Причерноморский регион за свою историю часто становился театром серьёзных исторических событий по причине своего важного стратегического значения. С распадом СССР значимость региона не только не уменьшилась, а, напротив, повысилась. Причерноморье – зона столкновения стратегических интересов сразу нескольких международных ？тяжеловесов？ (Евросоюз, США, Россия) и ряда региональных государств (Турция, Румыния, Болгария).
Обращает на себя внимание изменившееся поведение Турции, которая традиционно обладает внушительным влиянием в регионе. Если сравнительно недавно многие аналитики отмечали наметившийся антиамериканский крен в политике Анкары, когда турецкие власти выказывали желание освободиться от чрезмерного контроля со стороны Вашингтона и структур НАТО, что автоматически предполагало бы сближение Анкары с Москвой, то сегодня всё указывает на то, что данным тенденциям положен конец. Геополитическая динамика в Средиземноморье заставила Анкару пересмотреть свои текущие взгляды, пойти на неотложные меры по укреплению турецкого влияния в регионе. Это, прежде всего, активная позиция Турции во время войны в Ливии. Более свежий пример – отношение Турции к сирийскому конфликту. Высказываются мнения, что турки готовы не только ввязаться в конфликт в Сирии, но и отколоть от этой страны кусок территории (1). Впору говорить о возврате Турции к политике неоосманизма – восстановлению влияния Турции, каковым она обладала в эпоху Османской империи. Подобные амбиции невозможно реализовать без известной доли политической напористости и геополитической агрессивности. Как пример – инцидент со сбитым над Сирией турецким самолётом, который дал Анкаре повод стянуть к сирийской границе войска и системы ПВО, угрожая сирийским самолётам. Турецкие власти понимали, что останутся в проигрыше, если будут соблюдать строгий нейтралитет, позволяя европейцам и американцам закрепляться в Ливии и на Ближнем Востоке. Можно сказать, что активизация ЕС и США в регионе послужила катализатором активности Турции в том же направлении. Выигрывает тот, кто быстрее.
Всё идёт к тому, что Турция принципов Ататюрка может уйти в прошлое. Поскольку Турция конкурирует с Ираном и Саудовской Аравией за умы и души мусульман, присущая туркам светскость не позволит им быть авторитетными в глазах истово верующих, каковым является население подавляющего большинства исламских стран Средиземноморско-Черноморского региона. Держаться светскости туркам не имеет особого смысла, т.к. ЕС всё равно не приглашает Анкару к себе, считая её чужой, несмотря на все проевропейские принципы Ататюрка.
Это предполагает столкновение интересов Анкары и Москвы в Средиземноморско-Черноморском регионе. История учит, что геополитические проблемы России всегда были связаны с морем. Соперники России старались замкнуть Россию в её континентальности, перекрыв доступ к тёплым морям. Так было при Петре I, так было при Екатерине II и Николае I. Позиционное противостояние времён ？холодной войны？ между СССР и США также велось в соответствии с геополитической логикой борьбы западного атлантизма с евразийским континентализмом. И, если после 1945 г. советский флот уступал по боевой мощи ВМФ США, то уже к 1970 г. удалось достичь паритета сил. Но в 1990-х, вслед за распадом СССР, России пришлось невольно умерить свои военно-морские амбиции, в то время как другие державы продолжали наращивать военно-морскую мощь и повышать оперативность флотов. Некоторые эксперты отмечают, что уже сегодня ЧФ РФ уступает турецкому по боевым возможностям в 2,5 р.
Такой перекос сил создаёт для Анкары соблазн увеличить своё гуманитарное присутствие на Кавказе и, особенно, в Крыму. Крымско-татарская проблематика по-прежнему сохраняет свою остроту. К сожалению, украинские власти порой в угоду политической конъюнктуре идут на заведомо неоправданные шаги, как то принятие Верховной Радой в первом чтении проекта закона "О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку". Согласно этому документу, государство будет содействовать добровольному возвращению и интеграции в украинское общество депортированных лиц и членов их семей, создав условия для их обустройства, обеспечения землей, жильем, трудоустройства, образования, сохранения и развития этнической и религиозной самобытности. Параллельно с этим лидеры крымско-татарского меджлиса уже заявили о намерении способствовать возвращению в Крым около 100 тыс. соплеменников из других республик бывшего СССР.
Если задуманное осуществится, Крымский полуостров может превратиться в точку возгорания. О социальной дисгармонии на полуострове сообщают и европейские экспертные центры. Один из них, экспертно-аналитический фонд FRIDE, одну из посвящённых Крыму публикаций озаглавил следующим образом: ？Крым: зона конфликта у границ Европы？ (2). Принятие вышеупомянутого закона Верховной Радой Украины может только усугубить ситуацию, особенно если социальные блага будут распределяться в зависимости от того, был ли гражданин репрессирован по этническому признаку.
Сама формулировка ？депортирован по этническому признаку？, присутствующая в законе, вводит в понятийное заблуждение. Депортации в сталинское время проводились не по этническим, а по политическим мотивам. Маркером для депортации служила не национальная принадлежность, а политические убеждения. Тем не менее крымско-татарские активисты продолжают придерживаться дискурса об этническом характере сталинских депортаций. Вполне вероятно, что далее последуют высказывания о коллективной вине русских за события 18 мая 1944 г. и претензии к России о выплате компенсаций. По крайней мере, до этого все, кто обвинял Москву в подобных действиях, придерживались именно такой тактики (прибалты, поляки).
Прошедшая в Ялте 12 июля встреча президентов РФ и Украины и позитивные отзывы обеих сторон о ходе переговоров о разграничении акватории в Азовском и Черном морях, а также в Керченском проливе, говорит о том, что Киев и Москва нацелены на конструктивный диалог. Остросюжетного противостояния, как это было во времена правления Леонида Кучмы и Виктора Ющенко, не будет. Но и прогрессирующих шагов навстречу друг другу тоже не приходится ожидать. Киев, ухватившись за свой суверенитет, будет всячески препятствовать усилению России в акватории Чёрного моря. Позиция Киева и так заставила Кремль потратить многомиллионные суммы на обустройство резервных портов на случай непредвиденного поворота в украино-российских отношениях. Но желающих вытеснить Россию из Севастополя немало как в киевских верхах, так и в других столицах. Ведь фраза адмирала Нахимова ？Кто владеет Севастополем, владеет Чёрным морем？ по-прежнему актуальна.
Стоит отметить, что угрозы безопасности России будут носить в ближайшее время системный характер. Это и развёртывание элементов системы ПРО в причерноморских странах (Румыния), и усиление данной системы ПРО силами ВМС США, и сепаратистские тенденции на Кавказе, и недружественная позиция Тбилиси. По периметру Чёрного моря у России практически не осталось стойких союзников, кроме маленькой Абхазии.
Черноморский регион неразрывно связан с регионом Средиземноморья. Усиление российского присутствия в Чёрном море тем более желательно в виду неоднозначных событий в Сирии, где базируется единственная российская военная база в дальнем зарубежье. Уход России из Сирии ограничит пространство внешнеполитического манёвра для Москвы и будет прелюдией к уходу из Средиземноморья. И, если без доступа в Средиземное море за Россией сохранится статус влиятельной державы Черноморского региона, то с предельно ослабленным Черноморским флотом средиземноморской державой Россию считать не придётся. Геополитическая формула проста: без Средиземноморья у России есть Чёрное море, но без Чёрного моря у России нет и Средиземноморья.
Ключевые слова:
1. ？Турция в мутной воде ближневосточного конфликта продвигает пантуранские идеи？ ( ИА REGNUM, 04.07.2012)
2. ？Crimea: next flashpoint in the European neighbourhood？ (Fundación para las Relaciones Internacionales？, 06/07/2009)
Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
Ключевые слова: Россия Сирия НАТО Причерноморье Севастополь