Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2025
Евгений Каминский — поэт, прозаик, переводчик. Родился в 1957 году Автор десяти поэтических сборников и нескольких книг прозы. Публиковался в журналах ？Октябрь？, ？Звезда？, ？Нева？, ？Юность？, ？Литературная учеба？, ？Волга？, ？Урал？, ？Крещатик？, ？День и ночь？, ？Аврора？, ？Дети Ра？, ？Зинзивер？ и других. Участник поэтических антологий ？Поздние петербуржцы？, ？Строфы века？, ？Лучшие стихи года？ и многих других. Лауреат премии имени Гоголя за 2007 год. Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
Труха трухой старуха,
глухой ее старик —
овчины клок из уха,
слюна на воротник —
цепляясь друг за дружку,
плывут упорно вдаль:
с копейкою полушка
и с крестиком медаль.
Куда вы так упорно?
Когда в коленях дрожь,
без колы и попкорна
далеко ли уйдешь?!
Да что ж вы так, запоем!
Иль холод января,
до лампы вам обоим,
а мрак — до фонаря?
Неужто же узнали
что там, за три версты,
нас ждет? И все медали,
и все свои кресты
надраили, мол, надо
их предъявить… Кому?!
Да что там, кроме хлада
и сдохшего Му-му?
Не суд же Страшный, право,
где грозный Судия
вам скажет: ？Свет и слава
отныне вы, как Я？?
ВРЕМЕНА
Ловили, крутили, клеймили,
во всем обвиняя, кляли.
А то и, разнюхав промилле,
в отделе дубинками били:
не думай и чушь не мели.
Навек заточали в юдоли.
Как брашно томили в печи.
И если ты, раб поневоле,
винился им, воя от боли,
рычали в лицо: не кричи!
По карточкам жизнь выдавали.
По паспорту — право на смерть.
Варили, лудили, ковали,
из грязи князей создавали,
готовых любое посметь.
Лихим вам, спасибо за это,
за выход мой трудный в финал.
Век прожит, но честь не задета —
блестит средь хулы и навета
души драгоценный фиал.
* * *
Дали те же, что прежде,
тот же шири размах.
Измененья в одежде,
и слегка — в головах.
Не хватает чего-то:
то ли ？а？ то ли ？б？…
И душа, как Чарнота,*
рвет и мечет в тебе.
В жизни что-то украли.
Вроде, все, как всегда:
те же шири и дали,
лопухи, лебеда.
Но не бьется пейзажик,
сколько линзы не три,
с тем, что радости жаждет
у любого внутри.
Полыхнут его краски
и остынут в душе
ощущением развязки
неизбежной уже.
_________________________________________________________
* Генерал, персонаж пьесы Михаила Булгакова. — Прим. Автора.
* * *
Не все мне удалось. Ну, скажем, треть
задуманного, что не так и мало,
когда вдруг осознать и обозреть
все пройденное, в дымке, с перевала.
Но это — все. И вот выходит: я
жил лишь на треть без должной доли рвенья.
Но примет ли пристрастный Судия
в конце времен такое объясненье?
Ведь даже эту треть не оправдать,
когда она окажется пустою,
не смогшей тут вместить ни благодать,
ни истину, которой я не стою.
Хотя любовь там истинно была,
для пристального взгляда неприметна,
таившая от жизни два крыла,
чтоб их раскрыть над бездною посмертно.
* * *
Вдруг перестанешь дышать, понимая:
не избежишь,
станешь ли тихим, как рыба немая,
серым, как мышь,
Не избежишь, став бесплотным, дрожащим,
горьким, как дым,
даже прикинувшись ненастоящим
и молодым,
участи всех тут и конных, и пеших,
и даже тех,
что в Откровенье не веря, хоть режь их,
верят в успех
этой мучительно лживой планеты,
что среди звезд
что-то таит, как разбойник отпетый
или прохвост.
Не избежишь. Навсегда ее пленный,
став заодно
с прочими, камнем бездонной вселенной
канешь на дно.
Боль и остатки любови украдкой,
словно дары
смерти и тьме, унося под лопаткой
в тартарары.
* * *
Все не закончится война
души и плоти:
внутри себя весь день она
на низкой ноте.
Но погоди: лишь свет сойдет,
настанет ночка,
и лютый зверь внутри попрет
на ангелочка.
Им примириться не дано.
Сиреной взвоют,
сплетясь стремительно в одно,
вот эти двое.
Юлой завертится клубок,
подобьем вьюги…
Но вот уж никнет голубок
в зубах зверюги.
О кровь, что бьется горячо
порой полночной!
Что может быть во мне еще
тебя порочней?!
О плоти тесные холмы!
где всяк пропащий
все ищет, ищет пахлавы
себе послаще.
Евгений Каминский — поэт, прозаик, переводчик. Родился в 1957 году Автор десяти поэтических сборников и нескольких книг прозы. Публиковался в журналах ？Октябрь？, ？Звезда？, ？Нева？, ？Юность？, ？Литературная учеба？, ？Волга？, ？Урал？, ？Крещатик？, ？День и ночь？, ？Аврора？, ？Дети Ра？, ？Зинзивер？ и других. Участник поэтических антологий ？Поздние петербуржцы？, ？Строфы века？, ？Лучшие стихи года？ и многих других. Лауреат премии имени Гоголя за 2007 год. Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
Труха трухой старуха,
глухой ее старик —
овчины клок из уха,
слюна на воротник —
цепляясь друг за дружку,
плывут упорно вдаль:
с копейкою полушка
и с крестиком медаль.
Куда вы так упорно?
Когда в коленях дрожь,
без колы и попкорна
далеко ли уйдешь?!
Да что ж вы так, запоем!
Иль холод января,
до лампы вам обоим,
а мрак — до фонаря?
Неужто же узнали
что там, за три версты,
нас ждет? И все медали,
и все свои кресты
надраили, мол, надо
их предъявить… Кому?!
Да что там, кроме хлада
и сдохшего Му-му?
Не суд же Страшный, право,
где грозный Судия
вам скажет: ？Свет и слава
отныне вы, как Я？?
ВРЕМЕНА
Ловили, крутили, клеймили,
во всем обвиняя, кляли.
А то и, разнюхав промилле,
в отделе дубинками били:
не думай и чушь не мели.
Навек заточали в юдоли.
Как брашно томили в печи.
И если ты, раб поневоле,
винился им, воя от боли,
рычали в лицо: не кричи!
По карточкам жизнь выдавали.
По паспорту — право на смерть.
Варили, лудили, ковали,
из грязи князей создавали,
готовых любое посметь.
Лихим вам, спасибо за это,
за выход мой трудный в финал.
Век прожит, но честь не задета —
блестит средь хулы и навета
души драгоценный фиал.
* * *
Дали те же, что прежде,
тот же шири размах.
Измененья в одежде,
и слегка — в головах.
Не хватает чего-то:
то ли ？а？ то ли ？б？…
И душа, как Чарнота,*
рвет и мечет в тебе.
В жизни что-то украли.
Вроде, все, как всегда:
те же шири и дали,
лопухи, лебеда.
Но не бьется пейзажик,
сколько линзы не три,
с тем, что радости жаждет
у любого внутри.
Полыхнут его краски
и остынут в душе
ощущением развязки
неизбежной уже.
_________________________________________________________
* Генерал, персонаж пьесы Михаила Булгакова. — Прим. Автора.
* * *
Не все мне удалось. Ну, скажем, треть
задуманного, что не так и мало,
когда вдруг осознать и обозреть
все пройденное, в дымке, с перевала.
Но это — все. И вот выходит: я
жил лишь на треть без должной доли рвенья.
Но примет ли пристрастный Судия
в конце времен такое объясненье?
Ведь даже эту треть не оправдать,
когда она окажется пустою,
не смогшей тут вместить ни благодать,
ни истину, которой я не стою.
Хотя любовь там истинно была,
для пристального взгляда неприметна,
таившая от жизни два крыла,
чтоб их раскрыть над бездною посмертно.
* * *
Вдруг перестанешь дышать, понимая:
не избежишь,
станешь ли тихим, как рыба немая,
серым, как мышь,
Не избежишь, став бесплотным, дрожащим,
горьким, как дым,
даже прикинувшись ненастоящим
и молодым,
участи всех тут и конных, и пеших,
и даже тех,
что в Откровенье не веря, хоть режь их,
верят в успех
этой мучительно лживой планеты,
что среди звезд
что-то таит, как разбойник отпетый
или прохвост.
Не избежишь. Навсегда ее пленный,
став заодно
с прочими, камнем бездонной вселенной
канешь на дно.
Боль и остатки любови украдкой,
словно дары
смерти и тьме, унося под лопаткой
в тартарары.
* * *
Все не закончится война
души и плоти:
внутри себя весь день она
на низкой ноте.
Но погоди: лишь свет сойдет,
настанет ночка,
и лютый зверь внутри попрет
на ангелочка.
Им примириться не дано.
Сиреной взвоют,
сплетясь стремительно в одно,
вот эти двое.
Юлой завертится клубок,
подобьем вьюги…
Но вот уж никнет голубок
в зубах зверюги.
О кровь, что бьется горячо
порой полночной!
Что может быть во мне еще
тебя порочней?!
О плоти тесные холмы!
где всяк пропащий
все ищет, ищет пахлавы
себе послаще.