… в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой[1]
С. Хантингтон, политолог
… значение противоборства локальных человеческих цивилизаций в международной политике XXI века будет стремительно возрастать[2]
А. Подберезкин, профессор МГИМО
Практический политический прогноз в настоящее время должен строиться, прежде всего, на анализе и прогнозе отношений между ЛЧЦ. Мысль, о будущих границах конфликтов, высказанная С. Хантингтоном в 1993 году, — ключевая для понимания характера и роли ЛЧЦ в современной МО и будущего всей человеческой цивилизации. Об этом в разной степени детализации и с разной степенью практической значимости говорят и пишут многие политики и ученые в последние 25 лет. Особенно активно после публикации известных работ С. Хантингтона и А. Тойнби[3]. Во многом эта позиция близка и автору этой работы[4]. Но, несмотря на это, такой подход к анализу и прогнозу будущей МО не стал пока ведущей парадигмой. Примечательно, что этот подход часто используют политики, военные и дипломаты, но значительно реже его признают.
Именно вокруг практического усиления роли локальных человеческих цивилизаций происходит сегодня концентрация политики, экономики, военной и гуманитарной мощи отдельных государств и наций, хотя, как правило, говорят об ？универсальных？ ценностях и международном праве. Ни к первому, ни ко второму явлению этот процесс не имеет отношения: концентрация мощи вокруг стран-лидеров ЛЧЦ имеет в своей основе военно-политический характер. В наиболее явном виде это происходит в форме укрепления старых и создания новых коалиций, объединяющих например, более 50 стран западной ЛЧЦ не только в военно-политические и экономические союзы, и блоки, но и на базе двусторонних отношений, получивших в США нейтральное название ？партнерства？.
В действительности, как показывает коалиционная военная политика западной ЛЧЦ в Югославии, Афганистане, Ирак, Сирии и т.д., эта политика является (наравне с политикой военно-технологического превосходства США) одним из двух важнейших приоритетов и принципов внешней и военной политики США, выступающих в качестве лидера западной ЛЧЦ.
Причем, если еще в военных конфликтах XVII-XX веков основными участниками-субъектами МО выступали нации — государства, то в XXI веке наиболее значимые военные конфликты, по Хантингтону, будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими (а, в действительности, представляющими) к разным цивилизациям[5]. Другими словами, характер будущих военных конфликтов, войн и угроз во многом будет, изначально, предопределяться (и даже уже определяется) характером взаимоотношений между ЛЧЦ. Это наглядно видно уже на примере современных конфликтов, когда в действительности за любыми воюющими сторонами стоит та или иная ЛЧЦ. Так, на Украине, например, реализуется план США-ЕС-НАТО по продвижению на восток и фактическому взятию под контроль всего постсоветского пространства, включая, в конечном счете, Россию.
Но даже в тех случаях, когда формально конфликт происходит в границах одной ЛЧЦ (например, в Ираке или Сирии), за враждующими сторонами стоит ЛЧЦ. В Сирии и Ираке — это создание разведками США и их коалиции организации исламских фундаменталистов, — которым не нужны стабильные режимы ни в Алжире, ни в Тунисе, ни в Ливии, ни, тем более, в Иране, Ираке или Сирии.
Остается только удивляться прозорливости С. Хантингтона: конец XX века и начало XXI века — от войны в Югославии до войны в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии и на Украине — примеры, прежде всего, межцивилизационной борьбы, противостояния и конфликтов, которые имели форму политического противоборства.
Этот же цивилизационный подход, в конечном счете, убедительно объясняет обострение отношений Российской Федерации с рядом ведущих государств, — представителей западной ЛЧЦ, которое можно понять, если рассматривать это как конфликт между русско-православной цивилизацией и лидерами всей западной локальной человеческой цивилизацией. Эта ЛЧЦ уже не ограничивается только собственно странами Запада, но и втянула в свою орбиту — политику и во многом систему ценностей — Японию, Австралию и даже ряд арабских государств. То, о чем предупреждал С. Хантингтон, — невозможность сосуществования русского традиционализма (православия, национализма, собственной системы ценностей) и западной системы ценностей стало очевидным во втором десятилетии XXI века, когда фактически оформились противостоящие центры силы, представляющие разные ЛЧЦ.
Рис. 1. Условные центры силы — ЛЧЦ как возможные будущие центры политико-экономических и военных систем
В настоящее время существует немало попыток изобразить МО в качестве различных центров силы и даже ЛЧЦ, которые могут быть названы успешными только при двух обстоятельствах:
Во-первых, при понимании того, что большинство ЛЧЦ еще не стали мировыми центрами силы. По настоящему мировой центр силы пока что один — США (？ядро？) и концентрирующиеся вокруг них порядка 50 стран;
Во-вторых, эти центры силы не могут пока что претендовать на то, чтобы называться центрами цивилизаций и политико-экономических систем. Существующая, условно, ？многополярность？ не означает ？многосистемности？ так как господствует одна система — западной ЛЧЦ (рис. 1).
Процесс объединения вокруг центров силы происходит сегодня уже не столько по экономическим или даже политическим причинам, сколько по близости категорий ？систем ценностей？, которые начинают вытеснять близкие им по сути понятия ？интересы？, т.е. по культурно-цивилизационному, более фундаментальному признаку. Естественно, что противоречия между системами ？ценностей？ и ？интересов？ не исчезают, а иногда даже обостряются. Как показывает сегодняшняя ситуация в ЕС (особенно в связи с референдумом о выходе Великобритании), вытеснение ？интересов？ ？общими ценностями？ происходит, в конфликтной манере. И будет еще более обостряться.
Вместе с тем уже можно признать, что если прежние союзы и коалиции выстраивались преимущественно из соображений совпадения политических целей и задач (как субъективного восприятия интересов), то современные коалиции тяготеют к категориям ？ценности？, что особенно хорошо видно на примере стран-членов ЕС, где в последние годы интересы вытесняются общими ценностями особенно активно. Причем даже в военно-политической и экономической областях.
Более того, нередко, общие ценности не совпадают с интересами, даже противоречат им и, как правило, такой конфликт, в конечном счете, решается в пользу ？общих ценностей？. Как это происходит, например, в Европе или Японии.
Таким образом, центр конфликтов, включая военные, во все большей степени переносится в область конфликтов между системами ценностей отдельных ЛЧЦ. При этом западная ЛЧЦ стремится военно-силовыми средствами ？продвинуть？ свою систему ценностей, что встречает закономерное сопротивление в других ЛЧЦ. Это — основа для будущих военных конфликтов в мире.
>>Полностью ознакомиться с аналитическим докладом А.И. Подберёзкина "Стратегия национальной безопасности России в XXI веке"<<
[1] Huntington S.P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs, 1993. Summer / https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/1993-06-01/clash-civilizations
[2] Подберезкин А. И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. — М.: МГИМО-Университет, 2015. — С. 91.
[3] Тойнби А. Хантингтон С. Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации. — М.: ООО ？ТД Алгоритм？, 2016.
[4] Стратегическое прогнозирование международных отношений: кол. монография / под ред. А. И. Подберезкина, М. В. Александрова. — М.: МГИМО-Университет, 2016. — С. 343-395.
[5] Huntington S.P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs, 1993. Summer / https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/1993-06-01/clash-civilizations
02.10.2017