Каковы цели Путина, ради которых он идет на конфронтацию с Европой и США?

       25-летний период преимущественного сотрудничества между Россией и Западом, с периодическими попытками встраивания РФ в западные системы завершился. Наступил новый период противостояния и противоборства. Невозможно предсказать, сколько он продлится и чем завершится, но речь идет о годах и о судьбах, соответственно, России и мирового порядка.

       Дмитрий Тренин Дмитрий Тренин, директор Московского Центра Карнеги, является председателем научного совета и руководителем программы ？Внешняя политика и безопасность？.

       More > @DmitriTrenin

       Курс оформлен с обеих сторон. Компромисс маловероятен. Цель Москвы — полностью освободиться от остатков внешнего влияния на российскую политику (？полный внутренний суверенитет？) и приобрести необходимую свободу рук на международной арене в обеспечении национальных интересов РФ (？равенство с США？). Конечная цель — замена американской мировой гегемонии новым международным порядком, основанным на концепте основных игроков: США, Китая, России, в перспективе — Индии, Бразилии, а также ЕС, если Европе под лидерством Германии удастся добиться самостоятельности от США.

       До аннексии Крыма Путин был членом ？Восьмерки？ и одним из самых влиятельных мировых лидеров. После — Россия оказалась исключена из G-8, оказалась под серьезными санкциями, стоит на пороге финансового и экономического кризиса. Путин недооценил возможную реакцию Запада на события на Украине или, напротив, сознательно выбрал конфронтацию?

       Западная политика санкций формально ставит цель изменения политики Москвы, отказа ее от претензий на значимую самостоятельную роль в мире. Поскольку существует мало надежд на то, что президент Путин изменит свой курс и капитулирует перед США, наиболее последовательные деятели в США осознают, что для достижения поставленной цели необходима смена режима в Кремле. Расчеты на элитную фронду не оправдались, осталось надеяться, что общее ухудшение экономической ситуации в РФ приведет к массовому социальному недовольству, расколу верхушки и дворцовому перевороту (？смене режима？) или революции (？смене системы？).

       Надо иметь в виду, однако, что среди западных политиков, включая американских, не так много стратегов. В отличие от СССР, современная Россия не воспринимается как главная проблема и основная угроза безопасности ни в США, ни в Западной Европе. Ведущие СМИ изображают ее скорее ？хулиганом, требующим примерного наказания？. В этих условиях санкции являются скорее орудиями наказания, чем элементами продуманной стратегии. Мало кто на Западе при этом задумывается над тем, что политика санкций, во-первых, способствует сплочению основной массы населения России вокруг фигуры Путина (и против Запада), а во-вторых, ведет к формированию китайско-российского альянса в Евразии и более широкой неформальной антизападной коалиции.

       Какова вероятность ？горячей войны？ между Россией и США, Россией и Европой?

       Нынешняя ситуация опаснее, чем период конца 1940—1980 годов. Отсутствует — особенно на Западе — и чувство опасности. В США и ЕС перестали бояться ядерной войны. Все это при определенных обстоятельствах может иметь фатальные последствия. Холодная война, в конце концов, осталась холодной. В отношении нынешнего конфликта таких гарантий нет.

       В случае ужесточения санкций против России какова может быть ответная реакция Путина?

       Ужесточение санкций гораздо более вероятно, чем их смягчение; снятие санкций в обозримой перспективе невероятно вообще. Президент Путин будет отвечать на новые санкции спокойно, стремясь наносить удары по противнику с минимальным ущербом для России. Проблема состоит в том, сумеет ли Путин воспользоваться экстремальной ситуацией для того, чтобы сформулировать и реализовать программу развития страны, что ему не удалось сделать в более спокойные и тучные годы.

       Оригинал интервью