Сдерживание, если говорить не в смысле ？ядерного сдерживания？, а в военно-политическом, это понятие, родившиеся в начале холодной войны, в 50-е годы прошлого века. Оно предполагает глобальное противостояние расширению влияния другой державы. То есть, где бы ни началось расширение влияния этой страны, в любом регионе, нужно что-то ему противопоставить: военные базы, союзы, противостояние расширению альянсов. США начали проводить такую политику во время холодной войны, и тогда она господствовала. СССР, со своей стороны, проводил политику сдерживания в отношении США, руководствуясь теми же соображениями. Потом холодная война закончилась. Прошло 20 лет, и сейчас наши взаимоотношения, конечно, гораздо более сложные, чем были в тот период. В них есть и элемент сотрудничества, например, в борьбе с международным терроризмом, в урегулировании региональных и локальных конфликтов, как в случае с Сирией, противодействие распространению ядерного оружия, как в случае с Ираном, недавно заключено с ним соглашение. Но в то же время есть элемент и соперничества, и вопрос в том, что преобладает — сотрудничество или соперничество.

       Алексей Арбатов Алексей Арбатов – руководитель Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова.

       More >

       На сегодняшний день доминирует, безусловно, соперничество. Соединённые Штаты и Запад в целом на постсоветском пространстве стремятся не допустить расширения влияния России, что в полной мере сказывается сейчас на Украине. Почему? Потому что там есть конкуренция, сложившаяся уже довольно давно и укоренившаяся. Россия, которая пытается построить какую-то новую империю, либо в форме Советского Союза, либо в форме царской империи, либо в форме какого-то сочетания этих двух моделей, всегда будет закрытой и милитаристской, то есть она будет делать упор на военную мощь, а не на благосостояние народа, и этому надо всячески противодействовать. Этим они и руководствуются, и исходя из этого на постсоветском пространстве всячески мешают расширению влияния России.

       Правильный этот подход или нет? До известной степени в нём есть определённое историческое зерно, и наши сторонники милитаризма и авторитарного строя, провозглашающие себя приверженцами традиционных ценностей, которые у нас не включают демократию или рыночную экономику, зато включают православие, самодержавие, народность, не скрывая, говорят о новом имперском проекте. Возьмите любого, кто выступает за традиционные ценности, он обязательно будет поддерживать возрождение Российской империи в том или ином варианте и географических границах. Поэтому известная доля истины в этой американской концепции действительно есть. И наши рьяные сторонники империи и традиционных ценностей своими действиями и заявлениями её всемерно поддерживают.

       Но в то же время на Западе не обходится и без эксцессов. Например, не любые проекты и мероприятия России на постсоветском пространстве, направленные на интеграцию или экономическое сотрудничество, они автоматически реагируют как на расширение зоны влияния. Это просто синдром. Было же предложение в своё время совместной поддержки Украины. Но они от этого отказались, потому что решили, что идея такого рода узаконит особое положение России на Украине. Конечно, это глупость, и если бы её избежали, то сейчас не было бы такой дилеммы, что Украина либо с Европой, либо с нами.

       Но при этом и Россия всегда, когда начинает вставать с колен, сразу возвращается к своим недавним традициям и видит свою миссию в том, чтобы противодействовать США. БРИКС, ОДКБ — всё это направлено против США. Стоит американцам с кем-либо поссориться, как эта страна немедленно становится нашим партнёром и другом. С одним-единственным исключением — ？Аль-Каеда？ и связанные с ней террористические группировки. Здесь Россия ведёт себя более последовательно, в то время как США до последнего момента поддерживали оппозицию Башару Асаду, несмотря на то, что ？Аль-Каеда？ играла в ней большую роль. Но в других случаях, конечно, Россия сама бросает вызов США, и они на него отвечают.

       Посмотрите на нашу военную программу. Огромная программа, 23 триллиона, в которой всё — и ракеты, и авиация — направлены против США, причём открыто. Как американцы могут на это реагировать? Естественно, негативно. Пока что их реакция только на словах, потому что, во-первых, у них либеральный президент, Обама, а во-вторых — дефицит бюджета, вынуждающий сокращать военные расходы. Но через несколько лет это изменится. Придёт другой президент, из экономического кризиса они выходят уже сейчас, и реакция на вызовы, которые Россия им бросает, будет уже не только на словах, но и в конкретных действиях. Если Россия занимается улучшением своего экономического положения, повышением благосостояния граждан, строительством дорог, развитием медицины и образования, то такого рода усиление США не волнует, наоборот, они готовы этому способствовать, в 90-е годы они так и делали, экономически и интеллектуально. Но если Россия усиливает наращивание военной мощи, направленной открыто против США, или налаживая контакты и поставляя оружие странам, с которыми у США плохие отношения, то они на это отвечают соответственно.

       В заключение хочу всё-таки сказать, что сейчас не холодная война. Нет биполярного противостояния Запад-Восток, мир гораздо более сложный. Есть Китай, есть новые региональные центры силы, и это заставляет нас, несмотря на всё взаимное недоверие, всё-таки сотрудничать. Например, Афганистан. Когда санкционированная Советом безопасности ООН операция в Афганистане началась, Россия участвовала в этом очень активно и сыграла гораздо большую роль в первоначальном успехе операции, чем любой из союзников США. Когда Россия помогла создать Северный альянс, обучила его, мы фактически проводили эту операцию совместно с США, хотя в ней и не участвовали наши войска, и это было очень важно для американцев. Также в будущем, думаю, мы тоже будем вынуждены сотрудничать, чтобы не допустить распада и образования зоны нестабильности после ухода американцев из Афганистана. Поэтому ситуация сейчас не такая однозначная, как была в годы холодной войны, но в силу политики обоих государств тенденции к сдерживанию определённо присутствуют. Этим пользуются третьи страны, такие как Китай, Индия, наши союзники на постсоветском пространстве, страны Третьего мира, которые пытаются доить двух коров и играют на наших противоречиях. А нам бы не стоило позволять, чтобы наши разногласия приводили к потерям.

       Оригинал статьи