я его знаю! — снова заявил Никита.
— Кого? — удивилась завуч.
Ребята снова засмеялись.
— Некрасова! — И он принялся читать, не глядя в учебник:
Опять я в деревне. Хожу на охоту,
Пишу свои вирши — живётся легко.
Вчера, утомлённый ходьбой по болоту,
Забрёл я в сарай и заснул глубоко.
？Живётся легко？ особенно звонко у него получилось. Никите в самом деле было легко и весело. Простые слова ему сразу запомнились, рифмы щекотали язык. Правда, непонятно было, что такое ？вирши？, а остальное вполне понятно. Шёл человек, устал и прилёг отдохнуть. Никита и сам бы так поступил.
— Ну почему же не потянет, — улыбнулась завуч. — Вполне потянет, по-моему. Как вы думаете?
— Ушам своим не верю, — всплеснула руками Лидия Яковлевна. — Всегда таким тихоней был. И ведь Некрасова я ещё не задавала учить…
Никита не знал, остановили его или читать дальше. И решил читать:
Проснулся: в широкие щели сарая
Глядятся весёлого солнца лучи…
— Довольно, молодец! — прервала его завуч. — Так. После уроков Оля и…
— Смирнов. Никита, — подсказала учительница.
— Оля и Никита, после уроков поднимайтесь в актовый зал. Будете участвовать в школьном конкурсе чтецов. Мероприятие очень ответственное. Победители будут представлять нашу школу на городском конкурсе. А там и до всероссийского финала недалеко.
Когда она вышла, Лидия Яковлевна попросила у Никиты дневник и поставила пятёрку. Первую в этом году.
В актовом зале собрались ребята из разных классов. Были совсем взрослые, к которым на перемене и подходить боязно. И малыши из начальной школы — их усадили на первый ряд, и они утонули в креслах, только два бантика подрагивали на поверхности, как поплавки. Завуч взяла микрофон, и все заткнули уши от воя динамиков. Затем всё стихло, и завуч сказала:
— Только что мне сообщили, что в субботу нас посетит депутат Филонов! Так что репертуар выбираем в сторону патриотики. Всем понятно? Это я к учителям в первую очередь обращаюсь. Стихи и рассказы раздайте уже сегодня. Пусть учат, чтобы от зубов отскакивало!
Домой Никита вернулся с книжкой ？Стихи о Родине？, которую дала ему Лидия Яковлевна. Страница с нужным стихотворением была отмечена закладкой. Никита прочитал его сначала про себя:
Что мы Родиной зовём?
Всё, что в сердце бережём,
И под небом синим-синим
Флаг России над Кремлём.
Потом закрыл книжку и попытался повторить вслух:
— Что мы Родиной зовём? Флаг… Нет, флаги… Над… Над Кремлём. — Он опять открыл стихотворение с картинкой, на которой кремлёвская башня напоминала космическую ракету на старте. Прочитал и попробовал повторить: — Что мы Родиной зовём?.. Небо синее, как…
Ничего не получалось. Никита посмотрел в окно. За окном моросил дождь.
— Опять наизусть задали? — посочувствовала мать.
— Да. — Он тяжело вздохнул. И добавил сердито: — В сторону патриотики.
Мать погладила его по голове.
— Бедный мой. Ну, отдохни, скоро обедать будем.
В пятницу после уроков Лидия Яковлевна хвалила Олю за выученного Есенина, а Никиту укоряла за лень.
— Два дня у тебя было, а ты чем занимался? И главное, стишок-то короткий, три строфы. Миша Бобков из 5-б, тот целое ？Бородино？ выучил!
— Я его тоже знаю, — буркнул Никита.
— Очень хороший мальчик! — кивнула Лидия Яковлевна, по-своему истолковав его слова.
— Можно, я тоже ？Бородино？ прочту? — попросил Никита жалобно.
— Нет! Да ты и не успеешь до завтра. Ладно, я тебе ещё проще стишок подберу. Жди здесь! — И она отправилась в библиотеку на втором этаже.
Довольная Оля ушла домой, а Никита слонялся по пустому классу. Нарисовал на доске рожицу и стёр тряпкой. Подошёл к учительскому столу. Оглянувшись на дверь, взял в руки синюю книгу, оставленную Лидией Яковлевной, и открыл наугад.
Стихотворение, на которое он наткнулся, заворожило его. В нём, правда, было много незнакомых слов, но читались они легко, и Никита решил, что выяснит их значение позже. Были и совсем непонятные, но совершенно сказочные строчки, которые, прочтя один раз, невозможно забыть. Никита ещё раз оглянулся, будто желая спросить у Лидии Яковлевны, почему головы царей покрыты какой-то ？божественной пеной？, но в классе он был один. Наконец послышались приближающиеся шаги учительницы. Никита закрыл книгу и осторожно положил её на место.
— Вот держи, — Лидия Яковлевна протянула Никите распечатанный лист. — Книжек уже не осталось. Этот стишок легко выучить. Когда я сама в школе училась, мы его даже пели. — И она пропела мечтательно: — ？То берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой…？
Депутат Филонов на школьный конкурс чтецов не пришёл. Зато в жюри оказались два бородатых дядьки — режиссёр и писатель, которых завуч с гордостью объявила ？выпускниками нашей школы？. Вели они себя не по-взрослому, всё время шептались и хихикали. А когда Миша Бобков, размахивая руками, читал своё ？Бородино？, даже захохотали. Завуч хмурилась и качала головой.
— Никита Смирнов, 5-в класс, — объявила старшеклассница, ведущая конкурса. — Антон Пришелец, ？Наш край？.
Никита вышел на сцену и слегка оробел от яркого света, мешающего видеть сидящих в зале. В его голове вдруг всё смешалось: кремлёвская башня, куст ракиты, синий флаг… Или не синий, а другого цвета?..
В зале стало очень тихо.
Завуч с укоризной посмотрела на Лидию Яковлевну.
— Да учил он, учил, — шёпотом оправдывалась учительница.
— Не робей, парень! — ободрил Никиту кто-то из жюри.
Никита не разобрал, режиссёр это или писатель, набрал в грудь воздуха и начал читать:
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочёл до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер — всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море Чёрное, витийствуя, шумит
И с страшным грохотом подходит к изголовью.
Ему долго хлопали.
Жюри удалилось в кабинет завуча на совещание.
— Что касается победителя, тут у меня нет сомнений, — сказал писатель.
— Согласен! — поддержал его режиссёр. — Наконец-то прозвучал нормальный голос, без кривлянья, всхлипов и взвизгиваний. А тембр голоса у парня какой, обратили внимание?
— При чём тут тембр! — не соглашалась завуч. — Нельзя поощрять отсебятину! Этак всякий начнёт читать вслух всё что вздумается!..
— И прекрасно! Пусть читает!
— Вам легко говорить. А мне отвечать! Кстати, что за чушь он нёс? Ничего не поняла!
— Это Мандельштам, — тихо сказала Лидия Яковлевна.
— Тем более! Ничему хорошему он детей не научит!..
Никита тем временем уже покинул здание школы. На знакомой остановке покачивался пьяница и бормотал:
— Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле…
Никита дослушал частушку с запретным глаголом, посмеялся и заскочил в троллейбус, оказавшийся полупустым. Сев у окна, он открыл толстенную книгу, которую выпросил в библиотеке, и прочитал: ？Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына…？
Пока ещё не наизусть.
Елена Данченко — поэт, прозаик, переводчик, журналист. Окончила факультет журналистики КГУ (Кишинёв). Автор 6 книг стихов. Печаталась в журналах ？Урал？, ？Дружба Народов？, ？Новая Юность？, ？Знамя？, ？Смена？, ？Москва？, ？Иностранная литература？, ？День...