Олег Сергеев
НЕОБХОДИМО ПОВЫСИТЬ УРОВЕНЬ ТРЕБОВАНИЙ К ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Последние годы отмечены всплеском аварийных ситуаций в водной стихии. Не стал исключением и этот год. Предвестником катастрофы на АПЛ "Нерпа", унесшей жизни 20 моряков, была авария батискафа "Мир-2". Проклятия в адрес пресловутого "человеческого фактора" не утихают, хотя редко кто может объяснить, что это такое. И кто виноват: разработчик или эксплуатант? Во всех научных спорах на эту тему последний остается лишним. Его функции упорно перепоручают машинной автоматике и, усложняя взаимодействие живой и неживой сред, обеспечивают их короткое замыкание с выходом разрушительных энергий.
{{direct_hor}}
Во время погружения аппаратов "Мир" на Байкале человеческий фактор едва не привел к трагедии.
Фото ИТАР-ТАСС
Прошло четверть века, как вышел в свет труд "Инженерная психология и синтез систем отображения информации". Его автор, доктор психологических и кандидат технических наук Валерий Венда, предсказал за три месяца катастрофу на Чернобыльской АЭС. Новым по тому времени словом в науке стала эргономическая оценка 3-го блока ЧАЭС с учетом приоритета "человеческого фактора" (ЧФ) - как "совокупности психологических особенностей взаимодействия человека с другими людьми и машинами в процессе труда, выбора и успешного освоения профессии".
Причиной катастрофы на ЧАЭС стало пренебрежение всеми составляющими ЧФ - отношениями людей между собой и вертикалью власти, организацией труда операторов и отсутствием у руководства соответствующей профессиональной подготовки.
Уже тогда стало очевидным, что "конечный продукт" производства не есть техническое устройство - "железо", а это система "человек-машина-среда", в которую Homo Sapiens должен быть прописан со всеми удобствами.
Через три года это проявилось в катастрофе АПЛ "Комсомолец", спроектированной на экипаж из 41 человека. Не улучшило ее системное качество и непроектное увеличение экипажа до 64 человек, что оказалось недостаточным для спасения корабля.
Эксперимент, поставленный английской субмариной типа "Трафальгар", подтвердил истину: победить пожар в кормовом отсеке "Комсомольца" мог опытный, сплоченный экипаж численностью не менее 110 человек. К сожалению, этими качествами не обладал второй экипаж советской АПЛ, который не участвовал, подобно первому экипажу, в строительстве, сдаточных испытаниях, освоении и вводе корабля в строй.
Традиции, знания и опыт экипажа строящегося корабля, не аккумулированные в документации, были безвозвратно утрачены. И в этом ответ на вопрос, почему АПЛ "Комсомолец" затонула с неизрасходованным 25-процентным запасом воздуха высокого давления, работоспособными средствами борьбы за живучесть, действующим дизель-генератором, электроэнергетической системой и электрическим освещением.
При отсутствии системных требований к АПЛ проекта 671 два десятилетия спустя экипаж несчастливой "Нерпы" оказался неготовым к проведению ходовых испытаний. Катастрофа в очередной раз показала, что испытания не должны сводиться к проверке технических характеристик, их задачей служит и оценка ЧФ - подтверждение надежности действий штатного экипажа АПЛ в составе 73 человек.
Однако сигналы ЧФ - замечания по документации или по неудобству проведения операций руководством и разработчиками, как правило, встречаются в штыки.
Таким сигналом служило сообщение пилота "Мира-2" о непривычных, сопряженных с риском условиях погружения и что "взаимодействие между исследователями и экипажем судна специального назначения - платформы "Метрополия" только налаживается". Критическим условием при проведении широко разрекламированной экспедиции на озере Байкал стало включение в состав экипажа батискафа депутатов Госдумы и других посторонних лиц.
"А как бывает, когда на борту сдающейся лодки сборная команда под 300 человек вместо штатных 73, лучше не рассказывать. Если уставного порядка и взаимного доверия нет, жди беды", - прокомментировал ситуацию на "Нерпе" известный подводник, Герой Советского Союза вице-адмирал в отставке Евгений Чернов.
Тот факт, что в сдаточную команду, превысившую в два раза экипаж "Нерпы", входили монтажники и даже контрагенты, говорит о грубейшем нарушении регламента проведения швартовных испытаний. Данные испытания включают в том числе предварительное опробование под нагрузкой ГЭУ, вспомогательных механизмов, систем и устройств, обеспечивающих живучесть и безопасность, с основной целью - подготовки судна к выходу в море для проведения ходовых испытаний.
Вмешательство политики в регламент работ экспедиции на Байкале и при сдаточных испытаниях АПЛ в Японском море заставляет вспомнить о катастрофе ракеты Р-16 24 октября 1960 года. В ту пору во имя доклада Н.С. Хрущеву о пуске новой МБР к празднику 7 ноября при доработках заправленного изделия на стартовой позиции были допущены грубейшие нарушения.
Причиной этих доработок стала неисправность в "сырой" системе управления изделием. Замена вслепую, при отсутствии эксплуатационной документации вышедшего из строя программного токораспределителя привела к несанкционированному запуску (как и ЛОХ) двигателя второй ступени ракеты.
Стрелочником, по современным критериям, становился лейтенант, оператор пульта подготовки и пуска, подавший напряжение на борт ракеты.
Специалисты по ЧФ сумели тогда увидеть вектор катастрофы и добиться повышения требований к промышленности по отработке боевой и эксплуатационной документации, улучшению условий безопасной эксплуатации ракетных комплексов.
Опасность исходит и с другой стороны - доработка надежно функционирующих систем под видом инноваций, минуя испытания, экспертизу по ЧФ и аппарат заказчика. Подобная инициатива обезоруживала в одночасье ракетные комплексы, вызывала аварии и катастрофы, которые списывались на ЧФ. Пример тому - усовершенствованная система химического пожаротушения - ЛОХ АПЛ "Нерпа". Ответственность за катастрофу здесь несет не виновник ошибки - матрос, а разработчик, допустивший к ходовым испытаниям систему без тестирования на соответствие его величеству - человеческому фактору.
Олег СЕРГЕЕВ
кандидат технических наук, полковник, ветеран РВСН