12 апреля — 50 лет со дня первого полета человека в космос. 2011 год в России объявлен годом космонавтики. В ряду русских, которые вошли в мировой перечень выдающихся людей, — имена Юрия Гагарина и ведущего советского конструктора ракетно-космической техники Сергея Королева. Юрий Гагарин был человеческим лицом социализма, символом надежд времени оттепели. Гагарин был самым первым, Герман Титов был первым пробывшим на орбите уже более суток, потом был первый ？залповый？ полет — когда одновременно были запущены две ракеты, в соответствии с замыслом сблизившиеся на орбите. Потом была первая пара космонавтов, первая женщина в космосе (говорят, Хрущев лично выбрал Валентину Терешкову, а не одну из летчиц из отряда космонавтов, много лет готовившихся к полету).

       Американцы, сделав это после известной речи президента Кеннеди своим ？национальным проектом？, первыми высадились на Луну в 1969 году. А у нас на Луне успешно работал ？Луноход？. Потом была запущена космическая станция, осуществлена стыковка российской и американской станций — знаменитый символ ？разрядки？ проект ？Союз — Аполлон？; первая ручная стыковка — Павел Попович; первый человек в открытом космическом пространстве ？на привязи？ — Алексей Леонов и первый ？без привязи？ — на сконструированном им MMU (Manned Maneuvering Unit) Брюс Маккендлесс. Были многоразовые американские ？Шаттлы？ и сделанный с той же целью, но слетавший в космос только один раз и без человека на борту ？Буран？.

       В нашей стране стремиться к подвигам соответствовало духу времени, было естественным. Мальчишки мечтали стать космонавтами. Но героям у нас приходилось труднее. Если американские астронавты взлетали на орбиту на несколько дней и ночей, когда красота в иллюминаторе, как рассказывал Рик Хок, не давала заснуть, то наши с конца 1960-х отправлялись на многомесячную орбитальную вахту в замкнутом пространстве, с зачастую запредельными для психики нагрузками. Гораздо жестче были тренировочные упражнения: термокамеры, барокамеры, центрифуги — наших космонавтов тренировали при значительно бóльших перегрузках. На порядок отличались уровни компенсации, медицинского сопровождения после полета. Да и жизнь в изолированном мирке Звездного городка, с его почти кастовым разграничением по принципу ？полетел — не полетел？, была непростой. Но и в Штатах астронавтам приходилось на пути к звездам пройти сквозь тернии. Менялись требования к кандидатам: то брали, то не брали, а потом опять брали высоких или же ？возрастных？. Таким образом, Брюс Маккендлесс, например, ждал полета целых 17 лет — что само по себе уже геройство.

       Хотя точные данные о затратах никогда не были достоверно известны, всегда находились те, кто считал, что на космическую одиссею уходят слишком большие деньги. Скептикам возражали, что капиталовложения в космические полеты — наиболее выгодные по соотношению результатов к затратам. Новые технологии, химические эксперименты с чистыми материалами, производство полупроводников, метеорологические, геофизические и геодезические наблюдения, астрономические замеры, изготовление чистых медицинских препаратов — по оптимистичным оценкам в двадцать раз превышали по отдаче вложенные средства.

       Помимо ускорителей, многие советские космические технологии были более выигрышными по сравнению с американскими. Советские скафандры легче надевались и снимались, шлемы давали бóльший обзор, а перчатки позволяли лучше двигать пальцами и захватывать предметы; это и катапульты, дававшие более высокий уровень выживаемости, и титановые детали. Неслучайно, когда пал ？железный занавес？, на наши предприятия: ？Энергию？, ？Звезду？ в Томилине, в научно-исследовательский центр им. Г. Н. Бабакина в Химках, на предприятие им. Лавочкина, в научно-производственный центр М. В. Хруничева, а также на производства на Украине и в Казахстане — для переговоров о приобретении продукции космической отрасли устремились представители американских грандов: ？Боинга？, аэрокосмической корпорации ？Мартин Мариэтта？, ？Локхида？ и других.

       Когда мы говорим о космосе, у нас традиционно в первую очередь возникают ассоциации, связанные с его мирным освоением. Но у космоса два лица: гражданское и военное. Первые практические планы создания ракет разрабатывались в гитлеровской Германии. Советскому Союзу после победы достались чертежи ？Фау-2？, легшие в основу последующих разработок баллистических ракет, Соединенным Штатам — схемы прародительницы крылатых ракет ？Фау-1？ и сам Вернер фон Браун, бежавший в американскую зону оккупации. Последний, кстати, проработав не один десяток лет на американцев, переосмыслил свое прошлое и последние годы жизни посвятил борьбе против гонки вооружений в космосе.

       Бóльшая часть космических технологий имела двойное назначение. В 1957 г., за несколько лет до полета Гагарина, в СССР была испытана межконтинентальная баллистическая ракета. Мы произвели множество ракет: это та категория, по которой действительно ？догнали и перегнали？, но, как представляется, вовремя не остановились. Вероятно, это звучит наивно, но я глубоко убеждена, что нужно было остановиться ？на подходе？ к американским уровням: в конце 1960-х по МБР, а затем, в первой половине 1970-х, — по боеголовкам, не запуская в производство технологию разделяющихся головных частей с боеголовками индивидуального наведения. Тогда, может быть, мир был бы прочнее, да и судьба Советского Союза, не исключено, могла бы быть иной.

       От того времени мы унаследовали проблему, которую представляет собой ударное космическое оружие. При этом следует учитывать, что космос давно ？милитаризован？ и размещенные на орбите спутники наблюдения воспринимаются как стабилизирующий фактор, позволяющий странам наблюдать за действиями других. Речь может и должна идти о недопущении не милитаризации космоса, а размещения оружия в космосе — в английском для этого есть специальный термин ？weaponization of space？. В середине 1980-х гонку вооружений в космосе удалось приостановить. Но сейчас этот вопрос со всей остротой снова стоит на повестке дня в связи с проработкой вариантов использования космического оружия в американской ПРО нового поколения и недавними испытаниями противоспутникового оружия Китаем.

       Пятьдесят лет назад космос был как предчувствие — сейчас стал как неизбежность. Помимо человеческого любопытства, являющегося главным движителем науки, освоение космоса представляет возможности для получения новых ресурсов, новых технологий, решения основных вызовов, стоящих перед международным сообществом. Человечество будет открывать новые миры, идти туда, куда не ступала нога человека. Нести свои проблемы и искать пути их разрешения. 50 лет, может быть, — небольшой отрезок истории человечества, но освоение космоса — огромный прорыв в его развитии.