То время, в которое мы живём, значимость нашего выбора…, поступка, исключительно высоки, потому что определяют судьбу нашей страны на десятилетия вперёд[1].

       В. Путин

       Демографический показатель — самый главный, в конечном счёте, критерий для оценки роли государства в мире, который, так или иначе, трансформируется в государственную мощь и влияние в мире[2]. Соответственно из этого тезиса вытекает и то, что политика эффективного стратегического сдерживания прямо и непосредственно зависит от темпов и качества демографического развития той или иной нации и государства: сильная нация, как правило, создаёт сильное государство и эффективную внешнюю политику[3]. Демографический потенциал лежит в основе потенциала национального человеческого капитала, который вместе с качеством этого капитала определяет научно-техническую, экономическую и социальную мощь нации и темпы её развития.

       Количество НЧК не может быть компенсировано ничем иным, кроме качества человеческого капитала, которое даже и в этом случае не может существовать отдельно от количественного критерия. В истории человечества демографическая мощь всегда играла важное значение, но далеко не всегда — решающее.

       Бывали примеры того как небольшое государство оказывалось намного сильнее своих соседей. Так было в IV веке до нашей эры с Македонией, в VIII–IX веках — с викингами, в XVII веке со Швецией. В настоящее время демографический критерий позволяет достаточно определенно говорить о влиянии тех или иных государств в мире, в особенности потому, что происходит определенное выравнивание темпов развития стран и рост их ВВП с количеством и качеством НЧК. Естественно, что демографический потенциал нации и коалиции прямо отражается на возможностях политики, в т.ч. стратегического сдерживания.

       Так, демографические потенциалы локальных человеческих цивилизаций, определяющие во многом, как уже говорилось, политические возможности субъектов МО и ВПО, распределяются приблизительно следующим образом:

       — китайская ЛЧЦ — 1350 млн человек;

       — индийская ЛЧЦ — 1350 млн человек;

       — исламская ЛЧЦ — 1450 млн человек;

       — западная ЛЧЦ (включая Японию, Австралию и ряд других союзников США и близких политических партнёров) — 900 млн человек;

       — наверное, можно выделить еще некоторые ЛЧЦ, которые (прежде всего в демографическом отношении) могут представлять собой новые центры силы и влияния, — латиноамериканскую, африканскую и т.д.[4], но они остаются еще недостаточно консолидированными.

       Невзирая на приблизительный и достаточно условный характер приведенных расчетов демографических ресурсов ЛЧЦ, абсолютно очевидна сложность практических задач развития, стоящих перед современной Россией и в краткосрочной, и в среднесрочной, и в стратегической перспективе.

       Автор: А.И. Подберёзкин

       >>Полностью ознакомится с монографией "Стратегическое сдерживание: новый тренд и выбор российской политики"<<

       [1] Путин В. Послание президента России Федеральному Собранию Российской Федерации 1 марта 2018 года.

       [2] Подробнее о человеческом капитале и его роли в политике государств см.: Подберёзкин А. И. Национальный человеческий капитал. — М.: МГИМО-университет, 2011. — Т. 3.

       [3] Путин В. В. Указ Президента Российской Федерации ？Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации？ № 640 от 30 ноября 2016 г.

       [4] Стратегический прогноз развития отношений между локальными человеческими цивилизациями в Евразии: аналитич. доклад / А. И. Подберёзкин, О. Е. Родионов, М. В. Харкевич. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — 123 с.

       24.06.2020