Магистральной линией России остается
повышение ее роли в международном управлении… по вопросам безопасности, политического развития и мировой
экономики[1]
А. Торкунов,
ректор МГИМО(У)
Академическая аналитика
предлагает широкий спектр важных характеристик стратегической
обстановки в мирное время, в ходе международного и внутреннего
военных конфликтов…[2]
К. Боришполец,
профессор МГИМО(У)
Говоря о формировании стратегической обстановки (СО) в отдельных регионах планеты, представляется очень важным изначально сделать несколько важных общих оговорок, характеризующих ту или иную СО в регионе.
Во-первых, СО. Как конкретная часть ВПО в регионе не является только результатом ведения вооруженной борьбы, но нередко последствием открытого силового (в т.ч. невооруженного) противоборства, либо конфликта, в котором не всегда ясны конечные цели и даже состав участников.
Во-вторых, формирование благоприятной СО в регионе становится задачей мирного времени, включающей в т.ч. продвижение и защиту цивилизационных и национальных интересов до определенного времени невооруженными средствами.
В-третьих, успех или неудача в формировании благоприятной СО во все большей степени связывается с эффективностью таких ？невооруженных средств？ и способов, как социальные и политические, медийные и сетевые технологии, гуманитарными мероприятиями и работой институтов гражданского общества и развития человеческого капитала.
Таким образом при оценке СО в том или ином регионе решающими факторами и критериями становятся не только и даже столько собственно военные, которые являлись таковыми в XX веке, сколько политические, социальные, экономические, информационные и иные, ？невоенные？ факторы ？формирования ВПО и СО. Да и собственно ？граница？ между преимущественно ？политической？ ВПО и преимущественно ？военной？ характеристиками СО исчезает, становится очень условной. Так, если СО в 40-е годы в Северной Африке характеризовалась соотношением морских и сухопутных сил Великобритании и Германии, то СО в этом же регионе во втором десятилетии XXI века больше зависит от использования сетевых технологий, системы ценностей и социальных манипуляций.
Аналогичная ситуация произошла и при оценке военных интересов тех или иных государств и наций в той или иной региональной СО. Собственно военные интересы (наличие баз, коммуникаций, складов и т.п.) оказались вытеснены цивилизационными интересами. Так, в той же Северной Африке СО характеризуется не столько военными интересами (появление средств воздушно-космического нападения и ВТО во многом обесценило эти интересы, сколько цивилизационными интересами двух локальных человеческих цивилизаций – исламской и западно-иудейской (американской.
Эволюция развития войн в истории человечества
I этап
Войны на суше: 2-Д измерение: локальный характер
II этап
Войны на суше и на море: 2-Д измерение: глобальный характер (Крымская война)
III этап
Войны на суше, на море и в воздухе: 3-Д измерение: глобальный, региональный и локальный характер
IV этап
Войны на суше, на море, в воздушно-космическом и информационном пространстве: 4-Д измерение: глобальный характер
V этап
Войны на суше, на море, в воздушно-космическом, информационном пространстве, имеющие социально-ценностной характер: 5-Д измерение
В начале XXI века завершился переход войн от IV-го к V этапу. Войны, как высшая ступень социального конфликта, стали преследовать ценностные, социокультурные цели, превратились в военные операции преимущественно социально-политического характера.
В целом эти интересы составляют систему обеспечения, сохранения и продвижения американских ценностей, где роль военной силы всегда была значительной, а в XXI веке еще и должна компенсировать потерю отдельных позиций США в экономике и политике регионов. То, что такие потери неизбежны, свидетельствуют вполне объективные показатели изменения соотношения сил в мире и мощи государств и коалиций – объем и темпы роста ВВП, экспорта, демографические ресурсы (прежде всего НЧК)[3] и др.
В этой связи США делают ставку на сохранение своих доминирующих позиций в мире за счет лидерства в новейших технологиях и военной мощи, где они до последнего времени сохраняют безусловное лидерство. Однако ситуация может измениться уже в среднесрочной перспективе: технологическое превосходство США постепенно исчезает; сокращается и военное превосходство. Так, не могут не обратить на себя внимание следующие данные Всемирного банка.
После кризиса 2008 года произошло интересное изменение в одном из важнейших качественных показателей соотношения сил в мире, а именно доли наукоемкой продукции в экспорте развитых государств и развивающихся стран. Как видно из данных Всемирного банка, эти доли к 2004 году не только сравнялись, но и развивающиеся страны даже несколько обогнали развитые государства (18% и 17% соответственно).
[4]
Другое изменение произошло в показателях пользователей интернетом в различных странах и регионах планеты. Причем, если говорить отдельно о высокоскоростном и мобильном интернете, то ？глубина？ проникновения, естественно разная, что и отмечается Всемирным банком.
[5]
Вместе с тем нельзя не обратить внимание на то, что количество пользователей в России, Китае, Индии, Бразилии, Мексике и Турции (которые входят в первые 15 государств-пользователей) вполне соизмеримо с развитыми странами.
[6]
Fixed wired internet subscriptions
Mobile cellular subscriptions
Country or area
Number
Rank
%
Rank
Number
Rank
%
Rank
China
174,285,380
1
13,0
66
231,614,860
2
17,2
75
USA
87,974,583
2
28,0
24
234,412,672
1
74,7
9
Japan
35,556,075
3
27,9
25
144,077,507
3
113,1
2
Germany
27,674,074
4
34,0
13
33,336,214
11
41,0
40
France
24,780,180
5
37,8
8
34,233,625
10
52,2
27
UK
21,455,580
6
34,0
14
45,419,806
9
72,0
14
Russia
20,630,858
7
14,5
61
75,344,817
5
52,9
25
South Korea
18,354,447
8
37,6
9
51,810,697
8
106,0
4
Brazil
18,275,780
9
9,2
85
73,021,400
6
36.6
44
India
13,701,687
10
1,1
137
59,048,607
7
4.9
110
Italy
13,548,539
11
22,1
45
31,710,663
12
51.8
28
Mexico
12,588,657
12
10,9
76
11,180,208
23
9.7
94
Spain
11,410,276
13
24,3
37
25,044,744
13
53.2
24
Canada
11,282,326
14
32,9
16
17,163,076
19
50.0
32
Turkey
8,411,176
15
10,5
80
13,017,505
20
16.3
79
Это свидетельствует о том, что различия в качестве экономик между развитыми и развивающимися странами становятся все менее заметными.
В XXI веке можно говорить о том, что, с одной стороны, делается все для того, чтобы победить в глобальном конфликте, если он произойдет, а, с другой, – научиться эффективно использовать военную силу до стадии глобального конфликта, в отдельных регионах мира и на отдельных ТВД. Так, военный, эксперт И. Ерохин замечает: ？… ориентироваться надо на то, что в будущих крупных военных конфликтах главной ареной военных действий
станут не прежние ？поля сражений？ сухопутных сил…, а воздушное
и космическое пространство？.
Подготовка (формирование) региональной СО заключается в навязывании потенциальному противнику двух важнейших условий ведения будущей войны.
Во-первых, ？главного оружия？ будущей войны – воздушно-космического ВТО разного типа базирования (морского, сухопутного, воздушного, космического), которое свело бы к минимуму ведение сухопутных операции и прямого участия вооруженных сил. В процессе подготовки такой СО предполагается, что будут использованы средства для дезорганизации и управляемого хаоса на территории ведения военных действий, включая создание вооруженной оппозиции, дезорганизации правящей элиты и т.п.
Во-вторых, важно, чтобы будущий ТВД был ограничен не территорией и сухопутным пространством, а воздушно-космическим ТВД, который позволяет контролировать всю ситуацию без непосредственного огневого соприкосновения.
Очевидно, что таких региональных сценариев развития СО будет множество, причем они во все меньшей степени будут определяться географическими характеристиками: условность деления на страны, регионы, континенты в едином информационно-космическом пространстве будет все очевиднее. И, все-таки, приоритет в формировании коалиций и союзов заметен, как и политическая направленность таких союзов. Настолько, что даже журналисты говорят об этом открыто: ？… Барак Обама активно формирует своё Транс-Тихоокенское партнерство (ТТП). Оно у него состоит из 12 стран. России в этом партнерстве нет？, определенно замечает политический обозреватель А. Колесников, анализируя встречу АТЭС в конце 2014 года. Не случайно и то, что в ноябре–декабре 2014 года в Западной Европе прошли массовые выступления против создания Транс-атлантического партнерства (ТАП) во главе с США. Таким образом можно признать, что формирование цивилизационных сообществ сопровождается созданием военно-политических коалиций, отражающих общую систему ценностей и интересов локальных человеческих цивилизаций, которые, в свою очередь решающим образом влияют на формирование СО в регионах.
Усиление конфликтности в отношениях между локальными цивилизациями, неизбежное в связи с усилением отдельных центров силы, также неизбежно в свою очередь будет вести к дестабилизации региональных и локальных сценариев развития СО. В частности это может выразиться в ускорении развитии следующей логической схемы по дестабилизации ВПО и СО в отдельных регионах.
Процесс выбора ？главного оружия？ и ？главного ТВД？ не следует воспринимать только в военном смысле этих терминов, как выбор воздушно-космических средств нападения и защиты, ВТО и отдельных регионов планеты. ？Выбор оружия？ предполагает прежде всего выбор наиболее эффективных средств формирования необходимой СО в регионе. Так, в 80-е годы, например, США ？выбрали？ такое оружие для Украины в качестве политики формирования русофобских и националистических настроений, создания на Украине не просто независимого, а враждебного для России государства. Сегодня, следует признать, что такой выбор был очень эффективен, даже беспроигрышный для США: Украина во многом превратилась во враждебное России государство еще до ？революции？ февраля 2014 года.
Не менее важен и выбор главного ТВД. В 80-е и 90-е годы США сознательно выбрали таким главным ТВД для России Украину, прекрасно понимая, что воссоздание единого государства решительно изменит всю геополитическую карту не только в Евразии, но и в мире. На 25–30 лет этот выбор стал высшим приоритетом во внешней политике США в том числе и по отношению к России.
Очевидно (во всяком случае даже скептикам) в 2015 году, что и первый, и второй выбор США был сделан очень точно и в основе своей стал фундаментом для будущей ВПО в Европе и СО в 2014 году.
Нельзя в этой связи не сказать и об отсутствии такого точного и даже адекватного выбора в последние 25–30 лет у правящей элиты СССР и России. Она в целом оказалась не готовой и подобному развитию событий, о возможности которых говорил еще в 1950 году русский философ И. Ильин: ？Русский народ выйдет из революции нищим. Ни богатого слоя, на земле здорового хозяйственного крестьянина не будет вовсе. Будут городские и сельские жители, люди различных специальностей, различной подготовки. Но все они будут бедны, переутомлены и ожесточены. И вот когда после падения большевиков, мировая пропаганда бросит во всероссийский хаос лозунг: ？народы бывшей России, расчленяйтесь!？ – то откроются две возможности…. Или внутри России встанет внутрироссийская национальная диктатура, которая погасит этот гибельный лозунг и приведет Россию к единству. Или же такая диктатура не сложится… И в стране начнется непредставимый хаос передвижений, погромов, отмщений, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия. Национальные обиды и племенные претензии будут разжигаться снаружи и иноземными врагами и своими предателями, давно уже мечтающими ликвидировать Россию.
Территория страны закипит бесконечными распрями, столкновениями и гражданскими войнами. Державы всего мира, европейские, азиатские, американские будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы и свои стратегические расчеты во вновь возникшие малые государства. Россия станет всемирным бродилом, в которое будут вливаться социальные и моральные отбросы всех стран. Агитаторы, разведчики, спекулянты и мессионеры, все политические, уголовные и конфессиональные авантюристы вселенной.
Если что-нибудь может нанести России после коммунизма новые тягчайшие удары, то это именно упорные попытки возродить в ней после тоталитарной тирании демократический строй. Ибо эта тирания успела подорвать все необходимые предпосылки демократии, без которых возможно только буйство черни, всеобщая подкупность и продажность. Народ, не научившийся чтить закон и добровольно соблюдать его за совесть, не будет уважать ни своего государственного устройства, ни их же самим изданных законов. Всякое правонарушение окажется основной формой его жизни и во всех делах его водворится черный рынок. Где законы не уважаются. Там особенно и непрестанно попираются законы имущественные. Грани между моим и твоим, между моим и казенным утрачиваются. В жизнь внедряется всяческое воровство и мошенничество, продажность и взяточничество. Люди не стыдятся уголовщины и народоправство становится своей собственной карикатурой. Удачливые выходят в нувориши, в многоденежные выскочки. Неудачливые создают готовый наемный кадр для крайних партий и разбойных банд. Годы…годы должны пройти до тех пор, пока русский человек опомнится. Стряхнет с себя эти унизительные навыки. И встав во весь рост, найдет опять свой уклад, свое достоинство и свою независимую и талантливую сметку…？[7].
Очень точный политический и политологический анализ И. Ильина не только по отношению к истории постсоветского сценарии развития ВПО, но и прогнозу развития ВПО и СО для России на ближайшие десятилетия XXI века.
Таким образом к общим характерным чертам и привычным особенностям развития СО в XXI веке добавляют новые, прежде всего такие дестабилизирующие, как политика и идеология, связанные с редким обострением военно-политической ситуации в мире. Общая логика развития одного из сценариев СО в рамках формирования конфликтной ВПО такова в XXI веке:
Как видно из сценария эволюции конфликта на Украине, он прошел за 25 лет, как минимум, до 8-ой стадии – глобального межцивилизационного конфликта, где в начале 2015 года находятся отношения России с США и странами Западной Европы. Этот конфликт в той или иной степени уже охватил все аспекты международных отношений – от культурно-гуманитарных и экономических до военных. Можно, конечно, спорить, находимся ли мы на IX стадии – стадии ？Глобальная война？ или на переходе к ней, – но определить сегодняшнее положение России в МО и ВПО можно. Как, впрочем, и стадию развития СО внутри сценариев МО и ВПО.
Между тем такие оценки отражают не только специфику политического момента в мире и в России, но и характер участия в формировании будущей ВПО и СО со стороны правящей элиты. Так, не только процедурно, с точки зрения бюджета, но и с точки зрения развития долгосрочных программ НИОКР сегодняшняя оценка и соответствующий прогноз СО имеют огромное значение. Очевидно, например, что модернизация существующих ВиВТ и создание новых систем и видов оружия ведет к появлению принципиально новых способов их использования, в т.ч. и политических способов использования и формирования выгодной СО в конкретном регионе.
Проблема однако заключается в том, что до сих пор многие политики и большинство экспертов в России не признают, во-первых, возникновения СО внутри ВПО до стадии массированного применения оружия (до VIII-го этапа в моем примере). Это означает, что контроль над ситуацией со стороны правящей элиты страны теряется, а возможности – заранее ограничены. И, наоборот, понимание военных возможностей, на которых развивается СО на VIII стадии формирует политический заказ, в т.ч. и на создание ВиВТ.
Совершенно очевидно, что правящая элита Украины, например, определяет для себя СО как традиционно военную. Соответственно и принимаемые меры, – соответствуют этому уровню: контроль над СМИ, мобилизация военной промышленности, ？три волны？ мобилизации населения и т.д.
И, наоборот, в России не только не считают себе стороной военного конфликта на Украине, но и не признают факт войны и участия в ней. Соответственно все решения – и не только военные, но и финансовые и экономические – принимаются исходя из этой оценки. Отсюда обвал ВВП, рубля, финансовый и валютный кризис.
Очевидно, что в рамках ？мирной парадигмы？ формирования СО со стороны России все принимаемые решения ограничены именно признанием мирного этапа формирования СО – от доли военного бюджета во всем консолидированном бюджете страны и соответствующих мобилизационных мероприятий до характерных ограничений военного времени для СМИ и политической деятельности.
Но особенно важно, что адекватная оценка СО требует соответствующих ресурсов для создания военно-технического потенциала и ускоренного развития ВиВТ.
В США, например, детально, поэтапно прописаны все действия по модернизации существующих и созданию новых образов ВиВТ в условия относительно мирного развития СО до 2030 года.
[8]
Как видно, из рисунка, до полного поступления на вооружение в 2030 годах новых систем должно пройти 10–15 лет. Поэтому задачи, которые они должны будут выполнять, были сформулированы еще в начале 90-х годах. Периоду, который мы политически оцениваем как расцвет российско-американской ？дружбы？. Именно к этому периоду можно отнести окончательное решение США о будущем военном противоборстве с Россией в различного рода войнах – от глобальной до региональной
Иногда складывается представление, что ？неожиданное？ ослабление современной системы глобальной безопасности, ее деформация и раздробленность ？вопреки воле руководителей？ приводят к нарастающей хаотизации международных отношений. Лавинообразному развитию этого процесса способствуют вроде бы ？случайные？, ？неожиданные？ цветные революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а с начала века и на Украине. В результате ？вдруг？ обостряются международные конфликты, набирают силу сетевые формы международного терроризма, источником ресурсов для которого служат афганский наркотрафик и организованная преступность. Далеко не все и не всегда видят при этом, что США в своем стремлении к мировому гегемонизму не только сознательно используют открывающиеся при этом возможности для ослабления стратегических конкурентов, прежде всего Китая и Европейского союза[9], но и на протяжении десятилетий искусственно формируют СО в этом направлении. Именно так было на Украине и в Грузии. Именно так (в разной степени) это происходит во всех странах, где делается ставка на усиление влияния США. Влияния, которое ведет к дестабилизации и войне.
В результате мир стремительно погружается в хаос больших и малых войн, этнополитических и религиозных конфликтов. В рамках системы международных отношений сознательно создается ？глобальная критичность？, способная подрывать фундаментальные основы существующего миропорядка. Глобальная критичность нужна в качестве обязательного условия для создания желаемой для США СО, когда хаос, нестабильность и очаги конфликтов в любой момент могут быть трансформированы в военный конфликт и войну.
Усиление противоречивого характера процессов глобализации свидетельствует о серьезных дефектах в системе международной безопасности. В условиях лавинообразного нарастания порождаемых глобализацией проблем и противоречий ？стихия？ глобализации выходит из-под контроля и приводит к хаотизации международных отношений. Более того, эту ？стихию глобализации？ сознательно дестабилизируют потому, что управлять ею можно только в условиях сохранения ？контрольного пакета？, который в руках США размывается по мере усиления других центров силы и их амбиций. К 2030 году, например, прогнозируется, что первая пятерка экономик ведущих стран мира будет выглядеть так: Китай, США, Индия Япония и Бразилия[10]. Радикальные изменения роли Китая, Индии, Бразилии и России неизбежно потребует переоценки всех региональных СО. Так, например, редко возрастет значение транспортного коридора, по которому поступает нефть в Ю.-В. Азию, а споры по контролю над островами в Южно-китайском море приобретут совершенно новое значение.
Около 20 стран уже установили валютные свопы с Китаем, и всё для того, чтобы отойти в глобальной торговле от американского доллара. Мы являемся свидетелями появления на свет новой глобальной резервной валюты и ？Восхождения нефтеюаня？.
Спрос на нефть со стороны Китая уже изменил геополитику и глобальную цепочку поставок. Крупнейший заказчик нефти у Саудовской Аравии уже не США, а КНР. В 2012-м нефтяной импорт Китая был всё ещё на 1 миллион баррелей меньше, чем у США, но в некоторые месяцы Китай был очень близок к США и даже обгонял их. На диаграмме ниже источники импорта сырой нефти в КНР, состоянием на конец 2011 года по данным U.S. Energy Information Administration (EIA)[11].
Но еще больше изменилась уже СО, которая потребовала от КНР иметь самые крупные ВМС в мире.
Хаотизация, о которой любят говорить на Западе, не является стихийным процессом. На самом деле это средство ？размыть？ активы противников США, переориентировать их на борьбу с внутренними и внешними проблемами. Этому способствует объективно одно из важных свойств самой системы международных отношений, заключающееся в ее неравновесном характере и в изначально заложенном стремлении к хаосу[12], считают на Западе. Что далеко не всегда справедливо.
О таком свойстве МО и ВПО предупреждал по мнению некоторых экспертов, известный американский политолог-неореалист Кеннет Уольтц: ？Системы внутри государств централизованы и иерархичны… Международные системы децентрализованы и анархичны？.
Применительно к рассматриваемой проблеме вывод американского политолога носит методологический характер, поскольку предложенный принцип международной анархии как характеристика системы международных отношений определяет внешнеполитические стратегии государств. К одной из таких стратегий можно отнести разработанную в США и активно используемую в различных странах и регионах стратегию создания управляемого хаоса, которая позволяет скрывать истинные цели государства-агрессора за совокупностью внешне никак не связанных между собой действий, ведущих к хаотизации обстановки в целом регионе или в отдельном государстве-жертве[13].
Нельзя не видеть, что Соединенные Штаты считают хаос ？управляемым？ и полагают, что в нем находится новый инструмент продвижения своих национальных интересов под предлогом демократизации современного мира. Остальные страны, включая Россию, рассматривают этот процесс как всеобщее бедствие, способное привести к глобальной катастрофе. ？Хаотизация？ против ？упорядочения？ – это две ведущие тенденции в М в мире, которые имеют своим неизбежным следствием обострение СО или ее ослабление. Не трудно заметить, что там, где наблюдается усиление сотрудничества и активизация международно-правовых институтов, там СО меняется в менее опасном направлении. И, наоборот, – там, где международное право и его институты отодвигаются на второй план (яркие примеры – Югославия, Ирак, Ливия), там СО резко обостряется[14].
Американскую стратегию ？использования критичности？ в национальных интересах США откровенно обрисовал еще в 1998 году один из разработчиков теории управляемого хаоса Стивен Манн: ？Я хотел бы высказать одно пожелание: мы должны быть открыты перед возможностью усиливать и эксплуатировать критичность, если это соответствует нашим национальным интересам – например, при уничтожении иракской военной машины и саддамовского государства. Здесь наш национальный интерес приоритетнее международной стабильности. В действительности, сознаем это или нет, мы уже предпринимаем меры для усиления хаоса, когда содействуем демократии, рыночным реформам, кода развиваем средства массовой информации через частный сектор？[15].
Важно, чтобы эти концепции и идеи не оставались вне внимания тех, кто отвечает за анализ и прогноз развития региональных сценариев СО. Прежде всего это касается тех гражданских экспертов – политологов, которые не видят реальной заинтересованности в обострении СО.
Автор: А.И. Подберёзкин, доктор исторических наук, профессор МГИМО(У), директор Центра Военно-политических исследований
[1] Торкунов А.В. По дороге в будущее. М. : Аспект Пресс, 2010. С. 53.
[2] Некоторые аспекты анализа военно-политической обстановки: монография / под ред. А.И. Подберезкина, К.П. Боришполец. МГИМО(У). М. : МГИМО-Университет, 2014. С. 11.
[3] Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал. Т. I–III. М. : МГИМО-Университет, 2011–2013.
[4] Highlights: World Development Indicators / The World Bank. 2014. P. 20.
[5] Highlights: World Development Indicators / The World Bank. 2014. P. 20.
[6] List of countries by number of broadband Internet subscriptions / http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_countries_by_number_of_broadband_Internet_subscriptions
[7] Поющее сердце Ивана Ильина / Эл. ресурс: Столетие.RU / http://www.stoletie.ru/sozidateli/pojushheje_serdce_ivana_ilina_236.htm
[8] Future Combat Systems / Эл. ресурс: http://en.wikipedia.org/wiki/Future_Combat_Systems
[9] Бартош А. Гибридные войны будущего – прогнозирование и планирование / Эл. ресурс: Военное обозрение？. 2014. 21 декабря / http://topwar.ru/
[10] Эл. ресурс: ？Индепенвент？. 2014. 26 December /http://www.independent.co.uk/news/
[11] Маначанский А.Я. Китай: морские коммуникации / Эл. ресурс: ？Рубикон？. 2014. 21 ноября / http://rubicon.org.ua/
[12] Бартош А. Гибридные войны будущего – прогнозирование и планирование / Эл. ресурс: Военное обозрение？. 2014. 21 декабря / http://topwar.ru/
[13] Бартош А. Гибридные войны будущего – прогнозирование и планирование / Эл. ресурс: Военное обозрение？. 2014. 21 декабря / http://topwar.ru/
[14] Подберезкина А.И. Военные угрозы России. М. : МГИМО-Университет, 2014.
[15] Бартош А. Гибридные войны будущего – прогнозирование и планирование / Эл. ресурс: Военное обозрение？. 2014. 21 декабря / http://topwar.ru/
10.06.2015