Поднятая академиком РАН Сергеем Глазьевым тема требует серьезной дискуссии. Дело не столько в крайней небесспорности исторической теории Фоменко – Носовского, сколько в формировании вдохновляющего и объединяющего национального мифа для русских XXI века. Вопрос сей едва ли не поважнее, чем ядерное оружие.
Попробуем сделать зачин дискуссии. Коснемся крайне тонких и опасных материй.
То, что сплачивает нацию С моей точки зрения, Носовский и Фоменко совершили гениальное историческое открытие, которое неправильно истолковали. Они обнаружили повторяющиеся динамические сюжеты в событиях прошлого, однако решили, будто речь идет не о разных странах, народах и временах, а об одних и тех событиях. Такие исследователи крайне нужны, ибо задают официальной науке обоснованные, но неудобные вопросы. Они же посмотрели на прошлое глазами не гуманитариев, найдя, к примеру, геобетонные блоки в пирамиде Хеопса. Однако не разделяю теорию их новой хронологии.
Сергей Юрьевич предлагает положить их учение в основу – назовем вещи своими именами – нового национального мифа России. Ибо таковые и движут историю, воодушевляя народы на небывалые подвиги и свершения. Миф, в который верят десятки и сотни миллионов душ, становится реальностью. И неважно уже, что было в истории на самом деле. Существует лишь то, во что истово верят. Без нового, окрыляющего мифа русским, ныне сильно деморализованным и разобщенным, ни экономики не поднять, ни из системного кризиса не выбраться.
Известны ли нам примеры национальных мифов, сподвигнувших народы на небывалые свершения. Злопыхатели обыкновенно приводят два зловещих примера.
“ Сергей Глазьев предлагает сотворение нового национального мифа России. Ибо таковые и движут историю, воодушевляя народы на небывалые подвиги и свершения ” Первый – это японская религия синтоизма, фактически сконструированная элитой нации в эпоху Мэйдзи (1868–1912). Чтобы перейти от феодального отсталого общества в фазу буржуазного, индустриально развитого социума, мстящего белой расе за унижения, японцы создали учение о своем праве на всемирную гегемонию. Дескать, наши императоры – прямые потомки Аматэрасу, богини Солнца. Она покровительствует несравненному японскому народу, который должен править всеми прочими. Благодаря синтоистскому мифу Страна восходящего солнца разгромила Китай в 1895-м, нанесла поражение Российской империи в 1905-м и стремительно вошла в разряд промышленно развитых мировых держав. Потом она захватила Маньчжурию и бросилась воевать с Америкой, едва не заставив ее признать японские завоевания.
Но в итоге миф привел Японию к ядерным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки и к катастрофе.
Второй недобрый пример: Германия 30-х годов с ее верой в расовое превосходство людей арийского (индоевропейского) корня, самыми чистыми представителями являются немцы. Гении организации, науки и техники, войны и государственного строительства. В миф гитлеровского Рейха входили даже теория мирового льда Гербигера с ее бредовой космогонией, музыка Вагнера, философия Ницше и Гегеля. Но и эта вера, едва не сделав Германию владычицей Евразии, все-таки довела страну до катастрофы.
Но есть и другие примеры. Современный Китай, выходя на позицию первой сверхдержавы мира и промышленного центра планеты, исповедует миф о том, что он и есть центр человечества. А все прочие – всего лишь периферийные варвары. Что имеет логическое продолжение: китайцы и есть люди высшего сорта.
Миф о своей особости и богоизбранности до сих пор исповедуют евреи, принадлежащие иудаизму. Надо сказать, влияние еврейского сообщества на финансы, медиа, культуру и политику Запада и многих других стран огромно.
Однако и Соединенные Штаты, по-прежнему оставаясь сверхдержавой, тоже обладают своим национально-имперским мифом. Пускай их звездные часы уже в прошлом, пусть кризис терзает их страну изнутри, но при этом они остаются богатейшей страной мира. Да, нам не нравятся США, но сей ？Пиндостан？ тем не менее тоже смог сокрушить своих врагов: и Британскую империю, и Германию, и Японию, и СССР (бред о скрытой Британской империи, якобы правящей Соединенными Штатами, не комментирую).
Манифест судьбы (destiny) В 1845 году САСШ (так тогда именовались нынешние США – Североамериканские Соединенные Штаты) были еще полуаграрной захолустной страной, которая опасно вибрировала. Многие улицы ее столицы – Вашингтона, распланированные по масонской символике, в ту пору еще даже не замостили, в городе паслись козы.
？…Город раскинулся на большое расстояние, имея небольшие дома из двух комнат в миле от других домов… Нанося визиты в городе, мы вынуждены миновать рвы и перелазы, попеременно идти по траве и булыжным мостовым и проходить по полю, чтобы добраться до нужной улицы？, – писала в 1835-м британская писательница Гарриет Мартино.
В 1845 году популярный публицист Джон О’Салливан публикует небольшую статью ？Аннексия？ (о необходимости отторжения Техаса у Мексики и присоединения его к САСШ), и сей небольшой текст назвали затем ？Манифестом судьбы？, оказавшим громадное влияние на всю последующую историю Заатлантической республики.
？Америка, как говорил Джон О’Салливан, – нация, созданная из многих наций, не связанная с бременем тяжелого исторического прошлого. Он считал, что создание государства США – начало новой истории, в которой американцам предназначено стать великой нацией. Герои, по его словам, не те, кто сражается под властью королей и императоров, жертвуя своими жизнями для их прославления, а те, кто доблестно защищает свои дома, свои свободы, свои семьи. Именно в этом, как полагает О’Салливан, есть слава Америки. Ее великая судьба – расширять территории, принося с собой веру в Бога, благодетельные цели и чистое, незапятнанное в прошлом сознание.
Автор доктрины представляет Америку будущего как нацию многих наций, внушительную область пространства и времени, провозглашающую превосходство божественных принципов, как величественный храм, чьим основанием было бы полушарие, а крышей – небесный свод. Сообщество многих республик, собравших в себя миллионы счастливцев, управляемых только естественным и божественным законом равенства, законом братства, мира и доброй воли среди людей. Американцы – нация прогресса, индивидуальной свободы, всеобщего освобождения. Равенство прав – путеводная звезда союза Штатов…？ (https://ushistory.ru/populjarnaja-literatura/100-manifest-destiny).
Во многом янки и сейчас исповедуют эту философию. В строках своей колонки О’Салливан рисует образ 1945 года: ？…Двести пятьдесят, а то и триста миллионов американцев, собравшихся под трепещущими звездами и полосами, в быстро приближающемся Господнем 1945 году!？ (John O’Sullivan, ？Annexation？, The United States Magazine and Democratic Review, Volume 17 (New York: 1845), 5–6, 9–10).
И это американский национальный миф, позволивший полусельской стране, балансировавшей на грани раскола, вырваться в повелители судеб мира. Угадан был и год начала глобального взлета – 1945-й, и даже нынешние размеры населения США.
Миф дает очень важное: непоколебимую уверенность в правоте своего народа и силы для свершений. Меня всегда поражало то, как арабы и турки оказались в шоке, столкнувшись с европейцами в эпоху Крестовых походов. Обдающие вонью немытых тел, неотесанные, в грубых одеждах, они тем не менее отличались истовой верой в то, что они самые лучшие и призваны править миром.
Сергей Глазьев предложил создать новый национальный миф. Но как это сделать?
Соединение прошлого с будущим Дело требует максимальной выверенности. В русских условиях миф нации должен стоять на крепкой ？скальной основе？ в виде бурной индустриализации и научно-технических успехов страны. В виде не только высадки на Марсе, но и строительства – моя мечта – россыпи усадебных городов будущего (самоуправляемых футурополисов) и массовой авиатизации. Иначе получится такое же посмешище, как у самостийной Украины. В 2010 году на всемирной выставке в Шанхае на стене павильона Неньки намалевали карту: с жовто-блакитной территории на карте расходятся стрелочки с надписями: ？Шумеры？, ？Индоевропейцы？, ？Эллины？. Ничего, кроме гомерического смеха, сей ？миф？ вызвать не может. Никто в него не верит. Ибо сама Украина – территория глубокого упадка и победившей деиндустриализации, покорная воле внешних господ.
Чтобы избежать такого, русским и требуется совместить легенду о великом прошлом с впечатляющими успехами в настоящем и с построением своей цивилизации Будущего. Чтобы не стать подобием угасающей старухи, впавшей в грезы о безвозвратно ушедшей юности.
Считаю, что одновременно с созданием учения о великом минувшем нам, порождая свой национальный миф, надо совместить все это и с новой индустриализацией (слезанием с сырьевого кола), и с творением Великой Мечты о грядущем (что уже пытается делать Александр Проханов с его Академией Русской мечты – АРМ). А еще и очищением собственного общества от нечисти: национального самоуничижения и неверия в собственные силы, алчности, мародерства, коррупции и цинизма. С обустройством достойной жизни у себя в Отечестве. Космическое государство Асгардия Игоря Ашурбейли тоже дает футуристический элемент национальной мечты.
Но положить в основу русского мифа-XXI новую хронологию Носовского и Фоменко, с моей точки зрения, слишком рискованно. Их теория может и расколоть общество, вызвать опасное раздвоение сознания и подавление ？традиционной？ исторической науки. Нетрудно представить себе, что будет, если заменить трудами Носовского и Фоменко преподавание привычной русской истории в школах и вузах. Пусть работы уважаемых историков-новаторов останутся конкурирующим направлением, пускай Носовский и Фоменко сходятся в жарких спорах с ？традиционщиками？, но монополистами их делать слишком опасно.
Путь совмещения истории с самой дерзкой русской футуристикой, с буйным воображением в стиле Ивана Ефремова, помноженными на русский протекционизм и творческую промышленную политику, на прорыв в шестой техноуклад и в космос, – вот наш путь ко второй Победе. А Сергею Глазьеву – наше уважение за интеллектуальную смелость.
Максим Калашников,
футуролог
Опубликовано в выпуске № 35 (848) за 15 сентября 2020 года