Рекордно низкий уровень процентных ставок, который держится в США и Европе на протяжении многих лет, стал вызовом для банкиров по всему миру. Даже постепенное ускорение инфляции, которое происходит по мере снятия ограничений и улучшения ситуации с COVID-19, не дает надежды на их повышение. В результате банки стали искать дополнительные источники дохода и новые пути развития, инвестируя в нестандартные ниши, где палочкой-выручалочкой становятся технологии и электронная коммерция. И постепенно такие инвестиции перерастают в собственные экосистемы.

       Действительно, банки обладают огромными массивами данных о своих клиентах. Было бы глупо не воспользоваться этими знаниями в общих интересах: так банки получают дополнительный заработок, а клиенты — быстрые и удобные сервисы по привлекательным ценам. Технологии и Big Data позволяют персонализировать услуги и создавать маркетплейсы. К примеру, не так давно Bank of America дополнил свой финансовый бизнес цифровым автодилером. Испанский банк BBVA запустил сервис Automik для автодилеров, которые хотят включить финансирование в свои платформы.

       Еще больший импульс этим процессам придала пандемия коронавируса, а глобальный локдаун ускорил тренды на цифровизацию жизни. Оставшись дома люди изменили привычный стиль потребления, что сыграло на руку секторам, которые пользуются в условиях пандемии повышенным спросом — сервисам доставки, такси, электронной торговле, онлайн-развлечениям. Пандемия ускорила и стремление кредитных организаций сократить издержки, сети отделений и ускорить цифровизацию услуг.

       Российские компании пытаются, и небезуспешно, запускать всеобъемлющие экосистемы. Более того, они уже создали такой рынок внутри страны. Россия может стать третьим государством с национальными экосистемами после США и Китая и уже делает уверенные шаги на этом пути.

       ？Сбер？, крупнейший российский банк, также перешел от классического провайдера финансовых сервисов к экосистемной модели. Сегодня он не только предоставляет традиционные банковские услуги, но и создает вокруг человека и бизнеса набор нефинансовых сервисов, востребованных в различных жизненных ситуациях. Это и доставка продуктов, и такси, и маркетплейсы электронной коммерции, и развлечения, например онлайн-кинотеатр и музыкальный стриминг, и многое другое.

       Почему ？Сбер？ пришел в эту нишу? Причин несколько: и фундаментальные факторы, и стремление максимально эффективно использовать свои рыночные преимущества, и желание сохранять лидерские позиции на рынке.

       Кто еще, помимо ？Сбера？, формирует экосистемы? Прежде всего это IT-компания ？Яндекс？, которая начинала с поискового сервиса. Сейчас в нее интегрированы сервисы по доставке продуктов, поиску такси, онлайн-кинотеатр и прочее. Еще одна IT-экосистема — Mail.ru Group, ранее известная как почтовый клиент, — делает упор на e-commerce, рекламу, онлайн-образование, соцсети. В этой системе нет одного якорного сервиса: каждое направление автономно, и компания позиционирует себя как ？экосистема экосистем？.

       Россия идет по собственному пути, создавая сбалансированные экосистемы, которые не концентрируются вокруг одной корневой услуги. И здесь работает принцип взаимодополняемости. Так, если один из элементов экосистемы по каким-то причинам выпадет из контура, система в целом останется на плаву. А если экосистема почувствует недостаток какой-либо услуги, то сможет легко запустить его в дополнение к уже существующим. Сервисы ？Яндекса？ — ？Такси？, ？Еда？ и ？Лавка？ — лишнее тому доказательство.

       В чем же уникальность российских экосистем, что отличает их от западных? Во-первых, они не только запускают собственные сервисы, но и приобретают готовые компании, что позволяет быстрее формировать конкурентоспособные предложения. Во-вторых, они предлагают более широкую линейку продуктов — от подписки на онлайн-кинотеатр до сервисов поиска работы.

       Отечественные экосистемы во многом базируются на массиве накопленных данных о пользователях и постоянном контакте с ними. Для ？Сбера？ это клиенты банковского бизнеса, для ？Яндекса？ — пользователи поисковика.

       По сравнению с Западом Россия ушла далеко вперед в развитии ？цифры？. Полагаю, что не последнюю роль в стремительном росте экосистем в нашей стране сыграло так называемое русское чудо, о котором впервые заговорили в 2019 году. По данным BCG, в период с 2010 по 2018 год динамика безналичных транзакций показала 30-кратный рост — с 5,8 до 172 в год на человека. По этому показателю Россия обогнала все страны Европы.

       О большом потенциале говорит и тот факт, что с конца 2019-го до середины 2020-го на фоне пандемии половина тех, кто все еще пользовался наличными, перешла на безналичные расчеты. Россию по доле перешедших на безналичный расчет потребителей опережают Великобритания, Канада и Австралия.

       Россияне также склонны проводить больше времени в Сети, чем, например, американцы: 7 часов 17 минут против 6 часов 42 минут. При этом среднемировой показатель, по данным отчета We Are Social и Hootsuite о состоянии интернет-среды Digital 2020, — 6 часов 43 минуты.

       Все это в комплексе может поддержать развитие отечественных экосистем. Этот тренд отмечают и западные аналитики. Инвестбанк Goldman Sachs на днях повысил прогноз по акциям Сбербанка до 500 руб. через 12 месяцев, тогда как 11 августа его акции торговались в районе 328 рублей, причем 10%, или 50 рублей, из прогнозной цены впервые составила оценка экосистемы ？Сбера？, остальное — банковский бизнес. Аналитики прогнозируют, что к 2025 году цифровой рынок нефинансовых услуг в России достигнет 12 трлн рублей, из которых 8 трлн придется на интернет-торговлю.

       И в самом деле, ？Сбер？ становится ближе к финтехам. И если как банк мы его сегодня можем оценить по P/E (коэффициент цена/прибыль) на уровне 10-х, то как финтех это будет ближе к 25–30-х, потому что экосистема — не просто новый cash flow, а изменение философии всего бизнеса в целом.

       Таким образом, российский рынок идет в ногу с мировым трендом перевода в цифру все большего числа ？аналоговых？ аспектов жизни. Конечно, эта тенденция не может не остаться без внимания регуляторов, в особенности это касается финансовых аспектов. И это абсолютно нормально, ведь поддержание стабильности на рынках — их ежедневная работа. При этом в вопросе регулирования важно не потерять тонкий баланс, при котором экосистемы будут полезными для общества, поддерживая в экономике должный уровень конкуренции.

       Мы все прекрасно понимаем, что потенциал роста и развития экосистем настолько велик, что сейчас его трудно оценить полностью, тем более что этот процесс в обозримом будущем не имеет так называемой законченности и развитие будет идти постоянно.

       Тем не менее такой аспект, как контроль общества, также весьма важен. Это необходимо для того, чтобы и экосистемы, и общество, и экономика развивались параллельно, чтобы не происходило подчинения одного другому. Такой гармоничный конгломерат — это отличный драйвер для развития страны в целом. Сбалансированное сочетание контроля и творчества в данной истории — залог общего успеха.

       Автор — профессор Высшей школы экономики

       Позиция редакции может не совпадать с мнением автора