Асимметричной войной, как правило, называется конфликт, в котором ресурсы двух воюющих сторон существенно различаются, а во время борьбы они пытаются использовать характерные недостатки друг друга[1]

       Синтез силовых средств политики ？новой публичной дипломатии？ предоставляет западной ЛЧЦ совершенно новые качественные возможности силового влияния на Россию и всю российскую ЛЧЦ, что, в свою очередь, позволяет формулировать бескомпромиссные и радикальные политические цели:

       – уничтожение единого государства, словом его суверенитета и территориальной целостности;

       – внешний контроль над территорией и природными ресурсами;

       – девальвацию национальной идентичности.

       Существует много попыток систематизации всех средств силового воздействия (военных и невоенных), однако приходится признать, что все они не очень удачны по весьма простой причине: такая подробная систематизация требует огромного пространства, места и усилий потому, что каждый из видов противоборства сегодня представляет собой очень широкий спектр средств и способов. В качестве примера попытка подобной самой широкой систематизации (на мой взгляд, очень упрощенной и не очень точной) является пример, который приводит генерал Е. Дербин в своей презентации.

       [2]

       Стремительно меняющийся мир и динамично изменяющиеся стратегии противоборства неизбежно ведут к дальнейшим быстрым изменениям силовых способов и средств политики, основной задачей которых является еще большее повышение политической эффективности. Эта логика неизбежно ведет к появлению новых и новых вызовов и угроз, анализ которых в России пока что ограничивается делением на традиционные и ？новые？ вызовы и угрозы. Эту логику можно изобразить следующим образом.

       В современной России сталкиваются два подхода: первый подход основывается на вычленении новых угроз и попытках успеть за эволюцией существующих, – характерен для России и целого ряда стран, исходящих из традиционного понимания политики. В целом реакция на эти угрозы достаточно традиционна и соотносится с работой преимущественно МО и МИД.

       Другой подход – синтез различных силовых средств, создающих ？системные？, ？комбинированные？ и прочие угрозы, нередко не имеющие аналогов в прошлом. Так, использование детей в качестве террористов или гражданских средств для насилия, ставшее частным явлением во втором десятилетии XXI века, проявление именно синтеза силовых средств в политике (новых технологий, социальных технологий и способов управления). Или угрозы, создаваемые в образовательной, научной или культурной сферах, а также в целом ряде других областей, которые традиционно не рассматривались с политической точки зрения. Реакция на эти угрозы должна быть уже не только в МО и МИДе, но и в министерствах образования, культуры, науки.

       При этом можно выделить некоторые, самые общие направления, вытекающие из концепции синтеза силовых технологий в политике ？новой публичной дипломатии？. Ответная реакция России на эти угрозы предполагает не только расширение сферы ответственности военной организации страны[3], но и перехват инициативы, переход от обороны к наступлению[4].

       1. Категорический отказ от пересмотра сложившихся основных норм и правил в XXI веке, вытекающих из контроля США над финансово-экономической и военно-политической обстановками в мире, неизбежный при изменении соотношения сил в мире. Такой отказ означает только одно: силовое противодействие любым попыткам изменить или даже поставить под сомнение правоту этих сложившихся в пользу Запада систем. Именно это положение является ключевым в политике ？новой публичной дипломатии？ западной ЛЧЦ. Неизбежное изменение соотношения сил между новыми центрами силы в мире будет встречать силовое противодействие со стороны заказной ЛЧЦ, которая еще долгое время будет иметь силовое, в т.ч. военное превосходство.

       2. Готовность идти на риск масштабного применения военной силы в случае возникновения ситуаций, ставящих под сомнение контроль США над этими системами. Такая готовность свидетельствует о том, что, во-первых, силовая политика западной ЛЧЦ должна быть гарантировано обеспечена военной поддержкой на любом из этапов конфликта. Только в этом случае силовая политика (например, в гуманитарной области) может быть эффективной)[5].

       Во-вторых, чтобы такая военная поддержка была эффективной, она должна быть абсолютно реальной, т.е. угроза применения военной силы на самых разных стадиях конфликта – от специальных операций за рубежом до войны на ТВД или на глобальном уровне – должна быть абсолютно реальной, обеспеченной всеми необходимыми силами и средствами, а также способами их применения[6].

       3. Концепция синтеза силовых инструментов предполагает объединение всех ресурсов стран и наций ЛЧЦ для того, чтобы не допустить изменения ситуаций в этих областях и прямое силовое препятствие любому иному объединению потенциально угрожающему этому порядку. Например, со стороны других ЛЧЦ и ШОС, БРИКС, ОДКБ и других международных коалиций.

       4. Синтез силовых средств политики ？новой публичной дипломатии？ также предполагает бескомпромиссное стремление США и западной ЛЧЦ:

       – к сохранению политического лидерства;

       – экономическому превосходству;

       – технологическому господству;

       – военному превосходству;

       – сохранению и ？обновлению？ коалиционного потенциала и созданию непреодолимых препятствий любым посягательствам на эти ？святые？ для западной ЛЧЦ области.

       5. В среднесрочной перспективе стратегия новой публичной дипломатии, как минимум, будет предусматривать:

       – усиление военно-силового противоборства с Россией и другими потенциальными лидерами мировой оппозиции;

       – провоцирования ？proxy？ войн;

       – создание внутри потенциальных противников мощной оппозиции, т.е. продвижению ？хаоса？ в различные регионы планеты.

       6. Особенно важное значение в политике ？новой публичной дипломатии？ в отношении России имеет использование синтеза силовых средств для достижения стратегической цели, предполагающей решение трех основных задач:

       – подрыва национальной идентичности и системы национальных ценностей для дезинтеграции русской нации;

       – ？разрыхление？ суверенитета и его в конечном счете ликвидации у субъекта МО – Российской Федерации;

       – раздела территории и природных ресурсов России между представителями западной ЛЧЦ.

       В этих целях в среднесрочной перспективе предполагается реализация плана по созданию плацдармов на западе и юге Российской Федерации для разделяя ее на несколько самостоятельных частей.

       Автор: А.И. Подберезкин

       [1] Tomes R. Releaming Counterinsurqency Warfare / Parameters, US Army. War College, 2004. Spring.

       [2] Дербин Е.А. Теоретические основы систем знаний о войне и обороне страны классификации знаний, их основного содержания и направленности дальнейших исследований. –М.: МГТУ, 2016. – С. 18.

       [3] Подберезкин А.И. Стратегия национальной безопасности России в XXI веке. – М.: МГИМО-Университет, 2016. – С. 272–278.

       [4] Подберезкин А.И. Военные угрозы России. – М.: МГИМО-Университет, 2014. – С. 166–173.

       [5] Подберезкин А.И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. – М.: МГИМО-Университет, 2015. – 169 с.

       [6] Подберезкин А.И. Военные угрозы России. – М.: МГИМО-Университет, 2014.

       23.03.2017