Выдвинув невиданный по широте антиамериканский законопроект на стыке старого и нового президентских сроков, Дума сразу ставит себя в положение главного политического учреждения четвертого президентства Путина
Когда в Вашингтоне вводили против России первые по-настоящему болезненные санкции, там должны были помнить про гомеопатическое правило российской политики — чтобы не сочли слабаком, отвечать на подобное подобным. А уж российский ответ можно было использовать как повод для следующей санкционной атаки и так по нарастающей вперед к поставленной цели — возвращению победы в холодной войне, украденной в Крыму и на выборах Трампа.
Кроме того, вводя санкции, там рассчитывали на обострение внутренней борьбы в России, вообразив, что олигархи надавят на Путина. Внутриполитическая борьба после американских санкций действительно обострилась, но совсем не так, как представляют сенаторы (？многие предприниматели в России имеют значительное политическое влияние？). Обострение произошло не в виде нажима олигархов и чиновников на трон, а в форме давления конкурирующих фрагментов распадающейся вертикали друг на друга, в частности Думы, из которой при Вячеславе Володине заботливо выращивается самостоятельный центр власти, на правительство с верхней палатой парламента и даже на администрацию президента, которую каждый старается привлечь на свою сторону, попутно ослабив в ней недружественные кадры.
Юношеские максималисты
Зная, что в российской внешней политике не принято оставлять удары без ответа, Дума попыталась в ускоренном порядке занять позицию дающего сдачи от имени всего Российского государства, превратиться в генеральный штаб санкционной войны. Механизм симметричного ответа у нас выглядит так: слово за слово, зуб за зуб, год за два: ？Их Конгресс ударил по нас законом, а кто у нас на месте Конгресса? Дума? Пусть Дума и реагирует？. При таком раскладе Думе под руководством честолюбивого Вячеслава Володина было несложно совершить бросок и в самом общем виде (а другого сейчас не бывает) получить из Кремля одобрение на ответ Конгрессу собственным длинным списком.
Американцы перечислили в своем лонг-листе всех русских миллиардеров и крупных чиновников, чтобы все они ходили под богом и угрозой попадания в шорт-лист, а на примере Дерипаски и Вексельберга показали, чем это грозит. Дума включила в свой длинный перечень все мыслимые сферы сотрудничества, где можно навредить США, чтобы при случае отламывать от него одно или другое, как квадратики от шоколадки. Никто от бабушки не ушел. Совершить бросок было тем проще, что полтора года назад Дума уже принималась писать законопроект об ответе на санкции, но, столкнувшись с трудностями, забросила. Оставалось напомнить о незавершенной, но уже согласованной инициативе.
Этим способом Дума выходит на высокий международный уровень, занимает линию соприкосновения с противником и на правах бойцов с передовой претендует на право критически оценивать ответ на санкции всех остальных учреждений власти — правительства, МИДа, Кремля и самой администрации президента, выступая в роли сороки-белобоки, варящей кашу и распределяющей ее по птенцам гнезда Петрова, Иванова и Сидорова.
По регламенту Думы на стадии внесения законопроекта не требуется одобрения Правового управления администрации президента, хотя через прессу анонимные и, судя по всему, думские источники намекали, что Управление участвовало, да и Совбез причем. Судя по недоуменной реакции из правительства, обошлось без подробных консультаций с ним. А и что консультироваться, когда оно гуляет с друзьями последний нынешней денечек. Сама хронология внесения помогала обойти правительственные возражения.
Уже через день после появления законопроекта депутаты объясняли удивленным собеседникам в госаппарате и экспертном сообществе, что не надо считать их извергами и сторонниками перегибов, что это максималистская запросная позиция. Как и в случае c прошлогодним законопроектом о реновации, который тоже был сперва предложен в предельно просторной, нигде не жмущей властям форме, в Думе не стали торопиться объяснять свой запросный максимализм избирателям, чтобы сохранить для власти в целом (？не для себя, для вас стараемся？) как можно более широкие комбинаторные возможности: если избиратель заранее согласится со всем предложенным, будет проще ломать упомянутую шоколадку по частям.
Представители всех других ветвей российского политического режима заметили, что Дума, не слишком оглядываясь на их интересы, подгребает под себя инициативу в важнейшем деле противостояния с Западом, пред которым меркнет все, ибо не будет Родины, не будет и человеческого капитала, инвестиционного климата и инфраструктурных проектов: за Думой теперь придется следовать, по ней ставить будильник, перед ней отчитываться. И закон отложили для проведения консультаций.
Главный орган четвертого срока
Для Вячеслава Володина, который с самого начала рвется повысить значимость не вполне добровольно доставшегося ему в управление парламента, выгодно выйти за пределы внутренней повестки и стать соавтором внешнеполитического курса. Как во времена старшего Катона делом, достойным благородного мужа, была agri cultura, сельское хозяйство, так для времени позднего Путина внешняя политика все последние годы — это политика в высоком смысле слова, занявшись ей, ты автоматически повышаешь статус свой и вверенного учреждения.
Выдвинув невиданный по широте антиамериканский законопроект на стыке старого и нового президентских сроков, Дума сразу ставит себя в положение главного политического учреждения четвертого президентства Путина, пытается нарисовать фон, на котором произойдет смена правительства, представление новых министров, запуск нового курса.
Если законопроект получает ход, новое правительство с первых дней своей работы будет загружено не собственными делами, не какой-нибудь стратегией Кудрина и даже не новыми майскими указами, а расчетами и согласованиями, которых требует антисанкционный закон. Тем же будут завалены профильные комитеты верхней палаты и даже отделы президентской администрации.
Из-за широкого отраслевого охвата это будет занятие на месяцы вперед для Министерства промышленности и торговли (металлы, химия и прочее), Минздрава (лекарства, медтехника), Минтранса (авиация, пролеты, транзит), Минюста (истечение прав на товарные знаки), Минфина и Минэкономразвития (расчеты экономической составляющей и последствий возможных контрмер), Минсельхоза (напитки, табак), МИДа (политическое сопровождение), Минобороны (технологии), Минсвязи (серверная война, софт), Минобрнауки (изгнание зарубежных кадров) и так далее. Кроме того, всем этим ведомствам в авральном режиме придется реагировать на ответные меры, которые наверняка примет Запад даже при частичной реализации российских контрсанкций.
В конкуренции Думы и правительства все это сработает в пользу увеличения веса Думы в политической системе и в том случае, если премьером останется Дмитрий Медведев, и в том, если на смену ему придет новый человек.
Никакое правительство не сможет (и даже планировать не станет) исполнить все предложенные законопроектом контрсанкции в полном объеме. Если сохранится, пусть в измененном составе, правительство Медведева, закон лишний раз подчеркнет контраст между осторожничающим премьером, заботящимся о своем реноме на Западе, с его кабинетом, который продолжает держать российские сбережения в иностранных бумагах и волнуется по поводу связи с глобальными рынками, и Думой, что не щадя себя бьется за суверенные российские интересы.
Если премьером станет новый человек, это, скорее всего, будет управленец без заботы о собственном политическом рейтинге, такой, чтобы в нем как можно меньше видели преемника Путину. Такого неамбициозного технократа еще проще будет перекрыть думским походом за суверенитетом.
Дума при любом раскладе оказывается одним из соавторов президентского курса, оттесняя в этом качестве правительство и тем более околоправительственных игроков, вроде ЦСР Алексея Кудрина. Если новый майский указ будет содержать не очередное повышение зарплат по отраслям (нефть по 70 при курсе по 60 дает для этого рублевые возможности не хуже, чем в 2012 году), а, что более вероятно, меры в духе стратегии Кудрина — инвестирование в медицину, образование, инфраструктуру и реформу управления, — требования думского законопроекта станут противовесом этому повороту к сугубо внутренним делам, залогом преемственности с военно-дипломатическим курсом третьего срока.
В глазах отечественных бенефициаров нынешнего противостояния с Западом антисанкционный закон — гарантия того, что, даже если девизом нового царствования будет ？возвращение домой？, ради благополучия населения и достижения красивых финансовых показателей не будет свернута конфликтная экономика, основанная на мобилизационном импортозамещении. Самая категорическая похвала закону прозвучала из комитета Совета Федерации по обороне (？будет способствовать укреплению территориальной целостности и безопасности？), а самые большие сомнения оттуда же, но из комитета по социальной политике: ？может повлечь приостановку производства некоторых лекарственных препаратов на территории России？, и вообще ？лекарства не картошка？.
Публичным противником законопроекта сразу выступил Алексей Кудрин: ？поспешное решение с потенциально тяжелыми последствиями？. Дистанцировались от него в аппарате правительства, в МИДе и в комитете Совфеда по конституционному законодательству. Источник ？Ведомостей？ на всякий случай сообщил, что закон еще не проходил обсуждение на уровне главы президентской администрации Антона Вайно.
Конкуренция между Володиным и Кириенко за право определять политический курс просочилась в законопроект в виде ограничений на зарубежное сотрудничество российской атомной отрасли, любимицы Кириенко, остающейся под его особым присмотром. Правительство и Совфед не могли не задеть в принципе стандартные для любого парламента, но слишком откровенные и явно несогласованные лоббистские усилия Госдумы, которая, запрещая лекарства США и союзников, делала специальную оговорку для швейцарской фармакологической отрасли.
Желание отойти от законопроекта подальше, разумеется, стимулирует не только тревога собственного избирателя, но и нежелание попасть вместе с законом в прицел тех, кто заряжает патроны в следующий санкционный магазин за рубежом. Громоотвод еще никому не мешал. Хотя разделение на "тоскичную Думу" и "хороших остальных" вряд ли будет принято на Западе, поэтому скептических отзывов еще больше в непубличных разговорах, там, где прицела не видно.
Отпечаток вертикали
Российские депутаты привыкли к мобилизационной солидарности населения: граждане уже демонстрировали готовность нести потери ради того, чтобы достойно ответить западному душителю. Однако тут немедленного одобрения не последовало. Уже и без того раздраженная событиями в Кемерове и Волоколамске общественность накануне инаугурации президента и презентации нового правительства была явна напугана известием о запрете импортных лекарств и в целом неопределенной широтой нового санкционного фронта от Белого моря до Черного: что там еще виднеется на горе зеленой — сигареты, ？Макдоналдс？, виски, Windows, принтеры, айфоны, — воображение рисовало унылую пору. Для радикально настроенных граждан законопроект выглядит слишком оборонительным (когда уже отключим им газ и заберем наши деньги из их фондов), а для согласных пассивно поддержать государственную борьбу за справедливый мировой порядок он слишком близко подходит к границам их жизненных интересов.
При этом общество, включая его критически настроенную часть, видит власть единой. Большинство граждан никогда не бывало внутри управленческой системы и, завороженное рассказами вертикали о самой себе, не замечает ее расшатывания в условиях начавшегося перехода к постпутинской России с Путиным в качестве лишь одного из ее пайщиков. По меткому выражению Екатерины Шульман, люди живут с отпечатком вертикали на сетчатке глаза и не видят ни внутренней борьбы, ни внутреннего напряжения системы, связанного, в частности, с этим законопроектом.
По поводу законопроекта об ответных санкциях российский управленческий класс начал привычно распадаться на сторонников мобилизационного развития и глобалистов-прагматиков. Только на этот раз в мобилизационной ячейке привольно разлегся, распихивая остальных, целый официальный институт нижней палаты парламента, вытеснив во вторую практически все правительство в полном составе независимо от личной позиции отдельных министров. Осторожная похвала Дворковича (？должен быть арсенал для ответных действий？) скорее выглядит как попытка не сжигать мостов и не уступать санкционную тему полностью володинской Думе.
Слоистый, как горные отложения, монолит системы распадается по линии прочерченных по его поверхности номинальных институтов — ведь возникновение трещины более вероятно там, где целостность поверхности уже нарушена, — и в результате дает что-то вроде конкуренции ветвей власти, где Дума выступает с иных, чем Сенат или правительство, позиций, а президентский офис пытается никого не оттолкнуть и в нужный момент решить спор компромиссом или присудить победу одной из сторон, в то время как стороны норовят ангажировать судью. Впрочем в российских реалиях, излишне наступательная позиция, может оказаться разновидностью глубокой, почти отчаянной обороны, вроде контратаки Улюкаева на Сечина во время громкого процесса 2-17 года.
Санкции конечно же навредили российским компаниям, но внутри политической системы они стали пока не катализатором нового типа политического давления на власть, а топливом для уже существующей борьбы, связанной с неизбежным началом транзита. Уже существующие центры политической конкуренции используют их в своих целях, которые совсем не обязательно совпадают с замыслами конгрессменов.
Спор между внтуренними конкурентами вряд ли будет замечен внешними наблюдателям. Как и для своих граждан, для них вертикаль крепка, и есть один Путин, и все в нем. В случае победы законопроекта получать внутренние выгоды будет одна из ветвей власти, а стоять под внешним ответным ударом придется всем. Поэтому законопроект не стал всеобщим любимцем, а чужой девочкой в родной семье.
следующего автора:
Александр Баунов
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.