Российско-северокорейский саммит во Владивостоке продемонстрировал, что Москва готова и впредь вместе с другими заинтересованными сторонами вносить свой вклад в дипломатическое, мирное решение такой сложной и застарелой проблемы, какой весь послевоенный период остаётся корейское урегулирование.
Чтобы оценить итоги встречи Президента Российской Федерации Владимира Путина и Председателя Государственного совета Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Ына, нужно проанализировать цели, которые преследовали обе стороны, особенно с учётом ситуации в северокорейско-американских отношениях и в мире в целом.
Главная цель Северной Кореи состояла в том, чтобы получить поддержку её подхода к реализации денуклеаризации поэтапно, путём взаимных синхронизированных уступок. После неудачного саммита в Ханое, где столкнулись северокорейская линия на постепенный процесс денуклеаризации и американская позиция ？большой сделки？, при которой КНДР должна полностью разоружиться и только потом получить какие-то поощрения, в частности отмену санкций, такая поддержка со стороны Москвы была для Пхеньяна более чем необходима.
Во-вторых, для Северной Кореи было важно заручиться поддержкой её требований о частичной отмене санкций в ответ на те меры, которые КНДР уже предприняла или публично обещала реализовать. Таких шагов со стороны американцев пока не последовало. Хотя США и их союзники пошли на частичные изъятия из санкций для нескольких западных гуманитарных неправительственных организаций, которые оказывают помощь КНДР, данные отдельные случаи не меняют ситуации в целом. Северокорейцы рассчитывали на гораздо большее; прежде всего на отмену тех санкций, которые блокируют их внешнюю торговлю, систему международных расчётов, морское судоходство – иными словами тех, которые создают помехи для развития экономики и повышения уровня жизни народа – целей, которые с весны 2018 г. официально провозглашены в КНДР главными в деятельности правящей партии и государства.
Наконец, северокорейская сторона хотела бы выяснить, какие возможности сохраняются для развития торгово-экономических связей с Россией в условиях действующих санкционных режимов. Эти связи сегодня сильно ограничены, причём даже не столько санкциями Совета Безопасности ООН, сколько односторонними и потому нелегитимными с точки зрения международного права мерами США в отношении компаний третьих стран, готовых вести дела с КНДР. Тем не менее, какие-то возможности для продвижения и в этой сфере остаются, в том числе, в вопросе использования северокорейской рабочей силы. Это сотрудничество началось задолго до введения санкций и остаётся взаимовыгодным для двух стран. Не случайно Владимир Путин остановился на этой теме на пресс-конференции по итогам саммита, высказав мнение, что ？есть спокойные, неконфронтационные решения？ этого вопроса.
Скептики утверждают, что и до введения санкций наше двустороннее торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество было весьма скромным. Однако мало кто возьмётся отрицать, что реализация крупных энергетических, транспортных и иных многосторонних проектов на полуострове с участием России, Северной и Южной Кореи могла бы радикально изменить положение к лучшему не только в экономике, но и в ситуации на полуострове в целом, придав ей большую стабильность и предсказуемость.
Эти три проблемы были ключевыми для КНДР на саммите в Приморье.
Что же касается России, то для нас, безусловно, было важно получить из первых рук информацию о том, как КНДР оценивает перспективы денуклеаризации по итогам двух американо-северокорейских саммитов, возможно ли возобновление ракетно-ядерных испытаний в том случае, если американцы не пойдут на отмену санкций. Недавние испытания оружия, которое КНДР называет тактическим, показывают, что такая опция не исключается в Пхеньяне. Вполне вероятно, что полномасштабное возобновление ракетных пусков, особенно МБР, не говоря уже о ядерных испытаниях, может вернуть ситуацию на полуострове в состояние 2017 года. Это напрямую угрожало бы безопасности России, как одного из ближайших соседей КНДР. Поэтому нам было столь важно выяснить, как далее собирается действовать Северная Корея в этой сфере.
Второй аспект, который мне представляет важным, хотя он и касается более отдалённого будущего – это вопрос о возможных гарантиях безопасности КНДР в случае её согласия на отказ от ядерного оружия и средств его доставки. Не думаю, что КНДР когда-либо согласится сдать ракеты средней и меньшей дальности, поскольку таким оружием обладают все соседние страны, в том числе Южная Корея и Япония. Тем более что никакие положения международного права не запрещают странам иметь ракеты с конвенциальными боеголовками.
Если КНДР всё-таки согласится на ликвидацию ядерного оружия и его носителей, то каковы будут гарантии безопасности в её отношении? Говорилось о том, что они могут быть предоставлены одними США. Но есть сильные сомнения в том, что КНДР сочтёт такие гарантии достаточными. Здесь вполне очевиден интерес со стороны России, поскольку в США некоторые специалисты начали продвигать идею ？обмена？ согласия КНДР на денуклеаризацию по американскому рецепту на предоставление ей американских гарантий безопасности. В таком случае в контролируемую США сферу безопасности, а значит и зону влияния оказался бы включённым весь Корейский полуостров. Вряд ли такое положение могло бы устроить Россию и особенно Китай.
Нельзя исключить, что высказанные Ким Чен Ыном в его речи на приёме заверения, что ？развитие и укрепление стратегических и традиционно дружественных отношений？ с Россией является ？незыблемой позицией？ как самого лидера КНДР, так и правительства страны, были призваны развеять возможные опасения Москвы на этот счёт.
Действительно, пока такой вариант развития событий представляется маловероятным. Но на случай, если Пхеньян откажется играть по американским правилам, его уже начали пугать повторением событий в Венесуэле. Там, как известно, апробируется новая тактика смены неугодных Вашингтону режимов, когда американцы сами назначают угодного им деятеля президентом суверенной страны, переключают на него размещенные в США финансовые ресурсы законного правительства. Некоторые американские специалисты уже обсуждают, как такой сценарий в будущем применить к Северной Корее, советуя ей стать посговорчивее и в области денуклеаризации, и в вопросах соблюдения прав человека.
Всё это, конечно, делается для того, чтобы продавить нужную Вашингтону линию в решении проблем денуклеаризации и в создании новой конфигурации безопасности в Северо-Восточной Азии, которая позволила бы американцам сохранить своё военное присутствие в этом регионе и, прежде всего, на Корейском полуострове. Расчёт строится на том, что если КНДР соглашается на гарантии безопасности США, то вполне естественно, что она не должна возражать и против сохранения присутствия американских войск на полуострове, по крайне мере на территории Южной Кореи.
Какова будет будущая система безопасности в Северо-Восточной Азии и на Корейском полуострове, кто будет её гарантировать? Станут ли там доминировать Соединённые Штаты? Этот момент представляется очень важным как для России, так и для Китая. Нельзя забывать про существенные интересы Пекина, у которого есть военно-политический договор с КНДР. Думаю, что китайцы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы Корейский полуостров не оказался под преобладающим контролем той страны, которая прямо на наших глазах становится главным геополитическим соперником, а в чём то и противником Китая в XXI веке.
Обращаясь, наконец, к проблематике наших двусторонних отношений с КНДР, стоит отметить, что обе стороны, несмотря на 8-летнее отсутствие встреч на высшем уровне, поддерживали довольно интенсивные политические контакты и по-прежнему готовы развивать торгово-экономические отношения, культурные и иные связи. Только в 2018 г. состоялись взаимные визиты министров иностранных дел, поездки в КНДР председателя Совета Федерации ФС РФ, председателя Верховного Суда РФ, российских сенаторов и депутатов. Уже в этом году в Москве состоялось заседание межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, визиты в КНДР министра внутренних дел России, депутатов обеих палат российского парламента.
Это свидетельствует о том, что мы готовы поддерживать связи с КНДР как с соседним дружественным государством. В Москве с удовлетворением отмечают, что по целому ряду международных проблем наши страны занимают аналогичные, близкие или схожие подходы. КНДР, в частности, голосует в поддержку позиции России по многим важным вопросам в ООН, в том числе по ситуации в Украине и по Крыму, осуждает развёртывание американской ПРО, выступает против блоковой политики. Всё это, полагаю, учитывалось как при принятии решения о проведении саммита, так и выработке нашего подхода к развитию отношений с КНДР в целом.
Будем надеяться, что российско-северокорейский саммит во Владивостоке даст достаточно сильный и долговременный импульс для успешного развития взаимовыгодного сотрудничества и конструктивного взаимодействия между нашими странами и народами в полном соответствии с Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, которому в будущем году исполнится 20 лет.
Автор: Александр Жебин, руководитель Центра корейских исследований ИДВ РАН
08.05.2019