В последнее время ухудшению ситуации с правами человека в России уделяется беспрецедентное внимание: эта тема постоянно фигурирует в новостях международных СМИ и журналистских расследованиях. Естественно, столь активное освещение этого вопроса привлекает к нему внимание мировой политической элиты и специалистов по России. Германский Бундестаг и Европарламент официально и четко заявили о своей неудовлетворенности положением с правами человека в Российской Федерации, а США пошли еще дальше: Конгресс принял вызвавший неоднозначную реакцию Закон Магнитского, предусматривающий санкции против российских чиновников, обвиняемых в нарушении прав человека.

       В условиях этой усиливающейся критики некоторые заинтересованные стороны обращают взор к Польше — ？образцу？ успешного постсоциалистического развития, чтобы выяснить ее отношение к действиям Москвы в области прав человека, особенно в свете того, что Варшава традиционно без обиняков высказывается относительно политических процессов в России. Однако за исключением отдельных поверхностных заявлений относительно общей ситуации с правами человека в России польские власти на удивление редко выступают с публичной критикой в адрес своего гигантского соседа.

       Решение Польши воздерживаться от открытой критики действий России в области прав человека продиктовано не равнодушием, а здравым смыслом. Варшаве выгодны хорошие отношения с Москвой, и Польша берет на себя роль ？моста？ между Россией и ЕС. Однако нынешнее состояние польско-российских отношений прочным не назовешь. У Москвы и Варшавы имеется немало проблем двустороннего порядка, а в самой Польше существуют разногласия, препятствующие выработке связного политического курса в отношении России. В Варшаве опасаются, что на фоне этих проблем прямая критика в адрес Москвы способна поставить под угрозу и без того хрупкие отношения между двумя странами и подорвать позиции Польши в качестве одного из ключевых внешнеполитических игроков ЕС.

       Поэтому Польша пытается поддерживать с Россией ровные отношения. Варшава приняла стратегическое решение: критиковать Москву по вопросам соблюдения прав человека следует косвенно, вместе с другими странами ЕС. Это позволяет Польше проявлять озабоченность, сохраняя при этом позиции в Евросоюзе и пожиная плоды продуктивных отношений с Москвой.

       Внутренние факторы и непрочность польско-российских отношений

       Затруднения Польши с выработкой единой государственной политики по отношению к России отчасти вызваны сильным расхождением в подходах к отношениям с Москвой между основной оппозиционной партией (？Право и справедливость？ Ярослава Качиньского) и правительством. Правительство Дональда Туска выступает за дальнейшую европейскую интеграцию и призывает к сотрудничеству с Россией. Однако ？Право и справедливость？ критикует проевропейский курс Варшавы и шаги по нормализации отношений с Россией, заявляя, что Польша превращается в ？германско-российский кондоминиум？.

       Учитывая долгую и бурную историю взаимосвязей между двумя странами, не приходится удивляться, что польско-российские отношения не всегда отличались прочностью и стабильностью. Но когда в 2007 г. национально-патриотическую команду Качиньского сменил кабинет Туска, комментаторы из Центральной и Западной Европы заговорили о грядущем диаметральном изменении официальной позиции Польши по отношению к России. Возникло ощущение, что две страны стремятся нормализовать взаимоотношения; в частности, участие тогдашнего российского премьера Владимира Путина в памятной церемонии по случаю годовщины начала Второй мировой войны в Гданьске в 2009 г. стало определенным свидетельством желания обеих сторон улучшить ситуацию.

       Авиакатастрофа под Смоленском в 2010 г., унесшая жизни польского президента и еще 95 пассажиров (в том числе ряда высокопоставленных политических и военных руководителей страны), казалось, должна была стать поворотным моментом в польско-российских отношениях. Когда Путин обнял Туска во время посещения места катастрофы, это стало символическим жестом, говорящим о стремлении правительств и значительной части общества России и Польши к примирению. Еще больше это стремление подчеркнуло море цветов перед польскими дипломатическими представительствами в разных городах России сразу после катастрофы, что было показано в репортажах польского телевидения.

       Все это свидетельствовало о переменах, поскольку у многих поляков сохранялся остаточный страх перед восточным соседом. Западные СМИ ухватились за идею о том, что трагические события под Смоленском дадут импульс улучшению российско-польских отношений.

       Возможно, такое улучшение дало бы Варшаве возможность критиковать Москву, не опасаясь нанести долгосрочный ущерб и без того напряженным отношениям, но ожидавшегося качественного сдвига не произошло. Сотрудничество России в связи с катастрофой под Смоленском по ряду аспектов — от передачи обломков самолета до помощи в расследовании случившегося — не оправдало высоких ожиданий Польши и всего мира.

       Но даже в отсутствие улучшения польско-российских отношений Варшава стремится поддерживать их не только в связи с энергетической зависимостью от России, влияющей на нефтегазовые цены в Польше, или по соображениям, связанным с двусторонней торговлей (среди импортеров польских товаров Россия занимает второе место после ЕС). Варшава также надеется, что улучшение отношений приведет к более активному сотрудничеству в расследовании смоленской катастрофы и позитивно повлияет на дальнейшие усилия по урегулированию имеющихся вопросов исторического порядка.

       Существует еще одна причина, по которой польская сторона старается не критиковать в одиночку подход Кремля к соблюдению прав человека, — речь идет о проблеме, связанной с российской оппозицией. Если первоначально польские СМИ выражали ей решительную поддержку, то теперь они заговорили о разрозненности этой оппозиции, диаметрально противоположных (за исключением смещения Владимира Путина) целях входящих в нее организаций, о том, что среди представителей оппозиции больше знаменитостей (вроде Ксении Собчак, которую часто называют светской львицей и которая также является видной политической активисткой), чем политиков, способных построить новую, сильную Россию, ориентированную на партнерство с Западом. Более того, существуют серьезные сомнения в том, что оппозиция в случае ее прихода к власти окажется более прозападно настроенной, чем нынешний режим, и опасения, что она станет проводить не менее ？имперскую？ политику на постсоветском пространстве. (Когда речь идет об отказе от имперского подхода, имеется в виду признание территориальной целостности Грузии, неиспользование энергопоставок для давления на другие страны, эффективная помощь властям Молдавии в решении приднестровского вопроса и отношение к другим постсоветским государствам как к равным партнерам.)

       Польские политики не желают подвергать риску в основном эффективные (хотя и далекие от идеала) связи с Россией и провоцировать ухудшение отношений с Москвой, пока у них нет уверенности относительно российской оппозиции. Любая открытая поддержка тех, кто критикует Кремль, может обернуться негативными последствиями для внутренней ситуации в Польше и ее внешней политики.

       Роль Польши в ЕС и собственном регионе

       Польша осознает, что обладает определенным потенциалом влияния в рамках ЕС и в некоторых странах, участвующих в инициативе ？Восточное партнерство？ (ВП), и что это влияние отчасти зависит от поддержания хороших отношений с Россией. Соответственно она не желает подрывать свои позиции критикой в адрес Москвы по краткосрочным вопросам общедемократического характера, которая вызвала бы недовольство Кремля.

       Эффективные отношения Польши с Москвой, ее положение одного из сильнейших государств ЕС в плане экономических показателей в условиях финансового кризиса, проевропейский настрой и внешнеполитические амбиции позволили ей взять на себя роль ？проводника сближения между Востоком и Западом？ в Европейском союзе. Чтобы сохранить характер отношений с Россией, позволяющий Варшаве занимать это ключевое положение и не вызвать враждебности Кремля, правительство Туска обозначило определенный круг вопросов, по которым целесообразно занимать более жесткую позицию в отношении России. И правозащитная проблематика, судя по всему, не была сочтена столь критически важной, чтобы включать ее в этот список.

       Помимо ее важной роли в ЕС Польша может считаться одним из крупных игроков на постсоветском пространстве. Она проявила себя важным актором в вопросах интеграции и демократизации в странах — участницах ВП (речь идет о Белоруссии, Армении, Азербайджане, Грузии, Украине, Молдавии). Среди усилий Варшавы в сфере демократизации можно назвать финансовую помощь независимым СМИ в Белоруссии и поддержку оппозиционных партий в этой стране, а также на Украине. Польские власти часто подчеркивают, что странам ЕС необходимо сосредоточить внимание на участниках ВП, напоминая европейцам, занятым в большей степени Средиземноморским регионом, о существовании других районов, могущих стать источником серьезной нестабильности.

       Москва, однако, воспринимает ？Восточное партнерство？ как инструмент вмешательства в ее дела. В частности, министр иностранных дел Сергей Лавров называет эту инициативу средством расширения сферы влияния ЕС. Таким образом, Россия считает, что Польша — один из инициаторов ВП и главных сторонников демократизации, соблюдения прав человека, а также укрепления сотрудничества ЕС со странами Восточной Европы и Южного Кавказа — действует против интересов Москвы. Это противоречие лишь усугубляет непрочность польско-российских отношений.

       Метод Польши: говорить через ？рупор？ ЕС

       Чтобы иметь возможность — даже с учетом ограничений, накладываемых сложными отношениями с Россией, — критиковать Москву по вопросам прав человека, Дональд Туск и министр иностранных дел Радослав Сикорский временами предпочитают присоединять голос Польши к критическому хору всего ЕС в целом. Польские лидеры осознают, что к ЕС в Москве относятся позитивнее и уважительнее, чем к Польше, которую часто воспринимают не как часть ？настоящего？, развитого Запада, а как одну из стран Восточной и Центральной Европы (в силу этого исторически находившуюся под существенным влиянием советской империи в рамках Варшавского договора). Поэтому Польша предпочитает присоединять свой голос к голосу ЕС, усиливая его общее звучание.

       Благодаря членству в ЕС Польша занимает более влиятельные позиции в экономике, политике и международных отношениях, чем в случае, если бы она действовала в одиночку. Кроме того, ЕС стал для Польши важнейшим инструментом защиты ее интересов на международном уровне. Говоря об отношениях ЕС с Россией, председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу даже отметил, что ？проблема Польши — это проблема Европы？. Критика восточного соседа в рядах объединенной группы сильных, развитых стран придает голосу Польши больше веса и одновременно оберегает Варшаву от недовольства Москвы.

       С точки зрения Польши ЕС — не только наиболее эффективный и надежный, но и самый безопасный катализатор процесса демократизации. Это открывает дорогу тому, чтобы Варшаву и страны ВП связывали единые ценности Европейского союза. Кроме того, это усиливает вероятность развития двустороннего диалога между Польшей и Россией — ведь в подобном случае критика Варшавы в адрес Москвы имеет ？брюссельское лицо？. Например, в 2011 г. Радослав Сикорский и министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле направили верховному представителю ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон, а также главам внешнеполитических ведомств других стран ЕС письмо с призывом выработать решительную, единую и направленную на поддержку модернизации позицию по отношению к Москве. А несколько месяцев назад Сикорский даже попытался использовать положение Польши в ЕС, попросив Эштон помочь с передачей полякам обломков самолета, разбившегося под Смоленском.

       Таким образом, признавая, что хорошие отношения с Россией крайне важны для сохранения позиций Польши в ЕС, Варшава все же нашла способ оказывать поддержку российским реформам, не оскорбляя Кремль, — она отказалась от прямой критики в адрес Москвы и действует через Евросоюз. И у Польши есть основания надеяться, что к голосу ЕС, призывающему к реформам в России, Москва прислушается.

       Польша — одна из тех стран, которым демократизация и ？вестернизация？ России, как выражается Сикорский, принесет наибольшую выгоду. Если Россия займет прозападную позицию, у Варшавы будет меньше озабоченности в сфере безопасности, возникнут предпосылки для дальнейшего развития польско-российских торговых отношений, и, главное, получат новый импульс усилия Польши и ЕС по формированию демократического и стабильного пространства по соседству с Россией. Что же касается обозримого будущего, то проевропейское правительство Туска, скорее всего, будет и дальше критиковать Россию в рамках мощного и объединенного европейского ？хора？, поскольку это отвечает интересам Польши.

       Павел Дариуш Вишневский — стажер Московского Центра Карнеги.